Европа симулирует единство и почти созрела для санкций против Орбана и Фицо - Горбач

Во время полномасштабного вторжения России Украина все больше нуждается в единогласной поддержке не только Европейского Союза, но и ближайших западных соседей. Однако в Европе страны проходят внутренние испытания радикальными политическими силами, которые довольно часто тяготеют к стране-агрессору.

В первой части интервью Главреду исполнительный директор Института трансформации Северной Евразии Владимир Горбач рассказал, почему президент Сербии неожиданно заговорил о поддержке Украины после визита в Москву, как Польша заигрывает с Трампом и готовы ли в ЕС поставить на место пророссийских Орбана и Фицо.

В Одессе 11 июня состоялся саммит "Украина - Юго-Восточная Европа", который посетили лидеры Греции, Хорватии и Сербии. В частности, для президента Сербии Александра Вучича это был первый визит такого уровня. У всех этих стран не слишком теплые отношения с официальным Киевом - были разные моменты. О чем свидетельствуют эти визиты сейчас? Есть ли, по вашему мнению, шанс на определенное "потепление" в отношениях между нашими странами?

Начну с того, что в этой российско-украинской войне так сложилось, что большую поддержку, больше сочувствия и понимания мы находим не в Юго-Восточной Европе, а в Северо-Восточной - в странах Балтии, Скандинавии и Северной Европе в целом.

Поэтому серия форумов и мероприятий, направленных на развитие отношений с Юго-Восточной Европой, является актуальной, востребованной и очень нужной. Подобные мероприятия ранее проводились в странах Балканского региона (условно назовем их "Балканы плюс"), а теперь уже и на территории Украины - с приглашением высокопоставленных гостей.

Одесса - это особое место в связях Украины с Балканами, в частности с Болгарией, Северной Македонией, Грецией, и даже с Албанией, чьи выходцы из Османской империи переселялись в Одессу, были православными христианами и спасались от религиозных преследований. Так что исторические связи обоснованы и подтверждены. Проблемы есть скорее в политической плоскости. Вы сказали, что с этими странами, которые были представлены на уровне лидеров, есть напряженные моменты, и это правда.

Например, Греция. Она в целом является партнером Украины. Да, у нас могут быть претензии, особенно из-за сотрудничества некоторых частных греческих компаний с Россией, в частности по транспортировке российской нефти и нефтепродуктов греческими танкерами. Но в то же время Греция оказывает Украине оборонную помощь и поставляет оружие.

У нас есть серьезное сотрудничество в обороне и безопасности с Турцией, которая является ключевым региональным соперником Греции. Поэтому греческая сторона также может иметь к нам определенные претензии, предубеждения или вопросы. Впрочем, на уровне нынешнего руководства Греции отношения с Украиной, наверное, находятся на достаточно хорошем уровне. По среднеевропейским меркам - выше среднего, я бы сказал.

Что касается Хорватии, то там у нас также есть тесные отношения и плодотворное сотрудничество с правительством. Проблемной фигурой является президент Хорватии - Зоран Миланович. Он довольно специфический политик - как для самой Хорватии, так и для региона Балкан в целом. Его влияние носит преимущественно риторический характер, и он часто заигрывает с Россией именно в публичной плоскости. В то же время речь не идет о сотрудничестве Хорватии с РФ - в этом плане страна последовательно придерживается проевропейского курса.

Черногория - также довольно интересная страна. Там действительно ощутимо влияние как со стороны России, так и со стороны Сербии. В частности, распространяется великодержавная сербская политика или идеология, в частности через местную Сербскую православную церковь. Черногорская православная церковь до сих пор не получила признания автокефалии, в стране проживает много сербов и тому подобное. Но как член НАТО Черногория помогает Украине. И хотя страна маленькая, но она заметна и, самое главное, не стесняется об этом сказать. Однако правительство там коалиционное и сложное, и все решения трудно согласовываются.

Ну и Сербия. Визит президента Вучича, который не так давно присутствовал на параде 9 мая в Москве...

Смотрите видео интервью Владимира Горбача Главреду о том, чего ждать Украине от западных партнеров:

Именно об этом я хотела спросить: что изменилось, что он вдруг приехал в Украину?

Роль Сербии сейчас также является очень интересной, специфической, а, возможно, даже уникальной в Европе. Она пытается позиционировать себя как союзника и партнера - прежде всего партнера - и Российской Федерации с историческими сентиментами, и (что еще интереснее) Китайской Народной Республики. Мы помним последний визит Си Цзиньпина в Европу - он охватил Париж, Белград и Будапешт. В Сербии есть крупные китайские инвестиции. Иногда случаются скандалы, связанные со стройками, которые обваливаются, приводя даже к человеческим жертвам. Впрочем, влияние Китая на Сербию остается значительным.

