Блаженны чудотворцы

Начиная с момента интронизации нового понтифика Папы Льва XIV, одна из самых обсуждаемых тем — что Папа сделает и чего не сделает в отношении российско-украинской войны. Ожидания и надежды на возможность и участие Святого Престола в урегулировании конфликта, увядшие к концу понтификата Папы Франциска, оживились. Так же как и опасения. Ни для того, ни для другого новый Папа пока так и не дал оснований, он не так склонен к театральным порывистым жестам и эмоциональным суждениям, как его предшественник.

Однако наша война — один из первых же серьезных вызовов, которые Папа получил, едва взойдя на престол. Причем тут он оказался не только между двух огней — украинской и российской стороны, — но между трех — к работе по «умиротворению» его настойчиво подталкивает американский президент. У Трампа осталось не так много возможностей «сохранить лицо». По мифической логике американского президента, если «американский Папа» совершит чудо — это будет чудо, совершенное Америкой.

Судя по некоторым признакам, Трамп в этом смысле очень рассчитывает на «американского Папу». Разговор Путина с понтификом состоялся вскоре после разговора с президентом Трампом — в тот же день.

Этот разговор обнаружил и в украинской аудитории склонность верить в чудо: по пабликам поползли спекуляции, что подобная беседа — результат «ослабления позиций России». Хотя из строк официальных сообщений — что Ватикана, что Кремля — сделать подобный вывод совершенно невозможно. Так же, как из реакции самого Папы Льва. Он совсем не спешит с чудесами.

Его общение с Путиным по телефону оказалось дипломатичным до нытья в зубах. Помимо очередного «призыва к урегулированию конфликта», общих мест о «важности диалога», внимания заслуживают разве что две вещи. Первая: Папа Лев будет поддерживать миссию кардинала Дзуппи по обмену пленными между Украиной и Россией. Также эта миссия включает попытки вернуть украденных украинских детей — но ее эффективность в этом вопросе пока не до конца ясна. Вторая: Папа Римский «передал привет» патриарху Кириллу и напомнил об «общих христианских ценностях», которые нас могут объединить. Это сигнал. Но какого рода? Готов ли Папа Лев и дальше играть в старую добрую Ostpolitik — «сближаться» с Московским патриархатом ради «общих христианских ценностей»?

Путин оказался не менее предсказуемым. Кроме пассажа об «устранении первопричин», который можно трактовать буквально как угодно — вплоть до самого факта существования государства Украина, прозвучала еще более ценная фраза — про «участие Ватикана на деполитизированной основе в решении острых гуманитарных вопросов». Поскольку «деполитизировать» прекращение войны не представляется возможным, можно предположить, что в Кремле Ватикану отводят роль в лучшем случае в обменах пленными, но ни о каком «мире» речь не идет и никакой роли для Ватикана в этом не предусмотрено.

Собственно, об этом незадолго до этого разговора открытым текстом сказал министр иностранных дел России Лавров: вести переговоры между двумя православными странами на католической площадке — «неэлегантно». Слово выбрано, я полагаю не случайно: на фоне того, что происходит, более циничного, более абсурдного определения не подберешь, сколько ни старайся. Придерживаться элегантности посреди учиненной тобой кровавой бани — специфическая черта, присущая психопатам.

Впрочем, инсценировать помешательство теперь, кажется, основная задача российского «политического истеблишмента». Это было особенно хорошо заметно во время Петербургского форума — зритель имел возможность ознакомиться со всеми оттенками delirium — от заявления о том, что «это религиозная война» до «это наш внутренний конфликт, т. к. СССР не был ликвидирован законным путем». На фоне этой пляски святого Витта Путин выглядел почти нормотипичным. Усталый санитар из палаты №6, который очень печется о собственных пациентах.

Поэтому не стоит удивляться тому, что Папа Лев не спешит бросаться очертя голову, в наши дела. Католические медиа подчеркивают: Папа вовсе не «посредник» в переговорах и не собирается им становиться. Все, что он предлагает — площадка для встречи. Осторожность понтифика легко понять: быть посредником имеет смысл только в ситуации, когда оба участника переговоров готовы договариваться. Если это не так, то роль посредника становится двусмысленной — своим участием он легитимизирует фарс, придавая бессмыслице видимость солидного политического события. А учитывая особенности «площадки» и «посредника», этот фарс можно продать публике чуть ли не как «спасение мира». Даже эксцентричный Папа Франциск — который не боялся выглядеть смешным — не стал в этом участвовать.

