Психолог рассказала, как война приводит к коллективной травме и что с этим делать

Важно говорить о пережитой боли от войны, поскольку замалчивание лишь усугубляет психологическую травму. Когда человек открывается, тогда он учится справляться с душевной болью, отмечает одна из самых влиятельных европейских психотерапевток прошлого столетия Маргарет Вилкинсон. Она добавляет, что семьям нужно находить способы говорить о сложных вещах, поскольку с проговоренными проблемами можно работать, принять и осмыслить их. Украина имеет опыт замалчиваемых трагедий: Вторая мировая война и Голодомор. В статье "Говорить, чтобы исцелиться: как опыт войны меняет психику поколений" коммуникационная менеджерка общественной организации "Форпост" Людмила Замирская пишет, что сейчас, когда украинцы снова переживают войну, важно осмыслить все, что происходит с нами.

Автор указывает, что психотерапевт Вилкинсон в своей книге "Как меняется психика во время психотерапии: эмоции, привязанность, травма и нейробиология" изучала, как в человеческом теле и психике укореняется психологическая травма. Уилкинсон утверждает, что дети, детство которых проходит в зонах конфликта, подвергаются сильному психоэмоциональному давлению и это даже изменяет их структуру мозга. Она добавляет, что у детей вследствие этого уменьшается мозолистое тело, а также нарушается развитие гипокампа.

Автор вступительной статьи к изданию вышеупомянутой книги на украинском языке, доцент кафедры психологии и психотерапии Украинского католического университета, психолог Ирина Семкив отмечает, что Вилкинсон показывает тесную связь между телом и психикой.

Замерская отмечает, что связь эта особенно заметна, когда говорим о травматическом опыте людей в условиях войны. Она подчеркивает, что важно, чтобы люди понимать, как пережитые негативные события трансформируются или закрепляются в коллективной или индивидуальной психике.

Кандидат психологических наук Семков отмечает, что никто из нас не знал, как жить во время войны и никто нас этому не учил, но сейчас мы должны создавать новые модели реагирования. Она добавляет, что все украинцы стали частью общей коллективной травмы.

Психологиня отмечает, что такой коллективный опыт оставляет свой след как на культуре, так и на отношениях людей и идентичности. Семков указывает, что индивидуальные пережитые травмы, в частности, пережитые события дедушками или бабушками, могут оказывать влияние на последующие поколения.

 "Это проявляется в поведении, связанном с замалчиванием пережитых травм, через нерассказанные, но переданные в поступках, равно как и в эмоциях непроработанные фрагменты травматического события. Такой механизм называется трансгенерационной травмой", — утверждает она.

Семкив объясняет, что существует два способа, что делать с коллективной травмой. По ее словам, первый мы не справляемся, не поддерживаем друг друга и не обсуждаем пережитый опыт, и после этого травма передается следующим поколениям как трансгенерационная. Отмечается, что дети уже носители этой коллективной травмы, а внуки могут, даже если они не переживали самого события, унаследовать симптомы посттравматического стрессового расстройства. Последние могут бессознательно воспроизводить последствия этой травмы посредством психоэмоциональных или телесных реакций.

Вторым способом является устранение травмы совместными усилиями. Психологиня объясняет, что травму можно преодолеть через обсуждение пережитого, помощь военным и переселенцам, написание книг, статей и т.д. С помощью этого мы коллективно осознаем все то, что с нами происходило.

Автор статьи объясняет, что в этом случае коллективная травма трансформируется, а не парализует, меняется наша идентичность. Мы становимся другими людьми, имеющими новые моральные ориентиры и понимание трудностей, четкое отношение к врагу и готовые защищать себя.

"Журналисты — это первая линия сбора фактов. Потом приходят деятели искусств — на основе этих фактов они создают художественные произведения, песни, которые уже имеют более мягкие контуры, менее травмирующие, более доступные. А потом ученые, которые анализируют все это. Это своеобразные ступени, по которым мы движемся, чтобы вплести травматическое событие в наше культурное и психологическое поле, сделать его частью идентичности, а не причиной страданий", - объясняет Семкив.

Психологиня отмечает, что если травму не обсуждать, то она будет проявляться через тело, а также становится частью нашего характера. Семков утверждает, что из-за этого травму и называют невыразимой. Она советует, что нужно найти слова для того, чтобы описать свою травму, чтобы она не жила как текущая угроза, а стала частью опыта и памяти.