И еще один важный момент - в последнее время мы наблюдаем попытку Вучича наладить отношения с Дональдом Трампом. Речь идет о его недавней поездке в США, которая состоялась как раз накануне 9 мая, где он якобы заболел, быстро вернулся, а затем "выздоровел" и поехал в Москву. Это свидетельствует о том, что что-то в Америке ему, мягко говоря, не понравилось. Или же, точнее, американцам не понравилась его политика или поведение.

В этой ситуации для Вучича стратегическим выходом остается еще одно направление - европейская интеграция, с перспективой получения членства в Европейском Союзе. Переговоры по этому поводу продолжаются, но движение идет медленно и упирается в политические решения самой Сербии, которые часто не соответствуют внешнеполитическим позициям ЕС. А страна, стремящаяся к интеграции с Евросоюзом - даже если имеет соглашение об ассоциации (а у Сербии оно есть, аналогичное нашему) - имеет обязательства придерживаться внешнеполитического курса ЕС. Иначе это уже не кандидат в члены, ведь ассоциация - это одно, а статус кандидата - совсем другое.

С другой стороны, мы имеем фактические подтверждения использования сербского оружия Вооруженными Силами Украины. Речь идет о снарядах, боеприпасах и тому подобное. Другое дело - каким образом они попадают в Украину. Очевидно, что не через прямые государственные контракты, а через коммерческие сделки, возможно, при посредничестве других стран. Например, Чехия открыто говорит о том, что скупает боеприпасы везде, где может, чтобы передавать их Украине. То есть, сербы, в принципе, не против заработать, в том числе помогая Украине. Но есть и противоположная тенденция. Некоторые сербские националисты, шовинисты, воюют на стороне России - на Донбассе, в частности. Такие случаи неоднократно фиксировались и были подтверждены.

Итак, мы видим сложную и неоднозначную картину. С каждой страной существуют свои нюансы в двусторонних отношениях. Каждая имеет свои взгляды, свои планы в отношении Москвы, но хорошо, что в то же время многие из этих стран пытаются сбалансировать свои интересы с украинскими - и не боятся, по крайней мере, приезжать в Одессу. А сейчас это уже совсем не так безопасно, как до войны.

Если мы так много останавливаемся на визите непосредственно Вучича, то какой, по вашему мнению, может быть реакция России на него? Можно ли считать этот визит определенной попыткой установить связь между Украиной и Россией, особенно в контексте переговоров, которые сейчас продолжаются?

Поскольку переговоры уже практически прямые - были встречи при посредничестве турецкой стороны в Стамбуле, и, насколько я понимаю, также налажены прямые контакты между делегациями. Поэтому потребности в каком-либо посреднике, в частности Дональде Трампе, пока нет.

Мог ли Вучич привезти какое-то послание от Путина президенту Зеленскому? Теоретически такое предположить можно, но я лично в этом сомневаюсь. Времени много прошло с 9 мая - нельзя возить сообщения в течение целого месяца. Поэтому, по моему мнению, речь идет скорее о попытке Сербии сбалансировать российский крен внешней политики Сербии и сделать его более прозападным и, соответственно, проукраинским.

Какое влияние эти визиты могут иметь на поддержку 18-го пакета санкций, который сейчас готовится в Европейском Союзе? Будет ли меньше сопротивления, по крайней мере от этих стран?

В этом вопросе важно понимать, что членами ЕС из перечисленных стран являются только Хорватия и Греция. Они, кстати, никогда не высказывали публичной оппозиции по санкциям, в отличие от Венгрии или Словакии. Сербия и Черногория не являются членами ЕС, но могут по желанию присоединяться к общей внешней политике Евросоюза. Время от времени Черногория, как страна-кандидат, действительно поддерживает отдельные пакеты санкций. Другой вопрос, что экономические санкции со стороны Черногории не являются особенно чувствительными для Российской Федерации или других крупных стран.

Поэтому, я думаю, что санкции - это отдельная история. И она, безусловно, будет развиваться дальше. Еврокомиссия утвердила проект 18-го пакета санкций и передала его на рассмотрение Европейскому Совету. Теперь государства-члены будут голосовать за его принятие. Я бы не сказал, что это уже какой-то чрезвычайно сильный и мощный санкционный пакет, но он, по крайней мере, выглядит серьезнее предыдущего, 17-го.

Будут ли его саботировать Словакия и Венгрия? Хороший вопрос. Но, судя по свежим высказываниям премьера Роберта Фицо, в Словакии также разворачивается своя история. Их парламент недавно проголосовал против санкций, которые могли бы повредить экономике Словакии.

