Мустафа Найем: Соглашение с США — это не угроза, а потенциальная возможность

Украинский политический деятель Мустафа Найем считает, что новая масштабная экономическая сделка, предложенная президентом США Дональдом Трампом, - не угроза, а потенциальная возможность. Однако при условии, что Украина воспользуется своим правом ее пересмотреть.

Детальный анализ соглашения Найем разместил на своей странице в Facebook.

О соглашении с США о создании фонда уже писали Bloomberg, Financial Times, The Economist, The New York Times, WSJ, Politico, Forbes, Украинская правда, Зеркало недели, NV, ЛБ, Babel. Факт ее существования признан и не опровергнут. Равно как и ключевые детали, изложенные в многочисленных аналитических материалах.

Соглашение оказалось и у меня - не от источников в украинском или американском правительстве и точно не от лиц или структур, которые даже теоретически могли бы быть связаны с Россией.

Я провел собственный анализ этого документа и считаю правильным, чтобы с ним смогли ознакомиться те, кому действительно важно понимать суть: юристы, экономисты, аналитики, общественность. Сам текст соглашения - с разрешения тех, кто его мне передал - впервые публикую открыто на своем Telegram-канале, ссылка будет в комментарии. А здесь подаю краткий (хоть и не короткий) анализ для тех, кому лень читать весь документ.

Это не попытка сорвать соглашение или остановить процесс. Здесь есть критика - и она местами жесткая. Но это прежде всего попытка разобраться без иллюзий: кто контролирует фонд, какие полномочия имеет Украина, что мы вкладываем - и что реально получим.

В финале я привел конкретные предложения, что стоит изменить. И если дочитаете до конца, станет понятно: это соглашение - не угроза, а потенциальная возможность. Но только при условии, что мы воспользуемся своим правом его пересмотреть.

ЧТО ТАКОЕ ФОНД

Итак, это окончательный проект соглашения между Украиной и правительством США о создании Reconstruction Investment Fund. Его готовили юристы Freshfields, заказчиком выступает DFC - американская государственная финансовая корпорация. На обложке - US-Ukraine Reconstruction Investment Fund: партнерство ради восстановления. Внутри - строгое корпоративное соглашение, выписанное на языке штата Делавэр. Дизайн простой: США - принимают решения, Украина - передает ресурсы и берет обязательства.

Фонд, о котором идет речь в соглашении, - это не счет для донорской помощи, не программа софинансирования и не грантовая платформа. Это классический инвестиционный инструмент: с доходностью, единицами участия, рисками, управленцами и абсолютно четкой логикой - кто управляет, тот и получает выгоду.

Он создается как партнерство - по американскому праву, под юрисдикцией штата Делавэр. Украина в этом партнерстве - ограниченный партнер (Limited Partner). То есть без права принимать решения. Руководит фондом General Partner, которого назначает исключительно американская сторона (через DFC). Украина не имеет влияния ни на его выбор, ни на его замену, ни на его действия.

General Partner имеет полную свободу - создавать новые компании, перемещать активы, менять регламент, переоценивать взносы, определять доходность и даже менять само соглашение (по согласованию с DFC).

Украина со своей стороны передает фонду «Royalty Interest» - право на долю доходов от будущих проектов. Но ценность этого актива, порядок учета, объем обязательств и валютные условия определяет тот же General Partner. Все риски - на нас, все рычаги - на нем.

Это сложная институциональная конструкция - фонд фондов, с возможностью создавать подплатформы, управляющие компании, финансовые инструменты. Но во всей этой архитектуре Украина везде - пассивная сторона. Формально мы «партнер», но без доступа к рулевому колесу.

КАК ЭТО РАБОТАЕТ

Фонд регистрируется в США. Офис - в США. Право - американское. Ключевые решения - за General Partner, которого назначает DFC. Украина в этой структуре не имеет даже базовой защиты миноритарного партнера.

General Partner единолично:

- открывает счета,

- создает управляющие компании,

- определяет регламент и меняет его в любой момент,

- формирует советы и комитеты,

- выбирает «уполномоченных лиц» - которые могут действовать в любой юрисдикции, в любой форме.

