Евгений Куликов: «Чем больше распределенной генерации, тем меньше перебоев со светом, эффективнее работает экономика, сильнее становится страна»

Российские атаки на украинскую энергосистему вызвали разрушения, которые невозможно восстановить за короткий срок. Дефицит электроэнергии останется проблемой на годы, а развитие распределенной генерации — единственным залогом стабильной работы как самой энергосистемы, так и реального сектора. Но несмотря на то, что распределенная генерация превратилась из тренда на жизненную необходимость для бизнеса, стоимость этих проектов остается едва ли не главным барьером для их внедрения. Без кредитной поддержки большинство предприятий не могут позволить себе инвестировать в энергетическую независимость.

Как банки могут помочь бизнесу реализовать проекты распределенной генерации? Какие финансовые инструменты делают энергоинвестиции доступными даже в военное время? И что делать предпринимателям, которые до сих пор не определились с целесообразностью таких капиталовложений?

Об этом ZN.UA поговорило с руководителем направления корпоративного бизнеса ПриватБанка Евгением Куликовым.

— Евгений Геннадьевич, после уничтожения энергетической инфраструктуры россиянами дефицит электроэнергии, по прогнозам экспертов, останется с нами на годы. Да и будущие перспективы требуют от нас развивать распределенную генерацию как более безопасную альтернативу. Как ПриватБанк включается в этот процесс? Есть ли у банка стратегия работы с этим вызовом и какое место этот вопрос занимает в его деятельности?

— Спасибо за вопрос. В прошлом году мы были одним из банков, подписавших энергетический меморандум. Это был призыв, на который банки быстро откликнулись. Поэтому финансирование энергетики — это важная составляющая нашей работы, и таких кредитов мы выдали много.

Задача состояла в разработке продуктов и кредитных решений, которые бы можно было внедрить максимально оперативно.

Необходимо различать подходы к разным категориям клиентов: то, что работает для массового бизнеса, не всегда подходит для крупных компаний.

Одной из первоочередных задач было запустить простые и быстрые решения для массового бизнеса, позволяющие оперативно компенсировать потери электроэнергии. Здесь акцент делается на простоте и доступности: часто кредиты предоставляются без залога, с минимальными требованиями. Главная цель — быстро удовлетворить потребности малого бизнеса, которому нужен генератор, солнечные панели или другое оборудование. Особенно ощутимым всплеск спроса на эти кредиты был весной и летом прошлого года, когда из-за массированных ударов по инфраструктуре и блэкаутов бизнес массово искал решения для обеспечения энергетической независимости.

Что касается распределенной генерации — ветровой, солнечной, газопоршневой или газотурбинной, то это уже более масштабные проекты, требующие тщательной подготовки и значительного пакета документов. Тут стандартных решений нет, каждый случай уникален. Сейчас спрос сместился как раз в сторону стратегических игроков, которые не только закрывают текущие потребности, но и создают устойчивые резервы на случай повторения дефицита электроэнергии.

— Поскольку ПриватБанк — один из банков, подписавших энергетический меморандум, чем ваше предложение принципиально отличается от предложений других банков?

— Цель и логика меморандума для всех одинакова, условия очень похожи. Отличие состоит в скорости принятия решений и готовности брать на себя некоторые риски. Для массового сегмента мы делаем акцент на скорости благодаря партнерским программам, автоматизации процессов, скоринговым системам. Это позволяет оперативно реагировать на запросы клиентов.

Кроме того, у нас есть подписанные RSF — risk sharing facility (программы по распределению рисков) с разными международными финансовыми организациями, что позволяет нам брать на себя больший риск в отношении некоторых заемщиков, в частности в прифронтовых регионах. Магическая пилюля не существует, но мы хотим обеспечить качественный и быстрый сервис, за которым стоит огромный объем работы.

— Насколько сложно это реализовать? Ведь крупные банки часто критикуют за медлительность, особенно в сфере кредитования. Меняли ли вы подходы именно для энергетических проектов?

