"Портрет — это не лицо. Это память о душе", — председатель Союза художников Украины Константин Чернявский

- Господин Константин, как Вы оцениваете состояние портретного жанра сегодня в Украине?

У нас есть много сильных художников, но говорить о целостной школе пока сложно. Портрет как жанр живой — и это самое главное. При этом он меняется: становится более глубоким, более личным, а порой — социальным. Художник сегодня не просто передает внешность, статус человека. Он фиксирует образ: его психологическое состояние, опыт, травмы, борьбу.

- Какие современные художники, по Вашему мнению, ярко представляют этот жанр?

Могу назвать немало имен. Есть много сильных. Влада Ралко — очень эмоциональная, мощная. Зинаида Кубар работает с видео, ее портреты буквально оживают. Мария Дилай глубоко копает в теме женской идентичности. У Войтовича — интересное сочетание ню и фигуратива. Михаил Гуйда — это о тишине и силе в одном взгляде.

Виталий Семенуха — вообще отдельная история. У него портрет как молчаливая исповедь, очень честная и тонкая.

Из реалистов силен Виктор Ковтун, из харьковской школы. Богдан Голояд — это почти скульптурный гиперреализм. И, конечно, Анатолий Кущ — классика скульптурного портрета. Все они очень разные, но каждый ищет правду не в чертах, а в человеке.

- Если искать истоки украинского портретного искусства, то где они — в иконе, в трудах Шевченко или глубже?

Думаю, везде понемногу. Началось все, конечно, с икон. Это хоть и канонический образ, но уже тогда в нем пытались передать не только черты святых, а что-то глубже — настроение, состояние души. Но настоящий перелом — это все же Шевченко. У него портрет становится живым, человечным. И техника, и психология — все там. А дальше уже Кричевский, Боровиковский, Билинская-Богданович... Каждый из них добавлял свое. Но всех объединяет умение видеть не внешность человека, а суть. И в этом, пожалуй, и есть цель украинского портрета.

- Какие техники предпочитают художники сегодня?

Сейчас в портрете почти нет ограничений. Кто-то рисует классически — маслом на холсте, а кто-то работает с диджиталом, видео, инсталляциями, добавляет в работу куски ткани, дерева или даже обломки реальных вещей. Портрет стал смешанным, гибридным, как и эпоха. Но при этом многие художники обращаются к традициям — возвращают в свои работы вышивку, старинные символы, фольклор. Просто теперь они звучат по-новому.

- Чем еще, кроме техник, отличается современный украинский портрет от классического?

Конечно, дело не только в сочетании живописи с фотографией или инсталляцией. Сейчас портрет живет не только в мастерских или галереях — он вышел на улицы и в цифровой мир. Художник уже не просто пишет "образ", он говорит со зрителем напрямую — о том, что болит, что волнует. Особенно во время войны.

И еще важный момент. Художники активно работают с темами, которые раньше редко появлялись в портретном жанре: война, потеря, национальная память, идентичность. Это уже не просто картина — это гражданская позиция, художественный манифест.

- Вы затронули тему войны. Какие еще события, по Вашему мнению, больше всего повлияли на украинский портрет?

И Революция Достоинства, и война, и эмиграция — все это очень изменило не только нас, но и искусство. Художники сегодня пишут не просто людей. Они через лица передают настроение эпохи. Иногда портрет — это не лицо конкретного человека, а символ. И это очень чувствуется.

- Что делает художника выдающимся в жанре портрета?

Точно не техника или диплом. Скорее, собственный стиль. Когда ты смотришь на портрет и сразу узнаешь кисть художника — это уже признак мастерства. Но не только это. Выдающиеся портретисты способны тонко почувствовать время, в котором живут. Не боятся пробовать новое, экспериментировать с техниками, материалами, концепциями. Потому что портрет — это живая форма. Как и все живое, он должен меняться.

- Можно ли сказать, что украинский портрет сегодня — это элитарное искусство?

