Тарифные войны Трампа: причины и последствия

В своих предыдущих статьях я уже касался темы возможных экономических последствий торговой войны Трампа сначала против Канады и Мексики, а затем уже и против всего мира. Поскольку в экономике я разбираюсь слабо, то для подготовки тех статей мне приходилось обращаться к аналитическим отчетам из различных более-менее заслуживающих доверия англоязычных источников. И все с их анализом вроде бы хорошо, но у них, как на мой взгляд, есть один существенный недостаток – они сосредоточены прежде всего на вероятных финансовых и экономических итогах провозглашенной Трампом торговой войны. Мне же, как человеку, увлекающемуся социологией, больше всего интересны социальные и геополитические последствия, проявление которых будет не таким быстрым как в экономике, зато их влияние будет значительно более длительным и существенным. К сожалению, подобного анализа я нигде не нашел, только отдельные разрозненные отрывки. Это, в общем-то, вполне объяснимо, так как времени с момента речи Трампа прошло всего-ничего, а такая работа требует больших усилий и значительных временных затрат у уважаемых аналитиков. Но мне вовсе неохота ждать неделями или месяцами, когда они соизволят предоставить такой анализ на суд общественности, поэтому предлагаю читателям свой дилетантски-социологический взгляд на последствия глобальной тарифной войны Трампа (если он, конечно, не завершит ее через пару дней или недель, как это уже было прежде).

Причины тарифной войны

Причины для введения жесткой тарифной политики у Трампа действительно есть, и они весьма важные. Я вскользь касался их в свой прошлой статье, процитирую:

Представители Белого дома заявили в среду, что большой и устойчивый торговый дефицит США, который в прошлом году достиг рекордных 1,2 триллиона долларов, представляет собой чрезвычайную ситуацию в стране, которая разрушает производственные возможности Соединенных Штатов и их оборонно-промышленную базу.

Плачевные последствия многолетней политики глобализации для производственной базы Америки видны сейчас уже невооруженным взглядом, для этого даже не нужно быть экономическим аналитиком, достаточно посмотреть на эти данные:

1950-е - 1970-е годы: Промышленное производство составляло 21-25% ВВП, что отражало сильную индустриальную экономику в послевоенный период.
1997-2021: Средняя доля промышленности составляла 12,61%, с пиком в 16,09% в 1997 году и минимумом в 10,1% в 2021 году.
2023 г: Промышленное производство составило 10,2% ВВП.

Этот наглядный график сравнивает промышленную долю в ВВП США с другими индустриальными странами.

Так что попытка Трампа провести реиндустриализацию Америки через жесткие тарифы выглядит вполне оправданной, но вот практически она вероятнее всего потерпит неудачу. Почему?

Системные проблемы американской экономики

Основная трудность заключается в том, что США уже эволюционировали из индустриальной в постиндустриальную экономику. Несмотря на наличие собственного высокотехнологичного производства, возвращение к предыдущей индустриальной фазе развития — беспрецедентный и нелогичный проект. Если вы поднялись по эволюционной лестнице на этаж вверх, то очень глупо пытаться спуститься назад и вернуться снова в «золотой век» промышленной Америки. Никто в мире подобный эксперимент не проводил. В какой-то мере историческим аналогом такого проекта может служить пример Кампучии, где «красные кхмеры» угробили от четверти до трети населения этой страны, пытаясь вернуть Кампучию из городского к сельскому укладу.

Разрушение постиндустриальной экономики США хоть и обойдется без подобных человеческих жертв, но будет не менее драматичным в социальном плане. Важно понимать, что любая системная трансформация сопровождается кризисом — старая система разрушается, но новая еще не может полноценно функционировать. Как раз исторических примеров подобных кризисов в мире хватает, вот только наиболее яркие: промышленная революция в Англии свела в могилу, по оценкам, до трети населения страны; историки до сих пор спорят сколько миллионов пострадало от «сталинской» индустриализации. Такая трансформация требует очень умелого управления (чем команда Трампа явно похвастаться не может) и значительных ресурсов, вложенных сейчас ради будущих результатов, но без малейшей гарантии на успех. Я бы еще мог понять, если бы подобные системные изменения проводилась ради прогресса, для перехода экономики США в «вверх». Но возвращение «вниз» к прежней стадии развития выглядит очень нерационально — это означает пройти через кризис ради менее эффективной экономической модели, которая для Штатов уже ушла в прошлое. Если проект Трампа потерпит неудачу, что по моему мнению очень вероятно, то в результате будут потеряны и ресурсы, и социальная стабильность.

Еще одной системной проблемой американской экономики является ее структурный перекос, когда финансовые рынки становятся все более оторванными от реальной экономики. При этом инвестиции все чаще концентрируются в финансовых, страховых компаниях и компаниях по недвижимости. Сами же компании все больше заботятся об интересах своих крупных акционеров, чем об общественном благе. Например, обратный выкуп акций, при котором фирмы выкупают собственные акции для взвинчивания цен на них, в Соединенных Штатах составил более 4 триллионов(!!) долларов за последнее десятилетие и 795 миллиардов долларов только в 2023 году. Фармацевтические и производственные компании тратят больше средств на обратный выкуп акций, чем на обучение работников, модернизацию инфраструктуры и технологий или на исследования и разработки. Заградительные тарифы Трампа, хоть и направлены на усиление позиций промышленного производства, не в состоянии устранить такой перекос.

Теоретические основы тарифной войны

А что нам говорит социология по поводу новой тарифной политики Трампа? Есть ли теоретические наработки, которые можно было применить для ее анализа? Куда ж без них. Основой такого анализа может послужить теория экономического национализма вкупе с теорией гегемонистской стабильности.