— Действительно, когда ты крупный банк, ответственность колоссальная. Цена ошибки, если она влияет на 18+ миллионов физических лиц или почти миллион предпринимателей и юридических лиц, чрезвычайно высока. За каждым, даже простейшим, решением стоит сложная внутренняя работа, привлечение разных IT-систем. Поэтому запуск энергокредитов и обеспечение их простоты для клиента — это настоящий вызов и наш основной вектор для обеспечения клиентоцентричного сервиса.

— Удалось ли справиться с этим вызовом?

— Да, если судить по отзывам, сотни клиентов уже воспользовались такими кредитами, многие получили финансирование очень быстро. Всегда хочется сделать больше и лучше, но результат я считаю достойным.

— Евгений, ПриватБанк как государственный банк постоянно должен доказывать свою независимость. Не бросает ли изменение процедур для энергокредитования, по сути, под запрос государства тень на независимость банка?

— Действительно, ПриватБанк — это государственный банк, но работает на коммерческих началах. К каждому кредиту мы подходим одинаково, независимо от направления. Энергетические кредиты не исключение: мы стремимся, чтобы кредит был своевременно погашен, клиент остался доволен и обратился к нам снова.

Качество кредитного портфеля ПриватБанка остается очень высоким, даже с учетом сложных времен и влияния войны. Поэтому, несмотря на то, что энергокредиты — это ответ на запрос государства, мы не раздаем их без анализа. Каждого заемщика, его бизнес, обеспечение и способность обслуживать кредит тщательно оцениваем. Это касается как ФЛП, берущих миллион гривен на солнечные панели, так и крупных компаний с масштабными проектами на десятки миллионов евро.

В малом бизнесе решение базируется на скоринговых моделях и анализе открытых данных, для крупного бизнеса — на глубоком анализе документов. Оба подхода обеспечивают качество портфеля. Мы выполняем запрос государства, понимая его важность, но не отходим от своих принципов. ПриватБанк после национализации — это банк, который кредитует, зарабатывает для государства и платит значительные налоги. Эффективность и прибыльность остаются нашими приоритетами.

— Давайте углубимся в суммы и подходы кредитования. О каких суммах кредитования для разных сегментов бизнеса идет речь? Как вы оцениваете соответствие запросов от бизнеса и окупаемость проектов?

— ПриватБанк — банк для бизнеса, у которого есть градация: микро-, малый, средний и корпоративный бизнесы. Для микробизнеса и ФЛП кредиты обычно составляют около миллиона гривен. Для малого бизнеса — до пяти миллионов. Средний бизнес — это кредиты от 5 до 50 миллионов гривен в зависимости от проекта. Для корпоративного сегмента запросы стартуют от 50 миллионов гривен, а верхняя граница может достигать десятков миллионов евро.

Для небольших клиентов решение часто базируется на скоринговых моделях и анализе открытой информации. Клиент приходит, и у нас уже есть рассчитанный лимит финансирования на основе его отчетности и оборотов. Остается оценить оборудование и условия финансирования. Для среднего и крупного бизнеса подход индивидуальный: даже если проекты похожие, они могут существенно отличаться как технологиями, так и целью.

— А кто чаще обращается за энергокредитами — малый бизнес или крупные компании?

— Если говорить о количестве клиентов, то это преимущественно микро- и малый бизнес — запросы на солнечные панели, дизель-генераторы, инверторы, батареи для накопления энергии или другое оборудование, которое быстро монтируется и решает текущие проблемы с электроснабжением. Однако крупные проекты в денежном измерении могут перекрывать десятки мелких. В количественном измерении доминирует массовый сегмент.

— Сколько времени занимает рассмотрение заявки? Для массового сегмента и для индивидуальных проектов?

— Для массового сегмента решение принимается через несколько дней, все договоры стандартизированы, подписание происходит в цифровом формате, — это быстро. Для крупных клиентов и проектов все зависит от сложности. Иногда подготовка занимает месяцы, в частности, из-за необходимости оценить экологические и социальные риски, получить разрешительную документацию. Банковское финансирование уже является, по сути, одной из финальных стадий проекта, очень много работы и по времени, и по объему происходит до него.