И вот Фицо сказал довольно интересную вещь. Он, оправдываясь перед избирателями, заявил: мол, мы - против санкций против РФ, которые могут навредить Словакии, и я таких решений не подпишу. Но, если Евросоюз будет настаивать на каких-то других санкциях, которые не принесут вреда, - то почему бы и нет? Это можно сделать ради демонстрации единства Европейского Союза.

Брюссель настаивает на том, чтобы все выступали единым голосом. Так что в таком случае подобные исключения могут быть разрешены. Примерно такое было ключевое сообщение премьер-министра Словакии. И это, собственно говоря, навело меня на мысль: а что же такое, собственно, это "европейское единство"? Стоит ли его симулировать, если на самом деле мы понимаем, что никакого единства нет? По крайней мере в случае с правительством Венгрии во главе с Виктором Орбаном и правительством Словакии под руководством Роберта Фицо. Единства в этих вопросах нет, но его необходимо демонстрировать. То есть это, по сути, уже определенная симуляция единства. И возникает вопрос: не проще ли - и, главное, правильнее - было бы признать эту реальность и действовать, исходя именно из нее? В частности, применять меры - даже санкции - против самих правительств Венгрии и Словакии. Ведь слово "санкции" - это, по сути, синоним принуждения или наказания.

Потому что такие правительства могут еще долго изображать единство, а в решающий момент - предать. И тогда наказывать будет уже поздно. Поэтому этот вопрос является стратегическим - как для Брюсселя, так и для Европейского Союза, Еврокомиссии и правительств стран-членов. Этот вопрос рано или поздно встанет. И лучше было бы решить его как можно раньше.

Как вы думаете, Европа уже "созрела" к такому решению? Мы слышим разные мнения по этому поводу. На каждое очередное возражение Фицо или Орбана со стороны Брюсселя звучат заявления: мол, мы что-то сделаем, как-то повлияем. Но это только слова, или можно ожидать реальных действий?

Словакия только начинает "показывать зубы" в этом вопросе. С Венгрией уже пройден многолетний путь - и он сводился в основном к переговорам, а переговоры, в свою очередь, сводились к торговле. И в конце концов все упиралось в деньги: какие субвенции из европейского бюджета Венгрия получит, а какие - нет, что будет разблокировано, а что нет.

И Орбан использовал это именно для того, чтобы выжимать деньги из Европейского бюджета. В частности, возможно, это было дополнительной мотивацией для него занимать антиукраинскую, пророссийскую позицию. Ведь для него это вопрос торга за бюджетные средства. И это, по моему мнению, неправильно. Такой подход ведет в тупик. В конце концов, придется признать эту реальность.

Созрела ли Европа к решительным действиям? Хороший вопрос. Мне кажется, что она сейчас находится на одном из последних этапов этого "созревания". И действительно возможны определенные изменения.

Я связываю это прежде всего со сменой правительства Германии и появлением нового канцлера - Фридриха Мерца, который может по-новому вести диалог с Виктором Орбаном. Германия - это именно то государство, которое на национальном уровне способно влиять на Венгрию через огромные немецкие инвестиции в венгерскую экономику, немецкие производства на территории Венгрии и тому подобное.

Поэтому, если правительство Мерца захочет повлиять на Виктора Орбана, оно это сделает - с помощью экономических и политико-экономических рычагов. Однако есть еще один нюанс: правительство Орбана, как и он лично, уже фактически находятся в разгаре избирательной кампании. Выборы в Венгрии должны состояться в следующем году, но поведение правительства уже сейчас свидетельствует, что они ведут предвыборную кампанию. Это проявляется во всем - в риторике, действиях и тому подобное.

И именно интересы избирательной кампании, ее стратегия могут преобладать над давлением как со стороны Брюсселя, так и со стороны Берлина. Ситуация, безусловно, созревает, но степень этой "зрелости" мы сможем определить только эмпирически. Будем наблюдать за тем, как Виктор Орбан и его правительство отреагируют на 18-й пакет антироссийских санкций.

Если говорить о Венгрии, то есть ли, по вашему мнению, какая-то связь между поведением Виктора Орбана внутри Евросоюза - в частности, относительно блокирования санкций против России - и двусторонними отношениями между Украиной и Венгрией? Ведь мы видим последовательную позицию Орбана и его правительства в вопросе противодействия санкциям против РФ. С другой стороны, наблюдается, так сказать, параллельный трек в двусторонних отношениях с Украиной. В частности, недавно были инциденты, связанные с операциями спецслужб, - условно говоря, определенный дипломатический "теннис" на этом уровне. Как это может повлиять на дальнейшее развитие ситуации?

