Ядерная война в Азии – существует ли реальная угроза

Фокус перевел статью аналитика агентства старший ASPI Малкольма Дэвиса о ядерной безопасности Австралии.

В сентябре 2022 года режим Северной Кореи принял закон, провозглашающий новую ядерную доктрину. Закон предусматривал возможность первого применения ядерного оружия либо для упреждения предполагаемой угрозы, либо для "захвата инициативы в войне". Он отбрасывал денуклеаризацию, вместо этого призывая к "экспоненциальному" увеличению потенциала ядерного оружия страны. С тех пор Северная Корея увеличила свой запас тактического ядерного оружия. В него входит оружие малой мощности, которое режим может использовать в упреждающем порядке для получения оперативной инициативы, а не для сдерживания или прекращения конфликта. Цель Пхеньяна – не эскалация ради деэскалации, а эскалация ради победы.

Тем временем Китай ускоренно наращивает и модернизирует свои ядерные силы, и есть тревожные признаки того, что и он вскоре откажется от политики "неприменения первым". В последние недели конфликт между Индией и Пакистаном – двумя государствами, обладающими ядерным оружием, – усилил опасения по поводу ядерной эскалации. Эти события показывают австралийским специалистам по планированию обороны, что возрастает риск ядерной войны, в том числе ограниченной ядерной войны в Азии.

Война высокой интенсивности в Индо-Тихоокеанском регионе, ведущая к применению ядерного оружия, – это реальная вероятность. Австралийская оборонная политика должна изучить вопрос о том, как Силы обороны могут поддержать коалиционные операции в ядерном сценарии, будь то в отношении Тайваня, в ответ на кризис на Корейском полуострове или даже в обоих сценариях одновременно.

• Во-первых, Силам обороны нужны убедиться, что у них есть средства для участия в интегрированных конвенциональных и ядерных операциях – конвенциональных операциях США и союзников, скоординированных с ответными ядерными ударами США по противнику, обладающему ядерным оружием. Это может включать нанесение дальних ударов воздушными и военно-морскими силами, а также предоставление вспомогательных средств, таких как самолет воздушного наблюдения E-7 Wedgetail, и материально-технического оборудования вроде танкеров KC-30A Королевских ВВС Австралии. Совместный объект в Пайн-Гэп также будет играть важную роль в обнаружении ядерного нападения в Азии и поддержке любых ответных мер коалиции. Спутники Сил обороны для поддержки связи, а также разведки, наблюдения и рекогносцировки, могут и должны усилить этот потенциал.
• Во-вторых, Силы обороны должны подготовиться к поддержке интегрированной противовоздушной и противоракетной обороны коалиции. Эсминцы Королевского австралийского флота класса Hobart, оснащенные зенитными ракетами SM-6 и SM-2MR, обладают потенциалом противоракетной обороны, способным защитить коалиционные силы от баллистических и крылатых ракет на море и на суше. В Стратегическом обзоре обороны на 2023 год в качестве приоритета указано приобретение наземных интегрированных средств противовоздушной и противоракетной обороны. Если "Интегрированная инвестиционная программа на 2026 год" даст четкие указания по этим закупкам, такой потенциал может еще больше усилить способность коалиции противостоять ракетным ударам с суши.

• В-третьих, на политическом уровне Австралия должна активнее поддерживать и укреплять расширенное ядерное сдерживание США и быть готовой присоединиться к операциям по восстановлению ядерного сдерживания в случае его провала. Австралия уже поддерживает расширенное ядерное сдерживание, размещая у себя совместные объекты, но она также может рассмотреть возможность дальнейшего расширения доступа американских дальних бомбардировщиков к австралийским авиабазам в рамках соглашения о расширенном воздушном сотрудничестве. Это позволило бы обеспечить постоянное передовое базирование и дать Королевским ВВС возможности по поддержке операций дальних бомбардировщиков ВВС США.

Однако правительство неохотно обсуждает роль Австралии в поддержке расширенного ядерного сдерживания США, не считая беглого упоминания в Национальной оборонной стратегии и намека на роль совместных объектов. Такая позиция никуда не годится.

Как утверждает мой коллега по ASPI Алекс Бристоу (Alex Bristow), Австралии необходимо выработать здравый политический смысл для продвижения собственной позиции по вопросам интеграции конвенциональных и ядерных сил, эскалации и прекращения войны. Она должна учиться у структур НАТО, не обязательно копируя их, и консультироваться по ядерным вопросам с Соединенными Штатами, Японией, Южной Кореей, Великобританией и Францией, не ожидая, что наши взгляды полностью совпадут с их точкой зрения. Существует и момент с AUKUS, поскольку к середине 2030-х годов американские подводные лодки, действующие в составе ротационной группы подводных лодок "Запад", могут оснащаться ядерным оружием, а подводные лодки с обычным вооружением и технологии Pillar Two, которые приобретает Австралия, повлияют на региональный ядерный баланс.

Австралия может принимать более активное участие в ключевых дискуссиях, таких как Стратегический политический диалог и Американо-австралийские переговоры по оборонной политике и стратегии. Значение этих диалогов должно быть подчеркнуто в коммюнике Министерства обороны Австралии. Все это может привести к специальному диалогу по расширенному сдерживанию по примеру диалогов между США и Японией и США и Южной Кореей, которые существуют уже более 15 лет.

Австралии стоит думать не только о том, как наилучшим образом внести свой вклад в урегулирование ядерного кризиса; она должна также планировать, что произойдет после применения ядерного оружия. В идеале ядерный джинн остается в узде: сдерживание удастся, и фактического применения ядерного оружия удается избежать. Но если ядерное табу будет нарушено, Австралия и ее союзники столкнутся с совершенно новыми проблемами. Мы должны быть готовы.

Об авторе

Малкольм Дэвис – старший аналитик ASPI.