"Разве это не Божий знак?": священник с Полтавщины молитвами спасает бойцов на фронте

— Разные случаи происходили, — мимоходом улыбается отец Владимир, когда я прошу его вспомнить об опасностях, которые могут ожидать волонтеров в поездках к линии столкновения. — Бывало, едем, а где-то в сотне метров от нас снаряд взрывается. Но, слава Богу, ни один осколок не зацепил. Хотя лично у меня за десять лет войны уже около сотни поездок на восток. Автомобили ребят, которые мы покупали на пожертвования, тоже все на ходу. У них дверцы в дырах, бамперы посечены… Однако исправно выполняют свою работу. Каждый из них перед отправкой на фронт я освящал, и ребята благодарят за эту молитвенную защиту.

Настоятель Свято-Пантелеймоновского храма Православной Церкви Украины, благочинный Лубенского округа (Полтавская область) отец Владимир (Игнатович) говорит, что о подобных удивительных случаях Божьей защиты наших воинов на фронте он может рассказывать очень долго.

В окопах атеистов не бывает

— Ну вот совсем недавно произошло. Наши военнослужащие минировали поле буквально в 600 метрах от врага. И их засек вражеский дрон. Объектом нападения оператор беспилотника выбрал одного из группы. Все могло закончиться очень плохо, тем более что бойцы шли с минами в руках. Но дрон, ударившись в плечо солдата, защищенное бронежилетом, срикошетил и отлетел в сторону метра на три. К счастью, ребята получили только легкие осколочные ранения. Разве это не Божий знак?

У нас так давно сложилось: отправляясь на "нуль", ребята просят меня благословить их и молиться о них. Просьбы присылают в закрытый мессенджер. И в тот момент, когда враг пытался уничтожить минеров, мы молились за этих воинов.

А чуть раньше получил сообщение: "Мы уже вышли. Спасибо за молитвы". Перед этим с бойцами неделю не было связи.

Свою первую поездку с волонтерской миссией в начале широкомасштабной войны в одно из подразделений, выведенное с "нуля" на восстановление, отец Владимир до сих пор вспоминает как одну из самых экстремальных.

— Буквально через пять минут после того, как я отслужил молебен, прозвучала сирена, — вспоминает. — Мы успели спрятаться в ров неподалеку, и в этот момент в каком-то километре от нас произошел ракетный взрыв, а следом еще один. В месте попадания было уничтожено много зданий, были жертвы среди мирного населения. А от нас Бог отвел смертельную опасность. Может, именно молитва нас и уберегла. Я связываю это с молитвой. Потому что она имеет огромную силу, если прочитана с верой в то, что ты просишь. "Да хранит Господь", — просим мы Всевышнего, и он посылает нам свои благословения.

Приезжая в боевые бригады, отец Владимир читает молитвы, при необходимости проводит служения и благословения, освящает технику, раздает иконки, крестики, обереги, молитвенники.

— С одним своим знакомым, который раньше доказывал мне, что религия — это опиум для народа, мы встретились на передовой, — вспоминает отец Владимир. — В то подразделение, в котором он воевал, я приехал с гуманитарным грузом и раздавал ребятам крестики. Смотрю, и он руку протягивает. Спрашиваю: "Сергей, это ты? Ты ведь не веришь в Бога!" "Да тут поверил", — ответил без лишних уточнений.

Это правда, что атеистов на фронте нет. Когда человека в окопе начинает крыть артиллерия, он вспоминает все молитвы, которые когда-то слышал.

Во время другой поездки на передовую отец Владимир познакомился с солдатом, который воююет с первого дня полномасштабного вторжения. А когда выпадает свободная минута… вышивает крестиком. Таким образом вышил бисером икону Покрова Божией Матери.

