Стармеру и Макрону удалось убедить Трампа, что Россия не слишком надежный партнер в переговорах — Politico

Два события последней недели показали, что президент США занял более жесткую позицию по отношению к российскому лидеру, и это изменение в риторике является, по мнению европейских союзников Украины, частично их заслугой. После встречи Трампа с Зеленским в кулуарах похорон Папы Франциска в Риме Трамп сделал редкое резкое заявление в отношении Путина.

Трамп предположил, что "возможно, он не хочет остановить войну, а просто водит меня за нос". Затем 1 мая было подписано соглашение о минеральных ресурсах с Украиной, в котором впервые четко упоминается о "полномасштабном вторжении России", что свидетельствует об усилении риторики администрации Трампа.

В Лондоне и Париже лидеры Кир Стармер и Эммануэль Макрон активно пытались убедить Трампа снизить давление на Зеленского и направить свое возмущение на Путина, объясняя, что тот им манипулирует. Публичные упреки президента США против Путина дали дипломатам в Париже и Лондоне возможность хотя бы сдержанно порадоваться, ведь их усилия за последние три месяца начали приносить результаты, отмечает Эстер Уэббер, старший корреспондент POLITICO.

"Изменение курса президента США произошло после месяцев тщательной координации действий Стармера и Макрона, которые использовали свои каналы в Белом доме для того, чтобы донести сообщение о том, что российскому президенту нельзя доверять", — добавляет Уэббер.

Министр иностранных дел Великобритании Дэвид Лэмми недавно сообщил, что в этом году он разговаривал с госсекретарем США Марко Рубио 13 раз, а Стармер и Трамп — "почти" столько же раз.

За кулисами с британской стороны советник по национальной безопасности Джонатан Пауэлл, опытный переговорщик, и министр обороны Джон Хили, считающийся важным чиновником, играют ключевую роль в этом процессе при поддержке представителя США в Великобритании Марка Бернетта.

Бывший посол Великобритании отметил, что Зеленскому "очевидно удалось повлиять на мнение Трампа" во время встречи в Риме, а Великобритания и Франция постоянно отмечали, что Путин "презрывает [Трампа], постоянно нарушая перемирие, которое, как он утверждал, он выполняет".

Они считают это особенно уязвимым моментом, поскольку Трамп "болезненно воспринимает гибель людей — это действительно его волнует".

Французский чиновник заявил, что "на данный момент Трамп понял", что Путину нельзя доверять.

Стивен Пфайфер, старший научный сотрудник американского аналитического центра Института Брукингса, сказал, что Трамп "не замечал, что Путин игнорирует просьбу США", но его недавние заявления в социальных сетях "свидетельствуют о том, что он считает, что Путин играет с ним".

В то же время корреспондент считает, что хотя события на прошлой неделе и означают дипломатический прорыв для Великобритании и Франции, он остается крайне неустойчивым.

Орыся Луцевич, руководительница Украинского форума в Chatham House, предостерегла, что одна встреча в Ватикане вряд ли будет иметь "длительный эффект — это был эффект одного дня, когда [Трамп] сделал несколько правильных заявлений, но этого недостаточно, нужна политика, а не просто посты в Truth Social".

История подхода Белого дома к переговорам показала, насколько напрасны могут быть европейские усилия: недавно госсекретарь США Марко Рубио отменил участие в саммите в Лондоне в последний момент, а Трамп настаивал, что Украина должна отказаться от Крыма.

Некоторые аналитики рассматривают это как угрозу для настойчивых попыток Стармера выступить честным посредником между Вашингтоном и Киевом.

"Хотя мы и имеем лучшие позиции, чем любая другая страна, чтобы быть посредником, — близится момент истины. Нам придется выбрать: выступить против плохого соглашения от Трампа или поддержать наших европейских партнеров", — предупредил бывший посол Великобритании.

Ранее в Foreign Policy рассказали о том, как Трамп может исправить ошибки в своем подходе к войне в Украине. Чтобы построить устойчивый мир, Трампу нужно переосмыслить войну и осознать вред, который уже нанесли его ошибки. Он вел себя так, будто Украина — это временная проблема, а Россия — долгосрочная возможность. В действительности все почти наоборот.