Россию заставят платить репарации Украине. Какие механизмы для этого есть, рассказал юрист Денис Гончар

Россию будут судить за ее полномасштабное вторжение в Украину и вопрос того, каким образом Киев получит компенсацию за причиненный ущерб, остается открытым. Особую роль в этом играет то, что Кремль входит в Совет Безопасности ООН и имеет право вето. Но это не значит, что международный суд и привлечение к ответственности не будут.

Какие международно-правовые нормы регулируют войны и как именно определенные механизмы и международное принуждение были вовлечены в прошлом против агрессоров, рассказал в интервью юрист-международник украинского происхождения, член Американской ассоциации международного права (ASIL) Денис Гончар.

Начнем с основного: какие ключевые источники международного гуманитарного права регулируют вооруженные конфликты, подобные войне в Украине?

— Основными источниками международного гуманитарного права (МГП) являются:

• Гаагские конвенции 1899 и 1907 годов — устанавливают законы и обычаи войны.
• Женевские конвенции 1949 года — четыре ключевых документа, регламентирующих защиту жертв войны: раненых, больных, военнопленных и гражданского населения.
• Гаагская конвенция 1954 года — о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта.
• Дополнительные протоколы 1977 и 2005 годов — расширили защиту гражданского населения и участников конфликтов, в том числе и во время нетрадиционных форм вооруженного противостояния.
• Конвенция ООН 1980 года — запрещает или ограничивает применение некоторых видов обычного оружия, что может оказывать неизбирательное действие или наносить чрезмерные повреждения.
• Конвенция 2008 года — о запрете кассетных боеприпасов.

Также стоит упомянуть роль Совета Европы — несмотря на то, что его мандат сосредоточен прежде всего на правах человека, демократии и верховенстве права, его судебная практика и политический вес оказывают существенное влияние на развитие МГП.

Применение этих международных норм к войне в Украине демонстрирует, что даже в масштабном конфликте современности важно сохранять ориентиры гуманитарного права. И хотя некоторые конвенции были заключены еще в начале XX века, они остаются актуальными, адаптируясь к новым вызовам: как-то гибридная война, терроризм, применение высокотехнологичного оружия.

Как международное право определяет ответственность за ущерб, причиненный государством-агрессором, и возможно ли принудить Россию к возмещению?

– В международном праве существует принцип государственной ответственности.

Несмотря на то, что заставить Россию крайне сложно, поскольку она является постоянным членом Совета Безопасности ООН, имеет право вето и ни одна инициатива в этом органе не проходит без ее согласия. В такой ситуации надежды возлагаются на создание международного компенсационного механизма или специального трибунала – ad hoc (как это было в других конфликтах).

В качестве исторических примеров можно рассмотреть:

• Нюрнбергский трибунал (1945-1946) — впервые в истории осудил политическое и военное руководство за преступления против мира, человечности и военные преступления.
• Международные трибуналы по Югославии (ICTY) и Руанди (ICTR) доказали, что правосудие возможно даже в отношении должностных лиц, совершавших преступления в реальном времени.
• Компенсационная комиссия ООН для Ирака после агрессии против Кувейта в 1990 году выплатила пострадавшим более 50 миллиардов долларов, используя иракские нефтяные доходы.
• Дело по Дарфуру – особенно показательный пример, доказавший, что преступления совершены еще в 2003-2004 годах, до сих пор могут находиться на рассмотрении в Международном уголовном суде в Гааге. Суд исследует действия тогдашнего руководства Судана, в частности Омара аль-Башира, по массовым убийствам, этническим чисткам и преступлениям против человечности. Этот кейс наглядно демонстрирует, что преступления военного характера не имеют срока давности. Даже через десятилетие правосудие может наступить — и это критически важный сигнал для Украины: собранные доказательства сегодня могут стать основой для дел завтра.

Есть ли национальные законодательные инициативы в Украине, направленные на фиксацию и оценку ущерба?

– Да. К примеру, наше государство создало цифровую платформу "Дия: Поврежденное имущество", где граждане могут документировать потери. Верховная Рада также приняла законы, позволяющие подавать иски на Россию в украинских судах.

Национальные инициативы – это важный шаг для юридической фиксации убытков. Они позволяют создать доказательную базу и посчитать масштаб ущерба. Однако есть нюанс: судебные решения в украинских судах не гарантируют выполнения без поддержки международных механизмов. Нужно выработать механизмы, которые позволят конвертировать судебные вердикты в реальные компенсации, а это невозможно без сотрудничества с международными структурами. Без вышеуказанного такие механизмы остаются скорее политическими декларациями, чем инструментами эффективного правосудия.