— Мы забрали ее в Лубны, освятили, вставили в рамку и вернули назад. Знаю, перед штурмами ребята ей молятся, – говорит священник. — Как минимум десять военных благодаря этой иконе были спасены сразу же по возвращении ее на фронт. Так получилось, что внедорожник, который мы пригнали защитникам и в котором привезли икону, в первые же минуты отправился на сложное задание. Надо было забрать ребят, которые попали во вражескую засаду и не могли самостоятельно выйти с позиции — там плотно работала артиллерия и летали дроны. Военный за рулем, конечно, не ехал, а летел на позицию и обратно. Джип получил "ранения", но ни один солдат не пострадал. Только тогда, когда операция счастливо закончилась, мы заметили, что не успели забрать из автомобиля икону…

Было и такое, что военные прогоняли священнослужителя с передовых позиций, потому что он заезжал слишком далеко, где велась автоматная перестрелка. Под Курахово наставляли, чтобы обратно ехал со скоростью 150 километров в час и не меньше, потому что дорога там простреливалась.

— Так вы лихач за рулем?

— Нет. Я всегда езжу не больше 100—110 километров в час, но там приходилось ускоряться. Потому что рисковал не только собственной жизнью, но и жизнью своих напарников. Мы всегда отправляемся в такие поездки минимум втроем, чтобы не так уставать за рулем.

В напарниках у отца Владимира — Игорь Выговский, доброволец, воевавший на горячих направлениях и уволенный из рядов ВСУ по семейным обстоятельствам. В настоящее время работает на АО "Лубныфарм". А также главный механик этого предприятия Леонид Лаврик. К поездкам присоединяются Владимир Мартыненко и Григорий Носенко.

— Мои напарники меняются, но без меня не проходит ни одной поездки, — говорит отец Владимир. — Бывает, за сутки с лишком проезжаем 1000—1800 километров.

Для поездок благочинный использует свои микроавтобусы. На свои же средства их и ремонтирует. Заправку транспорта берут на себя местные предприниматели и фермеры.

— Ни одной копейки из волонтерских сборов я никогда не взял. Даже еду в дорогу матушка готовит специально для меня. К продуктам, которые волонтеры и родственники передают для военных, мы не прикасаемся, — говорит отец Владимир. — И так каждый, кто волонтерит вместе со мной. У нас, например, при церкви есть четыре женщины, которые занимаются кухней: готовят по домам блюда для военных, потом их пакуют, принимают в храме посылки от родственников и благотворителей, помогают грузить… Никто никогда из них не попросил хоть какой-то оплаты за это.

Мы ведь не для пиара все это делаем. А ребята рады, что о них не забывают…

Запросы военных на домашнюю еду есть постоянно

На счету людей, объединившихся вокруг благочинного Лубенского округа, не только прихожан церкви, — бесчисленное количество переданных на фронт запчастей к технике, дронов, генераторов, приборов ночного видения, тепловизоров, биноклей, зарядных станций, "Старлинков", медикаментов… А также 8 джипов и пикапов. То есть всего того, чего никогда не хватает ВСУ и что нужно сегодня на сегодня.

Собеседник с удовольствием отмечает: в последнее время "Старлинки" упали в цене. Если раньше цены стартовали от 30 тысяч за штуку, то сейчас уже 19. И это радует, потому что к "Старлинку" нужна еще и зарядная станция с генератором. Теперь этот "энергетический комплект" обходится дешевле.

Бывают и нетипичные заказы. К примеру, стиральные машины, холодильники, газовые плиты.

Ну а к этому прилагаются разнообразные гостинцы. Например, консервы, пирожки, вареники, холодцы, котлеты, отбивные, налистники, "оливье", "шубы"…

— Вокруг холодцов, "оливье", "шуб", а еще пасок и крашанок накануне Пасхи вот уже годами ведутся споры. Ведь эти продукты быстро портятся, часто еще по дороге к месту назначения. В огромных количествах их не съедают. А значит, это напрасно потраченные деньги и силы, которые можно было бы направить на вещи, которые спасают жизнь бойцов.

— Домашнюю еду, которая быстро портится, возим тогда, когда позволяет температура, во-первых. Во-вторых, только после согласования с бойцами. Паски и пасхальные яйца я лично отвожу на фронт на следующий день после освящения — те, которые прихожане приносят в церковь. Специально ничего не печем, не варим и не покупаем. Иногда ребята заказывают пасхальные атрибуты не только на свое подразделение, но и на соседние. Во всяком случае, такого не было, чтобы у них что-то пропадало.