Украина не утверждает эти решения, не вносит правки, не имеет права вето. Ее роль сводится к участию в совете фонда (Board), где она изначально - в меньшинстве: 3 голоса от США, 2 - от Украины. А все решения принимаются простым большинством.

К тому же, DFC имеет Class C Unit - «золотую акцию», которая дает право заблокировать любое решение. Украина - такого права не имеет. И даже если украинские представители не согласны или не являются на заседание, фонд работает дальше - в одностороннем порядке.

Все это не исключения, а зафиксированная конструкция. Она позволяет General Partner управлять фондом без каких-либо согласований, консультаций или обязательств перед украинской стороной. Формально - партнерство. По сути - полный контроль с одной стороны.

ЧТО ВКЛАДЫВАЕТ КАЖДАЯ СТОРОНА

В представлении многих - США дают деньги, Украина получает инвестиции. Но в реальности все сложнее.

DFC вкладывает «капитал» в виде уже оказанной помощи Украине - военной, технической, консультационной. Другими словами: то, что уже было сделано, формально засчитывается как Initial Contribution. Денег фонд от DFC не получит сразу.

Украина же передает ресурс, который имеет реальную экономическую ценность - Royalty Interest. Это право на доходы от проектов: полезные ископаемые, инфраструктура, энергия, приватизация. И хотя источником этой стоимости являются украинские активы - оценивает их General Partner по своему усмотрению. Без независимого аудита. Без участия Украины.

А дальше - еще интереснее:

- все денежные потоки фонда - в долларах США. Если в Украине будут действовать валютные ограничения - мы обязаны компенсировать фонду любые потери;

- Украина не имеет права выйти из фонда, требовать возврата доли или передать ее другому участнику. DFC - может;

- вклад DFC - приоритетный: он возвращается первым, с прибылью. Украинский - только после этого.

Все механизмы капитала, управления, переоценки и распределения - прописаны так, чтобы General Partner имел полный контроль. Украина же - полную ответственность без инструментов защиты.

ПОЧЕМУ ЭТО РИСКОВАННО

Создание фонда в таком виде - это не просто институциональное партнерство. Это масштабная юридическая конструкция, в которой Украина берет на себя обязательства, не имея инструментов влияния, защиты или выхода. И риски здесь не отдельные - они системные.

Полная зависимость от General Partner

General Partner не просто управляет фондом - он назначает себя сам, меняет соглашение без нашего участия, определяет, какие документы существуют и как толкуются. Мы не имеем никакого голоса при принятии стратегических решений, даже когда речь идет о распоряжении активами на территории Украины.

General Partner может:

- менять правила, структуру, процедуры и комитеты;

- назначать и снимать украинских представителей;

- принимать инвестиционные решения без учета национальных интересов Украины;

- полностью игнорировать позицию Украины даже в случае системного ущерба для нее.

Неограниченная юридическая и финансовая ответственность Украины

Соглашение предусматривает, что Украина компенсирует убытки не только за свои действия, но и за любые требования к фонду, General Partner, DFC или их аффилированным лицам. Эти обязательства:

- не имеют верхнего предела суммы;

- действуют бессрочно, даже после ликвидации фонда;

- охватывают расходы на суды, юристов, консультации, налоги, пени и штрафы;

- возникают даже без нашего ведома или участия в спорной ситуации.

Фактически, государство берет на себя гарантии за чужую деятельность, которой не управляет.

Лишение инвестиционного, фискального и информационного суверенитета

Украина обязуется:

- не облагать фонд налогами,

- обеспечить неограниченную конвертацию в доллары,

- не вмешиваться в структуру сделок,

- не менять нормативные акты, которые могут помешать работе фонда.

Даже публичное раскрытие информации - только с разрешения General Partner. А фонду разрешено работать в других юрисдикциях, инвестировать за пределами Украины, привлекать ресурсы, не учитывая национальные приоритеты.

