Новый мировой порядок: кому уступят превосходство США в XXI веке

После падения Берлинской стены в 1989 году, почти за год до распада Советского Союза в конце 1991 года, президент США Джордж Буш-старший провозгласил "новый мировой порядок". Недавно, всего через два месяца после начала второго президентского срока Дональда Трампа, Кайя Каллас, главный дипломат Европейского Союза, заявила, что "международный порядок претерпевает изменения такого масштаба, каких не наблюдалось с 1945 года". Но что такое "мировой порядок" и каким образом он поддерживается или нарушается?

Об этом говорится в статье бывшего помощника министра обороны США Джозефа Ная-младшего, которую перевел Фокус

.

В обыденной речи порядок означает стабильное расположение предметов, функций или отношений. Например, можно говорить об "упорядоченном обществе" и его правительстве. Но в международных делах не существует всеобъемлющего правительства. Поскольку договоренности между государствами всегда подвержены изменениям, мир в некотором смысле "анархичен".

Однако анархия – это не то же самое, что хаос. Порядок – понятие относительное: он меняется с течением времени. Во внутренних делах государство может поддерживать стабильность, несмотря на некоторую долю неуправляемого насилия. В конце концов, организованная и неорганизованная преступность присутствует в жизни большинства стран. Но когда насилие достигает слишком высокого уровня, это рассматривается как признак несостоявшегося государства. В Сомали есть государственный язык и общая этническая принадлежность, но страна уже давно стала местом борьбы между кланами; "национальное" правительство в Могадишо не имеет достаточной власти за пределами столицы.

Немецкий социолог Макс Вебер дал знаменитое определение современного государства как политического института, обладающего монополией на легитимное применение насилия. Однако наше понимание легитимной власти основано на меняющихся идеях и нормах. Таким образом, легитимный порядок основан на господствующих нормах, а также на количестве и характере насилия в том или ином государстве.

Когда речь идет о мировом порядке, мы можем измерить изменения в распределении власти и ресурсов, а также в соблюдении норм, которые определяют легитимность. Мы также можем измерить частоту и интенсивность вооруженных конфликтов.

Стабильное распределение власти между государствами часто сопровождается войнами, которые подтверждают или опровергают баланс сил. Но взгляды на легитимность войны менялись с течением времени. Например, в Европе 18 века, когда король Пруссии Фридрих Великий хотел отобрать у соседней Австрии провинцию Силезия, он просто занял ее. Однако после Второй мировой войны государства создали Организацию Объединенных Наций, которая назвала легитимными только войны в целях самообороны (если иное не разрешено Советом Безопасности).

Конечно, когда президент России Владимир Путин вторгся в Украину, оккупировав ее территорию, он утверждал, что действует в порядке самообороны против расширения НАТО на восток. Но большинство членов ООН осудили его поведение, а те, кто этого не сделал, такие как Китай, Северная Корея и Иран, также заинтересованы в создании противовеса Америке.

Хотя одни государства могут подавать жалобы на другие в международные суды, эти трибуналы не имеют возможности приводить в исполнение свои решения. Аналогичным образом, хотя Совет Безопасности ООН может уполномочить государства обеспечивать коллективную безопасность, он редко это делает. Пять постоянных членов Совета (Великобритания, Китай, Франция, Россия и США) обладают правом вето, и они не хотят рисковать большой войной. Вето действует как предохранитель или автоматический выключатель в электрической системе: лучше отключить свет, чем сжечь весь дом.

Кроме того, мировой порядок может становиться сильнее или слабее из-за технологических изменений, которые меняют распределение военной и экономической мощи; внутренних социальных и политических изменений, которые меняют внешнюю политику крупного государства; или транснациональных сил, таких как идеи или революционные движения, которые могут распространяться вне контроля правительств и изменять общественное восприятие легитимности господствующего порядка.

Например, после Вестфальского мира 1648 года, который положил конец европейским религиозным войнам, в нормативном мировом порядке закрепился принцип государственного суверенитета. Но помимо изменений в принципах легитимности происходят изменения в распределении властных ресурсов. К моменту начала Первой мировой войны США стали крупнейшей экономикой мира, что помогло им определить исход войны путем военного вмешательства. Хотя президент США Вудро Вильсон пытался изменить устоявшийся порядок с помощью Лиги Наций, внутренняя политика США подтолкнула страну к изоляционизму, что позволило державам оси попытаться навязать свой собственный порядок в 1930-х годах.

После Второй мировой войны на долю США приходилась половина мировой экономики, но их военная мощь уравновешивалась мощью Советского Союза, а нормативная власть ООН была слабой. После распада Советского Союза в 1991 году США какое-то время наслаждались жизнью в однополярном мире – лишь для того, чтобы ввязаться в конфликты на Ближнем Востоке, допустив при этом финансовую халатность, которая вылилась в кризис 2008 года. Посчитав, что США переживают упадок, Россия и Китай изменили свою собственную политику. Путин отдал приказ о вторжении в соседнюю Грузию, а Китай сменил осторожную внешнюю политику времен Дэн Сяопина на более напористую. Тем временем бурный экономический рост Китая позволил ему сократить разрыв с Америкой.

По сравнению с Китаем американская мощь действительно уменьшилась, но ее доля в мировой экономике осталась на уровне около 25%. Пока США поддерживают прочные связи с Японией и Европой, на их долю приходится более половины мировой экономики, тогда как на долю Китая и России – всего 20%.

Сохранит ли администрация Трампа этот уникальный источник могущества Америки, или же Каллас права в том, что мы находимся на переломном этапе? 1945, 1991 и 2008 годы также были переломными. Если будущие историки добавят в этот список 2025 год, то это будет скорее результатом политики США – раной, нанесенной самим себе, – чем неизбежным ходом истории.

Об авторе

Джозеф Най-младший – бывший помощник министра обороны США, автор мемуаров A Life in the American Century (Polity Press, 2024). Эта статья подготовлена при поддержке Project Syndicate © 2025.