Да и ездим мы не в штабы, не в раскрученные бригады, а туда, куда практически никто не доезжает. Там нас действительно ждут, там всегда нам рады. При моей памяти не было такого, чтобы хотя бы две волонтерские группы посещали одно подразделение на Пасху.

Да, запросы от военных на домашнюю еду есть. Правда, не всегда, не везде и гораздо меньше, чем раньше.

Продуктовые передачи очень кстати, когда военные, например, переезжают с позиции на позицию. Минимум неделю-две, пока их не поставят на баланс или не прикомандируют к какой-то бригаде или роте, у них всегда есть проблемы с питанием.

Когда подразделение выводят на восстановление, материальное обеспечение бойцов значительно уменьшается, и из тех выплат они значительную часть используют на питание. Тогда тоже иногда скромно в индивидуальном порядке спрашивают, нет ли у нас возможности подкинуть им домашние блюда. Кстати, на днях мы развозили такие индивидуальные заказы для военнослужащих 44-й бригады, которые вышли на восстановление.

Как раз отгоняли джип, который капитально отремонтировали в Лубнах, и загрузили его по максимуму. Я за пять дней до поездки выставил пост в Фейсбуке, и люди принесли в церковь все, что ребята заказали и то, что, может, не заказывали…

Честное имя имеет вес в волонтерском служении

Как и каждый волонтер ВСУ, Владимир Игнатович имеет право ежемесячно отправить "Новой почтой" 10 посылок весом до 100 килограммов каждая по промокодам. Конечно, ни один промокод у него не пропадает.

А вот регистрировать благотворительный фонд на свое имя он принципиально отказался, поскольку каждый такой фонд берет для своих нужд 20% поступлений.

— Конечно, я бы не пользовался этими процентами, но смог ли это кому-то доказать, если бы открыл фонд? – улыбается мой собеседник. — Но ведь волонтерство — это бескорыстие в желании помогать окружающим.

Со сборами, говорит, стало гораздо труднее. Если в начале полномасштабной войны на первый автомобиль, стоивший 8 тысяч евро, громада собрала деньги за неделю-другую, то теперь сборы очень затягиваются во времени. Сначала на его счет бросали деньги даже украинцы, живущие в России. Из Польши поступали пожертвования…

Зато сейчас нет проблем купить те же приборы ночного видения, "Мавики", которые раньше везли из-за границы.

— Честное имя имеет вес в волонтерском служении, — продолжает отец Владимир. — Я в Лубнах уже с 2004 года. Приехал сюда с благословения тогдашнего патриарха Филарета, к которому обратились жители с просьбой открыть здесь церковь украинского патриархата. Мы создали ее с нуля: выкупили с прихожанами помещение, строили по разработанным проектам…

Надежными помощниками отца Владимира в деле помощи фронту стали благотворительный фонд Melek, поварихи детского реабилитационного центра "Надежда" и кафе "Оленка", которое находится рядом с церковью, коллектив детсада из Высшего Булатца, депутат Верховной Рады Анастасия Ляшенко, многочисленные предприниматели, агропроизводители, прихожане и просто неравнодушные люди.

А еще в храме, во главе которого стоит отец Владимир, с первого дня войны 2014 года ежедневно молятся за наших воинов. Церковные служители молятся о них дома утром и вечером. Во время каждой службы в воскресенье и праздники только вычитка имен занимает до получаса.

— В московских церквях берут по 100 гривен за каждого названного воина. А у нас бесплатно, — говорит настоятель.

Не знаю, кто носит деньги в московский патриархат, чтобы там молились о воинах. Но получасовое вычитывание имен защитников во время службы в Свято-Пантелеймоновском храме ПЦУ говорит прежде всего об огромном доверии его настоятелю. На мой взгляд…

Фото предоставлены Владимиром Игнатовичем