— Бывает ли так, что клиент не понимает, что именно ему нужно? Как вы работаете с такими случаями?

— Украинский бизнес поразил своей адаптивностью. Если в начале многие не до конца понимали, что им требуется, то со временем клиенты стали приходить уже с четким пониманием технических требований и спецификаций. Мы развивали экспертизу вместе с клиентами: обработав сотни запросов, можем советовать по поводу оборудования, но окончательное решение всегда за клиентом, ведь только он знает все особенности своего бизнеса. Если клиент приходит без понимания, мы можем поделиться опытом, но без знания специфики бизнеса просто установить оборудование недостаточно.

— Почему банку важно так глубоко погружаться в процессы клиента?

— Мы хотим понимать бизнес-модель клиента, чтобы убедиться в его состоятельности обслуживать кредит. Нам нужен не проблемный кредит, а успешный клиент, который вернет средства и продолжит развивать бизнес. Это касается и энергокредитов. Чем больше распределенной генерации, тем меньше перебоев со светом, эффективнее работает экономика, сильнее становится страна. Для банка это тоже выгодно: клиент остается с нами на годы, пользуется дополнительными сервисами, берет новые кредиты. Успешный клиент — это выгодно и для банка, и для государства.

— Бывают ли случаи, когда вы привлекаете внешнюю экспертизу для оценки потребностей клиента? Например, если зашли в тупик или видите, что клиент выбирает не совсем то решение, которое ему действительно требуется.

— Разделю ответ на этот вопрос на два аспекта.

Во-первых, мы сотрудничаем с рядом компаний, которые уже зарекомендовали себя на рынке и поставляли оборудование нашим клиентам. В таких случаях мы частично полагаемся на их экспертизу. Если речь идет о производителях, то они хорошо ориентируются в технических характеристиках, специфике использования оборудования. Ведь важно не только приобрести оборудование, но и правильно его подключить, обслуживать и эксплуатировать. Это касается даже бытовой техники, а если речь идет о более сложных системах — тем более.

Во-вторых, если речь идет о масштабных проектах, при анализе финансового положения компании мы ориентируемся на результаты аудита. Аудиторские заключения дают нам уверенность в достоверности финансовых показателей, подтверждают, что за цифрами стоит реальное состояние дел. Аналогично, если проекту требуется экологическая, социальная и технологическая экспертиза, мы можем привлекать внешних экспертов для независимой оценки. Они помогают верифицировать предположения и расчеты, которые компания подает в бизнес-плане, и оценить их реалистичность.

Конечно, мы постоянно развиваем собственную экспертизу, но банк по умолчанию не является специалистом во всех отраслях, например, в сфере энергетики или экологии. В штате есть специалисты, которые в состоянии оценивать экологические риски, но если проект сложный и охватывает много аспектов, мы обращаемся к внешней экспертизе.

В Украине уже есть много клиентов, которые имеют большой опыт и привыкли работать с независимыми экспертами. Поэтому мы открыты к привлечению внешней экспертизы, чтобы либо подтвердить собственные выводы, либо дополнить наши компетенции там, где это требуется для проекта.

— Есть ли у вас данные о региональном распределении спроса? Можете ли вы сказать, из каких регионов поступает больше всего обращений по энергетическим проектам?

— Больше всего клиентов с такими запросами и кредитами было именно из регионов, где наблюдались массовые отключения электроэнергии. Между этими показателями прослеживается прямая корреляция.

— В количественном измерении?

— Да, если говорить о количестве клиентов. А что касается географии реализации проектов, то она в значительной степени зависит от типа проекта. Например, если речь идет о ветровых электростанциях, то их размещают там, где есть соответствующие ветровые ресурсы, это в основном Одесская область или западные регионы Украины. Если говорить о солнечной энергетике, то такие проекты обычно реализуют в южных областях, где больше солнечной энергии. Системы накопления энергии можно встретить по всей Украине, но их устанавливают преимущественно там, где уже развита энергосеть, есть производители и потребители электроэнергии, и это имеет смысл с технической точки зрения.