Ватикан тем не менее вполне мог бы стать переговорной площадкой. И голоса из России — от безумных бесогонов до хозяина Кремля — уже очерчивают Папе границы этой площадки. Во-первых, «никакой политики», только «гуманитарные вопросы». Из которых, собственно, на слуху только один — обмен пленными. Это совсем немало, но это вовсе не решает проблему войны. Это важно и для России — пока все будут говорить о «мире без политики» с солидных «нейтральных площадок», Кремль оставляет за собой исключительное «право на политику» — окончательное решение украинского вопроса, или что они там понимают под «устранением первопричины конфликта».

Еще одним «кляпом для Папы» должна стать неусыпная забота российского лидера о «положении канонического православия на территории Украины». «Проблема УПЦ МП» выскакивает, как чертик из табакерки всякий раз, как разговор сворачивает не туда (с точки зрения российской стороны). Для Папы Римского эта тема неудобна вдвойне. Не только потому, что «неэлегантно», когда «две православные страны...» и т. д. Но и потому, что у Святого Престола в Украине есть свои интересы, которые входят в противоречие с интересами Московского патриархата.

В этом смысле для Папы Льва фигура его предшественника — Папы Франциска — может служить предостережением. Гаванская декларация, которую Папа Франциск подписал с патриархом Кириллом, была компромиссом в лучших (вернее, худших) традициях Ostpolitik. И как бы ватиканские спикеры ни старались подать этот документ в качестве «маленького шага вперед» в почти невозможных переговорах, история дает свою оценку. Папа Франциск подписал документ, умиротворяющий агрессора, после аннексии Крыма на фоне войны (2016). Этот документ так и не был ратифицирован в РПЦ. То есть он ни к чему не обязывает Московский патриархат. Но обязывает Ватикан — потому что под ним стоит подпись Папы Римского.

В общем, Папа Лев XIV в украинском вопросе имеет на руках не самые лучшие карты. Ему стоит крепко подумать, как именно их разыграть.

А пока он думает, мы верим — или, лучше сказать, надеемся — на чудо. Ведь то, что именно на Ватикан — а не на Стамбул например — мы возлагаем столько надежд, многое говорит о нас самих. От мала до велика, от американского президента до мелкой говорящей головенки в соцсетях — все, оказывается, хотят верить в чудо. Надеясь на то, что есть на земле кто-то, кто знает, что делать, чтобы победить зло.

Поскольку речь идет о противостоянии добра и зла, о дьяволе и его кознях, то на эту роль мы интуитивно «назначаем» церковь. В первую очередь именно Католическую — этакая могучая, закрытая организация, которая держит в руках тайные нити мирового влияния (Дэна Брауна читали все, а Августина Блаженного — нет). Последний форпост доверия. Высшая инстанция, способная «порешать» любые вопросы, в том числе на высшем уровне — в Небесной Канцелярии. Ведь если и есть у кого-нибудь «выходы» на это ведомство, то только у человека, имеющего «власть ключей». Папы Римского.

Это может казаться насмешкой, но именно так работает наше магическое мышление в ситуации, которая кажется нам безвыходной — мы уповаем на чудо и на то, что кто-то знает, как его сделать для нас. Кто может договориться с самим Господом Богом. Любопытно, правда, что в этом конкретном случае мы доверяем в большей мере не нашим собственным «домашним» церквям, а именно Папе Римскому. То ли устали разбираться, кто из них кто, кому и как служит. То ли просто нет пророка в своем отечестве — как бы хорошо вы ему ни служили. Но факт остается фактом: свои надежда на чудо мы возлагаем в большей мере на щуплую фигуру в белом, восседающую на Святом Престоле.

Однако пока что, судя по всему, Папа Лев с чудесами не спешит. Он собирается разыгрывать свою «украинскую партию» на сугубо дипломатическом поле.