Добровольная мобилизация 18-24-летних: как Запад заставляет Украину договариваться с РФ

Теоретически спецконтракты для 18-24-летних должны стать мотивацией для привлечения военных в ВСУ. Но за этим может скрываться желание Запада договориться с РФ.

Настаивание западных партнеров на снижении призывного возраста, которые происходят в последнее время, я расцениваю как элемент манипуляции. Президент Украины постоянно подчеркивает, что наши партнеры не выполнили обязательств, которые публично брали на себя, в частности по поставкам техники и вооружения. Обещали, но в реальности эти обещания не были выполнены.

Это, в свою очередь, порождает вопрос: если Украина пойдет по пути снижения призывного возраста и даже теоретически увеличит количество военнослужащих, будут ли они должным образом обеспечены? Или, возможно, западные партнеры просто рассчитывают, что это само по себе как-то повлияет на ситуацию на фронте?

Однако такие заявления могут быть попыткой переложить ответственность на Украину, чтобы в случае уменьшения поддержки заявить: "Вот, мы готовы были помогать, но Украина даже не хочет снижать призывной возраст". Используется определенный ассоциативный ряд: мол, во время Второй мировой войны воевали с 18 лет, а если украинцы этого не делают, то, получается, война "не настоящая".

Теоретически спецконтракты для 18-24-летних юношей должны стать мотивирующим фактором для привлечения новых военных в ВСУ. Каким будет реальный результат - сказать трудно, но определенный эффект, видимо, будет.

В то же время я не связывал бы это решение напрямую с призывами наших партнеров. Здесь скорее речь идет о вполне объективной необходимости обеспечения притока пополнения в Вооруженные силы Украины. Ведь то, что украинцам нужны новые солдаты и необходимо пополнение, думаю, никто отрицать не будет.

Однако вопрос снижения призывного возраста, с точки зрения, пожалуй, украинского президента и украинской власти, связан с вызовами, в частности в сфере политической стабильности в обществе. Кроме того, этот призыв все равно не обеспечит соответствующего роста количества вооружений и оснащения для новых военнослужащих. Поэтому эта инициатива выглядит не совсем оправданной.

Вместе с тем, согласно информации, которая была обнародована, тем, кто подпишет контракт, обещают довольно серьезное материальное обеспечение. Возникает вопрос: каким образом это планируется выполнять и реализовывать? Очевидно, что для этого нужны значительные финансовые ресурсы. Не исключено, что это может быть одним из вариантов обсуждения с нашими партнерами, а именно привлечение их финансовой помощи для реализации этого проекта.

В обществе это может вызвать впечатление, что все другие ресурсы уже исчерпаны. В целом, идея снижения призывного возраста не слишком популярна, хотя многие признают, что рано или поздно к этому придется прибегнуть. В то же время, учитывая низкую рождаемость в Украине, это решение не станет "волшебной пулей", которая радикально изменит ситуацию на поле боя в контексте наполнения ВСУ военнослужащими, однако может иметь негативные последствия для социальной стабильности украинского общества.

То есть это как палка о двух концах. Наши западные партнеры, вероятно, не слишком углубляются в эти детали и выдвигают определенные требования, не учитывая особенности украинского общества. И здесь возникает еще один логичный вопрос: мобилизация - под что? Американские партнеры говорят, что Украине придется идти на "болезненные компромиссы". Но как проводить мобилизацию в таких условиях? Что говорить украинским гражданам? Выглядит так, что ситуация на самом деле очень сложная и не имеет однозначного решения.

Тем более, что помощь Украине зависит исключительно от интересов тех, кто ее предоставляет. Например, вопрос дальнобойных ракет. Он вообще никак не связан с мобилизацией, но долгое время их не позволяли поставлять или использовать. А позже по ним вводили соответствующие ограничения просто из-за нежелания допустить разгрома России.

Поэтому объемы помощи для Украины будут определяться исключительно тем, какие задачи будут ставить перед собой западные партнеры. Будет ли это, например, задача - надавить на россиян или, наоборот, это будет задача - договориться с Россией? Именно от этого будет зависеть уровень помощи, потому что на самом деле за этим может скрываться желание достичь договоренностей с Россией и заключить соглашение, в первую очередь приемлемое для западных партнеров Украины, а не для самой Украины.

Но вообще нужны ли эти переговоры России, и готова ли она идти хотя бы на какие-то уступки? Пока она этого не демонстрирует. Более того, российская позиция остается жесткой: там не готовы идти ни на какие компромиссы. Например, недавно российский представитель заявил, что они и дальше требуют, чтобы Украина полностью отдала все регионы, которые они внесли в свою Конституцию под российский контроль. Кроме того, звучат другие политические требования, которые фактически являются требованиями капитуляции.

Как именно США планируют склонять всех к компромиссам - непонятно. Какие инструменты для этого они имеют - тоже не совсем ясно. Поэтому не исключено, что никаких серьезных сдвигов в этом направлении в ближайшее время, то есть в первом полугодии этого года, вообще не произойдет.

Петр Олещук, политолог, преподаватель КНУ имени Тараса Шевченко, специально для Главреда