В разных типах проектов география отличается в зависимости от потребностей, природных и климатических условий. Однако есть и универсальные решения, например газопоршневые установки: для них главное — наличие газопровода и подключения к сети, если планируется продажа электроэнергии либо же уровень собственного потребления достаточный. Такие проекты можно реализовать в любом регионе Украины.

В общем, если составить условную карту, можно увидеть некоторые белые пятна — это регионы или локации, где было меньше отключений и, соответственно, меньше спрос на такие проекты. Однако в целом распределение достаточно равномерное.

— Каково ваше восприятие спроса? Ведь после относительно спокойной зимы у многих бизнесов исчезло ощущение опасности, складывается впечатление, что предприниматели стали менее заинтересованными во внедрении энергетических решений. Оправдались ли ваши ожидания по спросу на энергокредиты?

— Частично да. Спрос всегда возникает в ответ на реальные вызовы. Наша задача — удовлетворять его. Мы активно коммуницируем с клиентами, информируем о возможностях энергокредитования, сочетаем это с государственными программами и механизмами распределения рисков. И если клиент не испытывает потребности, кредитования не будет.

Можно провести параллели с поведением потребителей: когда ситуация с электроснабжением стабильна, спрос на генераторы или зарядные станции снижается, и они скапливаются на складах. Но как только возникает угроза, спрос резко возрастает, и люди готовы покупать оборудование по любой цене. В массовом сегменте это работает именно так.

Кроме того, значительная часть малого и микробизнеса уже удовлетворила свои потребности: кто-то приобрел генераторы, кто-то — инверторы, кто-то установил солнечные панели. Поэтому сейчас основной спрос поступает от среднего и крупного бизнеса, реализующего стратегические инвестиционные проекты.

В целом тенденция следующая: спрос постепенно смещается в сторону среднего и крупного бизнеса, рассматривающего энергетические решения как инструмент развития и повышения устойчивости. Надеюсь, что нам не придется снова наблюдать ситуацию, когда бизнес массово вынужден искать аварийные решения из-за чрезвычайных обстоятельств.

— Вы уже несколько раз упоминали о разных видах оценок, которые проводите перед принятием решения о кредитовании. В частности, об аудиторских данных, которые не все участники реального сектора охотно предоставляют. Какой именно пакет информации должен подать клиент, чтобы получить кредит? Насколько это чувствительный момент для заемщиков и были ли случаи, когда потенциальные клиенты отказывались от сотрудничества?

— Справедливый вопрос, спасибо. Если сравнивать с бытовым кредитованием, например, когда вы хотите приобрести телефон или телевизор в кредит, от вас обычно требуется лишь паспорт, идентификационный код, иногда справка о доходах и то не всегда. В случае сервиса «Оплата по частям» от ПриватБанка все происходит автоматически, без дополнительных документов, за считанные секунды, благодаря использованию открытых данных, скоринговых систем и современных технологий.

Однако приобрести телефон в кредит и профинансировать проект, например, на 5, 10 или 20 мегаватт — это разные вещи. Соответственно, и объем информации, которую мы должны проанализировать, существенно отличается. Для массового бизнеса мы пытаемся максимально использовать открытые источники и данные, которые уже есть в банке о клиенте. Поэтому для такого сегмента перечень документов минимальный и стандартный.

— Условные заявление и паспорт?

— Все же для юридических лиц пакет немного шире, но тоже не особенно сложный.

Важно также понимать, какое именно оборудование планируется приобрести, где оно будет установлено, как будет эксплуатироваться и так далее. С увеличением масштаба проекта растут как его сложность, так и перечень необходимой информации.

В больших проектах нет фиксированного перечня документов — процесс анализа может порождать дополнительные вопросы: по правам на землю, разрешительной документации, техническим условиям подключения, подрядчикам и прочему. Мы также анализируем финансовую модель проекта, в частности будущие денежные потоки, а это требует более глубокого погружения в детали.