Частично да. Некоторые художники работают исключительно по частным заказам: для политиков, бизнесменов, коллекционеров. Однако многие создают работы, которые видит широкая публика — на выставках, в городском пространстве, онлайн. Портрет стал способом говорить о себе, о времени, об общих переживаниях. И это уже не об элите — это о нас всех.

- Если говорить не только о художественной ценности, но и об успехе в коммерческом смысле: кто сегодня среди украинских портретистов в топе?

Есть несколько очень заметных фамилий. Например, Маша Рева — яркая, смелая, с абсолютно узнаваемым стилем. Ее работы покупают как галереи, так и частные коллекционеры, обычно в диапазоне $3,000-5,000. Владислав Мельник работает с абстрактным портретом — его полотна могут стоить от $3,000, в зависимости от формата и сложности. Назар Билык — его скульптурные портреты стабильно востребованы, и стартовая цена — от $10,000-15,000.

А вот Виталий Семенуха — это отдельная история. Он работает исключительно на заказ для очень узкого круга клиентов — известных политиков, меценатов, европейских коллекционеров. Поговаривают, что его портреты стоят более $100,000. Но сам автор никогда не называл цифр, и я отношусь к таким оценкам осторожно.

- Ввиду этого, мы можем констатировать, что отечественные портретисты покоряют международный рынок? По сравнению с тем же художником страны-агрессора, Никасем Сафроновым, портреты которого, по оценкам, также превышают $100,000?

Могу отметить, что украинская элита действительно в прошлом обращалась за портретами к Сафронову. Но не только война с россиянами внесла коррективы на спрос его работ. Украинские портретисты, в частности Семенуха, не только не уступает распиаренному Сафронову в цене, но и десятикратно превосходит его в мастерстве. Иначе говоря, двух зайцев одним выстрелом — признаем и поддерживаем украинских мастеров, и категорически отказываемся от культурного наследия, навязанного Россией.

- Какую роль сегодня играет Союз художников Украины? Оказываете ли Вы поддержку молодым художникам?

Безусловно, поддержка молодых художников — один из наших приоритетов. Мы помогаем с выставками, привлекаем к междисциплинарным проектам. Сейчас готовим масштабную выставку, посвященную лицам войны. Но не только с фронта. Это и тыл, и быт, и детские взгляды. Мы хотим показать портреты тех, кто держит Украину в самом широком смысле — от воина до учителя, от волонтера до ребенка.

- Что бы Вы посоветовали молодым художникам, которые хотят работать в жанре портрета?

Прежде всего не бояться показывать себя. Не ждать идеального момента или одобрения от кого-то. Просто рисуйте, создавайте, говорите. И обязательно — с уважением к тому, кого изображаете. Потому что портрет — это всегда диалог. И если в нем есть искренность, он обязательно найдет своего зрителя.

- Может ли, по вашему мнению, искусственный интеллект со временем заменить художника?

Да, искусственный интеллект все чаще появляется в творческом процессе. И хотя иногда это просто инструмент, подготовительный этап, бывают случаи, когда недобросовестные художники фактически подсовывают сгенерированное как авторское искусство. Один такой "портретист", не буду называть имен, пишет для политиков, депутатов и бизнесменов, хотя пишет, по сути, не он, а ИИ.

Но знаете, алгоритм может выдать картинку, но никогда — душу. ИИ не чувствует, не дышит, не мечтает. Он не знает, как дрожит рука, когда касаешься холста, не слышит, как молчит модель. Божью искру не подделаешь. И никакая машина не вытеснит того, кто действительно поцелован Богом.

- Напоследок дайте свой прогноз: какое будущее украинского портрета через 10-20 лет?

Я верю, что будущее за честностью. Даже когда вокруг все переходит в цифру, когда искусство становится интерактивным, портрет остается. Потому что он — о человеке. Не о технологиях, не о трендах. Это взгляд, прикосновение, эмоция. Способ сохранить момент. Я думаю, что со временем портрет станет более интимным, личным, детальным. И в то же время открытым к новым формам, новым медиа. Но суть останется: портрет — это не лицо, а память о душе. И это не изменится.