Мастер слова, убитый кремлевскими властями: история выдающегося украинского поэта Николая Зерова

В октябре-ноябре 1937 года произошли первые массовые казни узников Соловецкого лагеря особого назначения – СЛОН. И произошли они не на Соловках, а за сотни километров в Карелии, в урочище Сандармох – на побережье Онежского озера.

Николай Зеров — один из целого списка, завизированного в Кремле

В самом первом тюремном этапе было 1116 человек, из которых расстреляли с 27 октября по 4 ноября 1111 заключенных. Непосредственными исполнителями массового убийства стали капитан госбезопасности Михаил Матвеев и помощник коменданта Георгий Алафер. Именно на этом этапе согласно "Украинскому списку Сандармоха", обновленному отечественным журналистом и писателем Сергеем Шевченко, было 287 жителей УССР. Так большевистские палачи буквально за неделю уничтожили цвет национального возрождения Украины. В основном это были представители творческой и научной элиты: писатели, режиссеры, журналисты, историки, медики, богословы, работники культуры, общественные деятели…

Один из этого "списка Сандармоха" – выдающийся поэт-неоклассик, энциклопедист, блестящий переводчик, знаток литературы античных времен и эпохи Возрождения Николай Константинович Зеров. Его жизнь оборвалась 3 ноября 1937 года в предпоследний день расстрелов, которые проходили строго по списку, завизированному в Кремле.

Николай Зеров родился 26 апреля 1890 года в городке Зиньков Полтавской губернии в семье учителей. Учился в местной школе, в гимназиях Ахтырки и Киева. В 1914 году завершил обучение на историко-филологическом факультете Киевского университета имени Святого Владимира. Работал преподавателем древних языков в знаменитых Златопольских мужской и женской гимназиях. С сентября 1921 года преподавал латынь во Второй украинской государственной гимназии имени Кирилло-Мефодиевского братства; вечером читал лекции по украиноведению в Архитектурном институте.

Постепенно в Киеве формировался кружок интеллектуалов, который возглавил вернувшийся из Петрограда на родину знаменитый художник Георгий Нарбут. Участниками кружка были поэты, художники, театральные деятели, такие как Лесь Курбас, Вадим Модзолевский, Сергей Ефремов, Павло Тычина, Федор Эрнст, Михаил Семенко, Ефим Михайлов…

Конечно, Николай Зеров чувствовал себя в этой стихии как рыба в воде. Он переводил римскую поэзию, был редактором издательства "Книгар" (там вышла написанная им "Антологія римської поезії"), писал сонеты и элегии, сборник которых вышел в издательстве "Час". Еще 13 февраля 1920 года Николай Зеров обвенчался с Софией Лободой – сотрудницей Книжной палаты. Жена была верной подругой поэта и помощницей в творческих делах до самого его ареста.

Украинские неоклассики

После фактического завершения многолетних военных действий, начиная с Первой мировой войны, на территории Украины наступили тяжелые времена: разруха и голод в то время особенно ощущались в городах. Поэтому Николай с женой переезжает в Барышевку на Киевщине, где преподает в социально-экономическом техникуме. Причиной переезда на три года в этот городок на Левобережье был обычный "паек", позволявший сводить концы с концами.

"Цей год хіба дев’ята зима лежатиме…

З розмови

О, як мене втомили рядки Готичних літер,

Як хочеться дихнути свобідними грудьми!

Вгорі погоже сонце, десь за горами вітер,

Скрізь нерозтанний килим дев’ятої зими…

А ввечорі — я знаю — знов буде ясне небо,

Зелено-жовтий захід і місяць-білоріг.

Твоя сріблиста шата, гіперборейська Гебо,

Блисне на перехресті заметених доріг".