Из практики: многие компании, которые в прошлом году весной или летом активно инвестировали в энергетическое оборудование, столкнулись с тем, что приобрести и доставить оборудование — это только часть дела. Значительно сложнее правильно подключить его, собрать все необходимые документы и соблюсти требования законодательства.

Что касается открытости...

— Бывает, что клиент отказывается предоставлять информацию?

— Такое случается крайне редко, и это на самом деле довольно положительная тенденция. Клиенты понимают: открытость и прозрачность — залог быстрого оформления кредита на выгодных условиях. Если у компании нет прозрачной отчетности либо она демонстрирует убыточность, получить кредит практически невозможно.

В массовом сегменте основой для принятия решения является официальная отчетность. Если с ней все благополучно, процесс проходит быстро. Если нет — соответственно, решение будет негативным. Если сравнивать с ситуацией 10–20 лет назад, украинские компании сделали огромный шаг вперед в вопросах прозрачности и финансовой дисциплины. Мы еще не достигли уровня Западной Европы, но уверенно движемся в этом направлении.

— Поскольку речь идет о целевом кредитовании, предусматривают ли ваши процедуры дальнейший контроль над использованием средств?

— Безусловно, если речь о целевом финансировании, мы контролируем использование средств уже на этапе выдачи кредита.

— Но клиент же может приобрести что-то другое или вообще ничего не купить.

— Именно поэтому мы осуществляем и постфактум-контроль. В решениях кредитного комитета четко прописывается целевое использование средств. Например, если кредит предоставляется на приобретение солнечных панелей, мы контролируем, чтобы средства были направлены именно на эту цель. Это касается не только энергетических проектов, но и, скажем, финансирования покупки специализированной техники — деньги необходимо использовать по назначению.

Мы делаем все, чтобы кредиты, выдаваемые компаниям, использовались по целевому назначению, обслуживались надлежащим образом, возвращались своевременно, а клиенты оставались довольны и обращались к нам снова.

— Какова доля проблемных кредитов в этом сегменте? Как она соотносится с другими направлениями кредитования?

— В бизнес-сегменте ПриватБанка уровень проблемных кредитов (NPL) остается очень низким — 2,7% на конец 2024 года, из них почти 90% в результате полномасштабного вторжения. Если не учитывать эти факторы, то качество кредитного портфеля чрезвычайно высоко.

— И не хочется его ухудшать.

— Именно так. Наша задача — зарабатывать средства для государства, а не обращаться за помощью для покрытия убытков. Динамика NPL такова: чем больше клиент, тем ниже доля проблемных кредитов. В портфеле крупных клиентов этот показатель стремится к нулю.

Если говорить об энергетических кредитах, этот портфель еще довольно молодой, так что доля NPL в нем приближается к нулю. В том числе здесь срабатывает психологический фактор: если клиент берет кредит на оборудование, которое обеспечивает энергетическую независимость во время блэкаутов, он будет максимально заинтересован в своевременном обслуживании этого кредита.

Качество кредитного портфеля ПриватБанка остается на высоком уровне не случайно, а благодаря ответственному подходу к каждому решению.

— Евгений, мы знаем о ваших партнерских программах, например о сотрудничестве с ЕБРР. Расскажите, пожалуйста, какие преимущества они предоставляют вашим клиентам?

— Прежде всего хочу заметить, что мы постоянно расширяем перечень партнерских программ. В 2023 году ПриватБанк подписал соглашение о распределении рисков с Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР). Тогда лимит составлял 240 миллионов евро, в прошлом году его увеличили до 400 миллионов, а в этом году — до 600 миллионов евро.

Что дает нам эта программа? Она позволяет покрывать часть кредитных рисков. Например, если мы дали компании кредит на 10 миллионов гривен для энергетических потребностей, половину этого риска берет на себя ЕБРР. Это снижает наши риски и позволяет активнее кредитовать бизнес.