Я думаю, что связь можно найти через логику избирательной кампании, избирательной стратегии. Если раньше правительство Орбана и он лично выигрывал выборы внутри страны, апеллируя к негативным эмоциям в отношении фондов Сороса "Открытое общество", то есть вел антисоросовскую риторику, то теперь ситуация изменилась.

Образ врага был мнимым, поскольку внутри самой Венгрии не оставалось с кем реально конкурировать. Ведь когда многолетний лидер, как Орбан, который находится у власти более десяти лет, начинает критиковать внутриполитического оппонента, он тем самым придает ему политический вес - мол, это ключевой оппонент Орбана, поэтому есть шанс победить его самого. Фактически, он этим повышает его политический вес до уровня премьер-министра.

Зато, когда Орбан критикует внешнего "врага", который не баллотируется в парламент Венгрии - например, Джорджа Сороса, Владимира Зеленского или брюссельских евробюрократов - это нормально. Это воспринимается его электоратом как то, что он, мол, где-то с кем-то на равных - поднимается до уровня международных отношений и там, на высоте, что-то решает. Мол, он влияет на что-то, имеет власть, влияние, и таким образом "надувает" свой образ и значение.

"Пластинка" с Соросом уже заезженная. Тем более, что в Соединенных Штатах, можно сказать, Демократическая партия недавно с треском проиграла выборы, и Республиканская партия взяла на себя всю полноту власти - с президентом, правительством и обеими палатами Конгресса, а потому критиковать Сороса уже не так выгодно электорально. Поэтому выбрана другая мишень, создан новый образ врага - это Украина, украинское политическое руководство и, в общем, украинцы. И это подается правительственной пропагандой в Венгрии как нечто максимально не выгодное венграм, венгерским избирателям и то, что не соответствует национальным интересам.

Хотя на самом деле это не так. Еще до полномасштабной войны в официальных документах Венгрии по внешней политике было указано, что европейская интеграция Украины входит в национальные интересы Венгрии. Однако, поскольку выбрали нового врага и с "запада" переключились на "восток", внешняя политика Венгрии сейчас полностью подчинена интересам избирательного штаба Виктора Орбана.

Недавно в Румынии состоялись выборы. Там сложилась довольно противоречивая ситуация относительно того, кто именно победит: условно говоря, "проукраинские" или "проевропейские" силы, или же - скорее пророссийские. В этом контексте возникает вопрос: повлияет ли такая политическая разобщенность внутри Румынии на ее дальнейшую политику в отношении Украины?

Пока можно сказать, что нас, как и в целом Восточную Европу, "пронесло" с этими выборами. Я считаю, что румынские элиты допустили ключевую ошибку еще во время первого тура голосования на президентских выборах - они не смогли обеспечить победу своего кандидата в первом туре и в конце концов отменили выборы, чем, в определенной степени, подорвали демократические принципы своего государства и предоставили оппонентам дополнительные аргументы для критики.

Впрочем, несмотря на все, демократия в Румынии устояла. И, возможно, это еще не конец. Впереди парламентские выборы, где ситуация снова может обостриться. Но по крайней мере худшего сценария удалось избежать. И от этого можно вздохнуть с облегчением - как Украине, так и Молдове, а также другим странам-соседям Румынии, к которым некоторые относительно новые, праворадикальные силы в Румынии могут иметь претензии, включая территориальные. И речь не только об Украине.

Потому что тогда это означало бы подорванное единство внутри ЕС, ведь они прежде всего они антиевропейские, антиесовские. Они не только пророссийские - это уже второстепенный уровень их идентичности. Логика у них такая: враг моего врага - мой друг. Если они против Брюсселя, то все, кто против Брюсселя - Трамп, Путин или кто-либо другой - автоматически становятся их союзниками.

Конечно, впоследствии их ждали бы разочарования, поражения. Но до того момента они успели бы нанести серьезный ущерб как Европейскому Союзу, так и Украине - в частности украинской обороноспособности и политической поддержке со стороны ЕС.

Поэтому хорошо, что именно так все обошлось. Надеемся, что реванша не произойдет. Но сейчас огромная ответственность лежит на румынских политических элитах - им предстоит сформировать устойчивое правительство. Сейчас страной руководит временный премьер-министр, впереди - новые парламентские выборы, и ситуацию нужно урегулировать, в частности через создание работоспособных коалиций.

Также важно, чтобы местные избиратели не имели к новой власти таких же претензий, как к предыдущей. А эти претензии были, и - следует признать - довольно обоснованные. В политике ничто не возникает на пустом месте - всегда есть слабые места, которые используют и российская пропаганда, и различные информационно-психологические спецоперации.