Фиксация неравенства в правах, но не в обязанностях

DFC получает «золотую акцию», приоритетные выплаты, право на оффтейк украинских ресурсов и автоматический доступ к любым проектам. Украина - не имеет ничего из этого.

Мы не можем:

- выйти из фонда;

- передать свою долю;

- влиять на использование наших ресурсов;

- наложить ограничения на деятельность General Partner;

- инициировать разбирательство в суде вне юрисдикции США.И даже если фонд понесет потери из-за действий General Partner - ответственности он не несет.

Потеря стратегических позиций - ресурсных, юридических, управленческих

Соглашение прямо обязывает Украину:

- предоставлять США первое право доступа к проектам в добывающей сфере, инфраструктуре, логистике;

- открывать стратегическую коммерческую документацию;

- соглашаться на условия, которые отпугивают других инвесторов;

- обеспечивать выполнение условий фонда даже в случае изменения законодательства или политической ситуации.

Это де-факто передача управления доступом к стратегическим ресурсам иностранному игроку - без зеркальных прав, без баланса, без гарантий защиты.

ЧТО ДЕЛАТЬ

Текущая версия соглашения - это техническое предложение американской стороны, разработанное с фокусом на максимальную гибкость для DFC и General Partner. Украина пока не имеет в этой конструкции ни полномочий, ни гарантий, ни реального доступа к управлению. Но это не догма, не финал, не приговор. И именно сейчас - лучший момент, чтобы эту архитектуру превратить в партнерскую модель, которая работает на обе стороны.

Для этого необходимо внести ряд правок, которые уравновесят полномочия, ограничат финансовые риски и обеспечат прозрачность.

Отменить или четко ограничить право первой руки на проекты и ресурсы - оно не должно выходить за пределы инвестиций фонда.

Пересмотреть положения о налогообложении, выводе капитала и валютном контроле - государство должно сохранять право регулировать эти сферы на своей территории.

Изменить структуру управления: обеспечить Украине равное представительство в совете фонда и инвестиционных комитетах, предоставить право утверждения ключевых изменений и решений.

Предоставить Украине полный доступ к информации: отчетность, аудит, документация, первичные данные - все, что касается ее вклада и проектов на ее территории.

Ограничить ответственность Украины - четкими рамками по сумме, срокам и типам обязательств.

Закрепить, что основная часть инвестиций фонда направляется в Украину - это должно быть юридически подтверждено, а не просто декларировано.

ЧТО ЭТО МОЖЕТ ДАТЬ

Удачное переформатирование этой сделки открывает не риск, а реальный шанс. И очень большой.

Во-первых, это будет рыночный сигнал номер один для всех международных инвесторов: Украина - страна, куда заходят крупные игроки, где институты могут работать, где риск берут не только государство, но и мощные партнеры. Такой прецедент имеет гораздо большую ценность, чем просто соглашение между правительствами - это институциональный кредит доверия.

Во-вторых, это заставит Украину привести в порядок систему защиты инвестиций. Если мы действительно хотим, чтобы сюда заходили большие деньги, мы должны гарантировать: работает суд, работает прокуратура, действуют правила. Иначе фонд просто не заработает - или заработает против нас. А с правильными условиями - это может быть катализатором давно назревших реформ.

В-третьих, такая структура дает Украине возможность влиять на глобальную повестку дня. Мы можем заложить новую модель сотрудничества с США - не в формате «помощи», а в формате настоящего партнерства: с четкими правами, обоюдной ответственностью и долгосрочным интересом.

В-четвертых, этот фонд может стать платформой для других доноров. Если мы создадим прозрачную, честную и действенную модель - к ней могут присоединиться другие государства, частные фонды, пенсионные компании, технологические гиганты. Это может стать базой для большой коалиции восстановления, которая выйдет далеко за пределы одного проекта.

Я очень надеюсь, что правительство Украины именно так посмотрит на это соглашение. Знаю, что уже работает большая команда - и искренне желаю ей успеха. Потому что это еще один шанс. И, возможно, один из тех, которые уже не повторятся. Но он - реальный. И мы должны им воспользоваться.