Какие международные судебные институты могут быть вовлечены в процесс возмещения ущерба?

— В первую очередь, это Международный суд ООН, в который Украина уже подала иски. Важную роль играет Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), несмотря на выход РФ из Совета Европы. Также активно обсуждается создание специального трибунала или фонда компенсаций, который будет действовать независимо от наличия решения Совета Безопасности ООН.

Кроме того, страны G7 и Евросоюз обсуждают использование замороженных российских активов (свыше $300 млрд), чтобы компенсировать нанесенный ущерб.

Международные судебные механизмы остаются критически важными для легитимизации процесса. Использование существующих институтов (вроде ЕСПЧ) параллельно с вновь созданными — единственный реалистичный путь привлечения России к материальной ответственности. Модель компенсации из-за конфискованных активов потенциально способна обеспечить возмещение, даже без согласия РФ.

Можете привести исторические параллели — как именно данные механизмы и международное принуждение были вовлечены в прошлом против агрессоров?

– Да, конечно, в ретроспективе можно рассмотреть следующие кейсы:

Агрессии Ирака против Кувейта (1990-1991), где Совет Безопасности ООН создал Компенсационную комиссию ООН (UNCC), которая занималась рассмотрением исков по материальному ущербу, нанесенному войной. Комиссия получила 2,7 млн исков от правительств, компаний и частных лиц. За что, Ирак обязали выплатить компенсацию в размере более $52 млрд, где финансирование происходило за счет экспорта иракской нефти (программа "нефть в обмен на продовольствие"). К 2022 году Ирак полностью выполнил свои обязательства, последний платеж составил $629 млн.

В этом случае речь идет о прецеденте — когда агрессора заставили платить репарации в пользу пострадавшего государства в рамках международного механизма — даже без изменения режима в стране-агрессоре.

Другой удачный пример – по делу "Грузия против России (II)", в котором Европейский суд по правам человека постановил, что Россия нарушила права человека во время войны в Южной Осетии в 2008 году. Было принято решение, где Россия признана ответственной за преступления против мирного населения после прекращения активных боевых действий. ЕСПЧ обязал РФ выплатить 10 млн евро в пользу пострадавших. И хотя Россия вышла из Совета Европы, решения ЕСПЧ продолжают иметь юридическую силу относительно событий, произошедших до выхода РФ в 2022 году. Грузия и международное сообщество продолжают оказывать давление на РФ для выполнения обязательств.

Есть ли уже в разработке механизмы принуждения России относительно компенсаций за нанесение ущерба в войне против Украины?

– Да, такие механизмы для Украины уже в разработке. В частности, к ним нужно отнести:

• Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 14 ноября 2022 года, призывающая создать международный реестр убытков, вызванных агрессией РФ против Украины.
• В 2023 году на саммите G7 поддержана инициатива о создании Международного компенсационного механизма.
• В мае 2024 года в Гааге начал работу Международный реестр убытков, который будет фиксировать претензии украинцев, бизнесов и государства по вреду, нанесенному войной.
• США, Канада и ЕС обсуждают использование замороженных российских активов (более $300 млрд) для финансирования компенсаций Украине.

Следовательно, существуют реальные примеры, когда агрессора обязывали выплачивать репарации, а международное сообщество создавало компенсационные механизмы вне Совета Безопасности ООН. И что очень важно — выплаты производились даже без согласия государства-нарушителя (из-за санкций или замороженных активов).

Эти прецеденты формируют юридическую основу для аналогичного процесса в контексте русско-украинской войны.

Я так понимаю, большое значение имеет документирование преступлений в контексте будущего возмещения?

– Колоссальное. Ни один судебный или компенсационный процесс не будет иметь успеха без доказательств. Речь идет как о материальных доказательствах (фото, видео, отчеты о разрушениях), так и о свидетельствах очевидцев. В Украине это делают Офис Генпрокурора, Нацполиция, правозащитники, международные организации, в частности Миссия ООН. Все это подготовка к будущему правосудию, чтобы сохранить историческую правду о масштабе преступлений. Что также убережет от политического ревизионизма в будущем, когда бывшие агрессорами стороны будут пытаться переписать историю.