Фундаментальным принципом теории гегемонистской стабильности является роль доминирующего государства-гегемона в поддержании мировой стабильности. Гегемон обеспечивает глобальные общественные блага (стабильную валюту, открытые рынки, безопасность торговых путей), от которых выигрывают все участники системы. Гегемон должен быть готов нести непропорциональные издержки поддержания системы, даже когда это невыгодно в краткосрочной перспективе. Гегемония требует как превосходящей экономической мощи, так и военной силы для поддержания режима международных отношений. Гегемоны создают международные институты для кодификации правил поведения участников международной системы. Мировая система проходит через циклы подъема и упадка гегемонов, что приводит к периодической дестабилизации международного экономического порядка. Относительное ослабление экономической мощи гегемона ведет к его нежеланию нести издержки поддержания системы, что приводит к росту протекционизма, экономического национализма и системной нестабильности.

Описанное выше очень хорошо указывает на все этапы американской гегемонии со времен после Второй мировой войны и до наших дней. США за десятилетия глобализации растеряли свою экономическую мощь и теперь гегемон переходит в режим «экономии» и избавления от издержек в виде всяких там НАТО и союзнических обязательств с другими странами.

Во главу угла теперь ставится политика экономического национализма с соответствующей теоретической базой. Государство рассматривается как главный актор в международных экономических отношениях, действующий как единое целое для защиты национальных интересов. Экономические ресурсы и политика воспринимаются прежде всего как средства обеспечения национальной безопасности, стремления к экономической независимости в критически важных секторах и усиления геополитического влияния. Акцент делается на относительных, а не абсолютных экономических выгодах. Важно не просто улучшение собственного положения, а преимущество перед конкурентами и заградительные тарифы служат для этого прекрасным инструментом. Защита внутренних рынков и производителей осуществляется также посредством субсидий, нетарифных барьеров и других мер государственного вмешательства. При этом стремление к самодостаточности в ключевых экономических секторах может достигаться ценой краткосрочной экономической эффективности. Экономический национализм учитывает, как внутренняя политика влияет на внешнеэкономические решения, что помогает объяснить популистскую привлекательность протекционистских мер. По-моему, эти основные постулаты как нельзя лучше описывают тарифную политику Трампа, хотя сам он, я думаю, вряд ли даже знает о наличии такой теории.

Геополитические последствия тарифной войны

Если подвести итоги вышесказанного, то новая тарифная политика Трампа теоретически вполне обоснована и может даже, опять-таки теоретически, добиться какого-то успеха. Но его проект ориентирован на прошлое и, весьма вероятно, повлечет за собой слом социальной системы в самих Штатах и глобальные потрясения по всему миру.

Основные последствия для США:

Экономические эффекты: Хотя защита некоторых отраслей промышленности может привести к краткосрочному росту рабочих мест в определенных секторах, возросшие цены на импортные товары и сырье всего приведут к росту инфляции и увеличению затрат для потребителей и производителей.
Стратегическая автономия: Усиление экономической независимости в ключевых секторах (полупроводники, редкоземельные металлы, медицинское оборудование) может укрепить национальную безопасность, но за счет экономической эффективности.
Дипломатические отношения: Значительное ухудшение отношений с традиционными союзниками и торговыми партнерами, что усложняет координацию по глобальным вызовам.

Основные последствия для Европы:

Экономический удар: ЕС, как крупный экспортер в США (особенно Германия), столкнется с серьезными экономическими вызовами, что потенциально может усилить экономические трудности континента. Также ЕС грозит усиления торговой экспансии китайской продукции на европейской рынок, что приведет к дополнительным трудностям.
Стратегическая переориентация: Европа будет вынуждена диверсифицировать свои экономические связи, возможно углубляя отношения с Китаем, Индией и другими рынками.
Внутренние разногласия: Тарифная политика США может усилить разделение внутри ЕС между странами, предпочитающими сближение с США, и теми, кто выступает за более независимую европейскую политику.

Основные последствия для Китая:

Продолжение экономического давления: Китай останется главной мишенью американских тарифов, что создаст дополнительные препятствия для китайской экономики в период её структурной трансформации. Если подобные защитные тарифы по отношению к китайским товарам введет ЕС, то это еще больше усилит негативный эффект на китайскую экономику.
Ускорение программы "двойной циркуляции": Усиление фокуса на внутреннем потреблении и технологической самодостаточности.
Стратегические возможности: Тарифная война США с другими странами предоставляет Китаю возможность позиционировать себя как защитника многосторонней торговой системы и углублять экономические связи со странами, пострадавшими от американских тарифов.

Основные последствия для мирового порядка:

Фрагментация глобальной экономики: Ускорение формирования региональных экономических блоков и цепочек поставок, ориентированных на геополитическую безопасность, а не экономическую эффективность.
Ослабление международных институтов: Дальнейшая эрозия авторитета ВТО и других многосторонних торговых механизмов. Трамп уже объявил о приостановке членства США в ВТО.
Рост экономического национализма: Распространение протекционистских мер как ответ на действия США, что усиливает глобальную экономическую нестабильность. Китай уже ввел 34% тарифы на все американские товары, ответ ЕС и других стран не за горами.
Изменение глобальных альянсов: Формирование новых экономических партнерств, возможно, ведущих к существенному пересмотру геополитических альянсов, сформированных после Второй мировой войны. Так, Китай, Япония и Южная Корея объявили по проведении совместного экономического саммита для выработки политики противодействия Трампу. Это первая такого рода встреча между этими странами в послевоенное время.

В долгосрочной перспективе, продолжительная тарифная война при администрации Трампа ускорит многополярную реконфигурацию международной системы, в которой экономические отношения все больше определяются геополитическими соображениями, а не чисто рыночной логикой.