Второй важный аспект — все международные финансовые институты, которые работают в Украине и готовы делать с нами распределение рисков, получают финансирование на Западе, где действует парадигма Green energy transition. Поэтому в условиях программы четко прописано, что определенную часть средств следует направить именно на энергетические проекты. Это современный подход, и он совершенно оправданный.

Для клиентов это означает, что в отдельных случаях мы можем предоставить больший объем финансирования. Например, если раньше мы были готовы взять на себя риск в 5 миллионов гривен, то благодаря участию ЕБРР или других партнеров можем предоставить 7 или даже 10 миллионов. Кроме того, ЕБРР помогает нам покрывать риски для компаний, работающих в прифронтовых регионах — Сумской, Харьковской, Черниговской, Запорожской, Днепропетровской, Николаевской областях. За счет дополнительной защиты мы можем финансировать там, где риски выше.

Кроме ЕБРР, у нас есть соглашение о распределении рисков с польским банком развития BGK (Bank Gospodarstwa Krajowego), а также еще несколько соглашений находятся на заключительной стадии подписания. Мы также используем гарантии Кабинета министров Украины. У каждого из партнеров свои требования к заемщикам, видам деятельности, типам оборудования и прочему, поэтому широкая палитра программ распределения рисков партнеров позволяет нам выбирать оптимальные условия для каждого клиента.

— В условиях нынешней монетарной политики Национального банка не могу не спросить: насколько сегодня энергокредиты дорогие? Волнует ли этот вопрос клиентов?

— Национальный банк выполняет сложную и ответственную работу, балансируя между многими факторами в непростых условиях. В прошлом году учетная ставка снижалась, потом снова возросла. Есть объективные причины для таких изменений, и мы работаем в тех условиях, которые есть.

Если клиент обращался за кредитом летом прошлого года, условия могли быть более выгодными, чем сейчас. Возможно, через год ставки снова снизятся, но если необходимость возникла сегодня, то решение нужно принимать сейчас. Если для бизнеса критично важно реализовать энергетический проект, ставка не станет решающим фактором.

Для малого бизнес действует государственная программа «5–7–9%», позволяющая существенно снизить стоимость финансирования. Программа имеет некоторые ограничения по видам деятельности и клиентам, но она охватывает широкий спектр предприятий. Для крупного бизнеса с миллиардными оборотами эта программа уже не подходит, они работают с рыночными ставками. Если компания является экспортером, ставки в валюте могут быть более привлекательными, при условии, что бизнес готов брать на себя валютный риск.

Стоимость финансирования для энергетических проектов в массовом бизнесе обычно не является ключевым фактором. Для крупного бизнеса, где каждая копейка имеет значение, решение принимается на основе расчетов окупаемости проекта. Если при текущей ставке окупаемость превышает пять лет, бизнес может отложить реализацию. Чем ниже ставка, тем больше стимулов для инвестиций в распределенную генерацию.

— Можете ли вы привести пример успешного энергетического проекта, профинансированного банком? Или это коммерческая тайна?

— И да, и нет. Не называя имен, приведу типичный пример для массового бизнеса: ФЛП обратился с запросом на кредит около одного миллиона гривен. Весь процесс от обращения до выдачи кредита занял три дня, поскольку клиент уже был нашим постоянным клиентом, и мы располагали всей необходимой информацией. Это пример того, как работают современные технологии, открытые данные и скоринг.

Есть и другие кейсы, например, украинский производитель, который реализовал проект по установке газопоршневых установок для обеспечения собственных потребностей в электроэнергии и тепле. Проект был комплексным, с когенерацией, требовал выбора поставщика, согласования технических условий и продолжался около двух месяцев. Для такого сложного проекта это очень хороший результат, и компания осталась довольна сотрудничеством, сейчас мы реализуем с ней еще один проект.

— Какие проблемы чаще всего возникают у клиентов, которые берут энергокредиты?

— Это зависит от масштаба и сложности проекта. Чем более крупный и комплексный проект, тем шире спектр потенциальных проблем. Государство делает многое для упрощения процедур, но все равно остаются вопросы землеотвода, подключения к сетям, технической экспертизы, совместимости оборудования и так далее. Каждый проект уникален, и универсального решения нет.