Изысканное, навеянное итальянскими средневековыми мотивами (поэт эпохи Возрождения Джованни делла Каза) стихотворение было написано Николаем Зеровым в Барышевке, в далеком 1921 году, где он прожил три года, спасаясь от голода. В то время, когда Мастер слова вместе с выдающимся украинским поэтом-неоклассиком, переводчиком Юрием Кленом (Освальдом-Эккардом Бургардтом) переводил с немецкого роман Бернгарда Келлермана "Эстер и Ли". Отсюда и "рядки готичних літер" (немецкий шрифт того времени), и "дев’ята зима" (очень холодная, арктическая – у делла Каза: "бо холодніша від усіх моя зима")…

Ужасающая реальность большевистской оккупации Украины, голод, чекистские репрессии предстают в сонете "Обри":

"І в селах плач. Герої саг і рун

Воскресли знов аварин, гот і гунн

Орава посіпацька, гадь хоробра.

Сільської ситості останній трен,

Усюди лемент – крик дубільських жен

Під батогом зневажливого обра".

После поражения Украинской революции 1917—1921 годов среди интеллектуалов, писателей (в основном мастеров поэтических строк) начало формироваться сообщество неоклассиков, в которое вошли такие знаковые фигуры, как Николай Зеров, Павел Филиппович, Юрий Клен, Максим Рыльский, Михаил Драй-Хмара. Это сообщество пыталось приблизить украинскую литературу (страдавшую перенасыщенностью сельской тематикой) к мировым образцам. Сонет Драй-Хмары "Лебеди" был посвящен именно этой небольшой когорте поэтов, которых он назвал "гроно п’ятірне".

Недолгий звездный час

После окончательного возвращения в октябре 1923 года в Киев Николай Константинович получает должность профессора в Институте народного образования. Уже в следующем году для Николая Зерова наступает звездный час: это был творческий взлет. На лекциях поэта-интеллектуала битком набитые аудитории, лекции выходят в свет под названием "Нове українське письменство".

Поэт становится настоящим гуру украинской литературной критики. Однако ненадолго: в 1925 году началась большая дискуссия по поводу путей развития новой украинской литературы. Власти увидели, что она выходит из-под контроля: в 1928-м стартовали репрессии на "литературном фронте", закрывались издательства и журналы. Николай Зеров активно участвовал в дискуссии, которая оказалась хорошим поводом для спецслужб собирать информацию о "неблагонадежных".

В дальнейшем большинство участников дискуссий в лучшем случае оказались за решеткой, шли на безоговорочное сотрудничество с властями или были ликвидированы как "враги народа". Причем из разных лагерей – и верных линии партии, и тех, кто отстаивал свободу творчества, ратовал за повышение художественного и культурного уровня произведений с опорой на мировую, в первую очередь, европейскую классику и выступал против диктата Москвы, как Николай Хвылевой, Николай Зеров, Николай Филиппович. Они боролись с гегемонией пролетарских поэтов, пытаясь ориентироваться и на поэтов Античной эпохи, и на лучшие образцы эпохи Возрождения, и на поэтическую французскую группировку "Парнас", которая боролась во второй половине XIX века за "чистое искусство". И, конечно, не исключали лучшие образцы украинской литературы…

Николай Зеров издает в 1924 году оригинальный сборник стихов "Камена", он является автором переводов Горация, Вергилия, Марциала, Овидия. Однако давление власти на творцов в конце 1920-х годов усиливается, и Мастер вынужден заниматься исключительно историко-литературными студиями. В связи с фальсифицированным ОГПУ процессом "Союза освобождения Украины" (СОУ) 19 апреля 1931 года был арестован Максим Рыльский – друг и соратник Николая Константиновича. Пять месяцев он находился в Лукьяновской тюрьме. И вышел из нее уже совсем другим. Однако до конца своих дней Максим Рыльский, несмотря на те компромиссы, на которые он шел с властями, оставался порядочным, "золотым" человеком и всегда помогал друзьям, которые оказывались в беде.

Арест, пытки, приговор

В конце 1934 года Николая Зерова уволили из университета. Почти полгода он находился в подвешенном положении, в ожидании неизбежного ареста. К тому времени уже был расстрелян талантливый новеллист Григорий Косинко, поэт-футурист Олекса Влызько, а еще 13 декабря 1933 года совершил самоубийство Николай Хвылевой.