Особенно это чувствуется, если компания реализует проекты в разных регионах — каждый объект имеет свои особенности, требования к документам, свои нюансы подключения. У нас не может быть экспертизы, охватывающей все типы энергообъектов по всей стране, но мы всегда делимся собственным опытом и помогаем клиентам в рамках нашей компетенции.

— Вы уже упоминали, что акцент в кредитовании сместился на стратегические долгосрочные проекты. Как вы оцениваете перспективы развития распределенной генерации в Украине? Какие горизонты планирования у компаний и на что они ориентируются?

— Если говорить в общем, бизнес уже не хочет покупать что-нибудь за любую цену. Чем крупнее компания, тем тщательнее она считает каждую инвестицию и ее отдачу. Мы видим широкий спектр запросов: биогаз, биоэтанол, ветровая и солнечная энергетика, системы хранения энергии, солнечные панели на крышах складов и производственных помещений.

Многие компании отложили проекты из соображений безопасности, но вместе с тем многие бизнесы в разных регионах продолжают инвестировать, развиваться, диверсифицировать деятельность и внедрять новые энергетические решения. Часто компании, достигшие успеха в одной отрасли, расширяют деятельность, выходят в смежные сферы, инвестируют в новые направления.

Это свидетельствует об устойчивости и гибкости украинского бизнеса, который, вопреки всем вызовам, продолжает развиваться и адаптироваться к новым условиям.

— Евгений, исходя из той достаточно оптимистичной картины, которую вы нарисовали, как банк планирует развивать направление кредитования энергетических проектов? Собираетесь ли вы трансформировать, расширять это направление?

— В первую очередь необходимо подчеркнуть, что главной задачей ПриватБанка является увеличение объемов кредитования. Мы — крупнейший банк страны, с самыми большими клиентской базой, капиталом и возможностями для фондирования. От государства к нам поступает четкий сигнал — активно поддерживать бизнес во всех его проявлениях и запросах. Это первоочередное.

Во-вторых, мы наблюдаем рост доли инвестиционных кредитов в структуре запросов. Чем крупнее бизнес, тем больше его потребности в долгосрочных инвестициях. Если говорить о среднем корпоративном сегменте, то около двух третей портфеля и новых заявок связаны с инвестиционными целями, и это весьма положительная тенденция. В массовом бизнесе преобладают запросы на оборотные средства, а вот у крупных клиентов — на инвестиции.

Таким образом, наша стратегия — наращивать объемы кредитования, поддерживать экономику Украины. Энергокредиты органично вписываются в эту стратегию и являются важной составляющей нашей работы. Мы ориентируемся на спрос клиентов и надеемся, что он будет расти, особенно в сегменте стратегического развития, распределенной генерации и энергоэффективности. Говорить о том, какой будет картина через год или два, сложно, но мы настроены расширять это направление.

Что касается изменений, то по сравнению с прошлым годом мы значительно выросли в экспертности, лучше понимаем проекты, научились структурировать сложные соглашения. Через год, думаю, мы сможем посмотреть назад и увидеть еще больший прогресс.

— Возможно, появятся инновационные подходы, например, энергокредит через Privat24 или «солнечная панель в конверте»?

— «Солнечная панель в конверте» — звучит интересно! На самом деле для массового бизнеса оформление кредита через Privat24 уже сегодня — это реальность. Это быстрее и удобнее, чем посещать отделение, ведь не нужно тратить время на поездки.

Большая часть кредитов в массовом сегменте оформляется онлайн: клиенты подают заявки, проходят первый контакт и присылают документы в электронном виде. Мы работаем полностью в цифровой среде, без бумаг. Доля таких онлайн-кредитов очень высока.

Я уверен, что через год мы будем оглядываться на сегодняшний день и говорить, что значительно повысили экспертность, реализовали много интересных проектов и стали еще более эффективными. Мы постоянно развиваемся и хотим быть лучшими для наших клиентов.