"Якщо в 1923–1927 роках на наукову і гуманітарну сферу вирішальний вплив справляють високі інтелігенти націонал-демократичної орієнтації Агатангел Кримський, Сергій Єфремов, Микола Василенко, Микола Зеров та інші, в термінології ОГПУ, "монархісти", яким в Москві покровительствував В. І. Вернадський,а також радикальні націонал-демократи кола Михайла Грушевського; якщо в літературі безграмотним "пролетарським" групкам активно чинить опір ВАПЛІТЕ Хвильового – Куліша, що об’єднує найсильніших письменників, – то тепер, в роки "великого переламу", приходить черга Всеукраїнської спілки пролетарських письменників (ВУСПП) Івана Микитенка та "критиків-марксистів", радше політичних доносчиків та погромників", — писал украинский философ, академик НАН Украины Мирослав Попович в книге "Червоне століття".

Николай Константинович пытался найти работу в столице СССР, пристроился на местную киностудию. В ночь на 28 апреля 1935 года он был арестован сотрудниками НКВД под Москвой, на станции Пушкино (такие вот гримасы судьбы!). Почти месяц его допрашивали, и уже 20 мая отправили в Киев – новую столицу советской Украины.

Лидера "неоклассиков" обвинили в руководстве контрреволюционной террористической, а еще и националистической организацией. Первый допрос Николая Зерова не дал результатов. Он на первом допросе отверг все обвинения: "Ни к какой контрреволюционной деятельности не причастен, а значит, соучастников назвать не могу". Едва ли не единственными "доказательствами" стали изъятые дома у Николая Константиновича две книги: сборник новелл "Политика" с дарственной надписью Григория Косинки, расстрелянного еще 15 декабря 1934 года в подвалах киевского Октябрьского дворца по обвинению в принадлежности к группе "террористов-белогвардейцев", которые якобы готовили убийство коммунистических лидеров), а также роман Пантелеймона Кулиша "Чорна рада" (!).

Однако страшная система получения доказательств у заключенных была доведена до автоматизма. Уже на следующих допросах Николай Зеров признавал себя виновным, а 9 июля 1935 года мясникам из НКВД удалось наконец сломить его сопротивление неслыханными пытками: "Я признаю себя виновным в том, что примерно с 1930 года принадлежал к руководящему составу контрреволюционной националистической организации, куда, кроме меня, входили Рыльский и Лебедь"…

Закрытое заседание военного трибунала Киевского военного округа (в отсутствие самого обвиняемого и его адвокатов – то есть в условиях полного беззакония) состоялось 1—4 февраля 1936 года, на котором и было рассмотрено судебное дело. Николай Зеров получил 10 лет лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях с конфискацией всего принадлежащего ему имущества. Это был действительно "Большой перелом" по терминологии коммунистических бонз. После Голодомора 1933—1934 годов была постепенно свернута и коренизация/украинизация. На "литературном фронте" продолжались массовые репрессии: "кто не с нами, тот против нас!"

Николай Зеров оказался в печально известном СЛОНе на Соловках. Там он вместе с Павлом Филипповичем продолжал "умственно" работать. К сожалению, его переводы "Энеиды" Вергилия, "Песни о Гайавате" Лонгфелло были конфискованы. В один день, 3 ноября 1937 года, Николай Зеров и Павел Филиппович будут расстреляны в урочище Сандармох. Юрий Драй-Хмара погибнет на Колыме 19 января 1939 года; Юрий Клен, этнический немец, уроженец села Сербиновцы на Подолье, эмигрирует в 1931 году в Германию (умер в 1947 году в Аугсбурге)…

Круг замкнулся с началом "Великого террора" 1937—1938 годов, в жерновах которого погибли многие сотни тысяч людей. Никто в Стране советов уже не мог чувствовать себя защищенным. Советский Союз окончательно стал тоталитарным монстром, где жизнь любого гражданина находилась под беспощадным карательным мечом спецслужб. Современный лидер России Путин под аплодисменты большинства населения государства возвращает былые времена. История ничему не учит?