Этими уязвимостями активно пользуется как внутренняя оппозиция - как системная, так и антисистемная. Поэтому сегодня ответственность за будущее Румынии лежит на ее политических элитах и на самой румынской демократии.

Если с Румынией нас еще, условно говоря, "пронесло", то с Польшей - лишь частично. Мы видели противоречивые заявления со стороны Кароля Навроцкого - будущего президента Польши (он еще не получил полномочий). Также состоялось голосование в Сейме Польши по вотуму доверия правительству Дональда Туска. Как вы считаете, чего в целом ожидать от ситуации в Польше, и как это скажется на Украине?

Правительство Туска устояло. Это означает, что правящая коалиция сохранила свои позиции, и досрочных парламентских выборов, скорее всего, не будет. Несколько следующих лет (не менее двух) Польша будет жить в условиях сосуществования правительства Туска с президентом, представляющим партию "Право и справедливость" (PiS).

Такая конфигурация уже была раньше, когда президентом был Анджей Дуда - политик, бесспорно, более респектабельный, чем, вероятно, будет Навроцкий. Новоизбранный президент вступит в полномочия через месяц-полтора. В начале, очевидно, он будет пытаться перетянуть на себя внимание и влияние, но следует понимать, что полномочия президента Польши не слишком широкие, даже меньше, чем у президента Румынии. Польша - парламентская республика.

Относительно Украины - это наиболее болезненный момент как для нас, так и для нового президента Навроцкого. Во время избирательной кампании он делал много заявлений, с которыми ему придется иметь дело в течение следующих лет. Ведь традиционно считалось, что именно президент Польши отвечает за украинское направление внешней политики - кстати, с добровольного согласия правительства. Но теперь правительство Туска может самостоятельно брать большую инициативу в двусторонних отношениях с Украиной.

Это логично, ведь украинско-польские отношения стали критически важными для Польши в условиях войны и потенциальной угрозы агрессии на восточной границе. Поэтому правительство не может просто делегировать всю эту политику президенту или Институту национальной памяти.

Но есть и другой нюанс. В процессе борьбы за политическую инициативу и правительство Туска, и вся коалиция, в частности представители аграрной - крестьянской - партии, фактически перешли на платформу не столько самого Навроцкого, но даже больше - на позиции праворадикальной "Конфедерации" и ее представителя Менцена, третьего по результатам кандидата на президентских выборах. И постепенно повестка дня, связанная с Волынской трагедией (которую поляки называют Волынской резней или даже геноцидом), стала активно распространяться в польском обществе - при пассивном участии либерально-демократических сил этот нарратив стал доминирующим в общественном мнении.

За голоса избирателей, настроенных националистически, соревнуются даже представители лево-либеральной коалиции. И хотя речь не идет о действительно левых силах, даже "Гражданская платформа" Туска постепенно перенимает эту риторику. Последнее голосование в Сейме это подтверждает - фактически почти все политические силы поддержали соответствующие решения.

Итак, претензии к Украине относительно исторической и гуманитарной политики никуда не исчезнут. Они будут оставаться в Польше. Нам придется с этим жить, учитывать эти обстоятельства и искать способы противодействия. В то же время все остальное - геополитика, экономика, безопасность, поддержка позиции Украины в Европейском Союзе - будет оставаться в интересах Польши. И, по моему мнению, эти интересы она будет соблюдать как на уровне правительства, так и на уровне президента.

Насколько нынешняя Польша зависит от американцев, от американского влияния? И, собственно, какое влияние может иметь Трамп на Польшу и, соответственно, на ее дальнейшие действия в отношении Украины?

У меня есть личное мнение: нынешняя Польша чрезмерно зависит от Соединенных Штатов и возлагает на администрацию Трампа завышенные ожидания. Это давняя история, которая имеет геополитические корни. Польша традиционно ориентируется именно на Америку. Это связано с травматическим опытом Второй мировой войны, когда Польша имела союз с Великобританией и Францией, но после нападения Германии реальной помощи Польша не получила. Да, формально Британия объявила войну Германии, но не сделала ни одного выстрела в момент, когда Польша подверглась агрессии.

В Польше существует глубоко укоренившееся антигерманское предубеждение. Оно обусловлено исторически, но сегодня активно переносится праворадикальными шовинистическими силами и на нынешнюю Германию. Мол, Германия всегда будет Германией, поэтому в будущем тоже якобы может представлять угрозу.

Именно поэтому, чтобы сбалансировать влияния или потенциальные риски со стороны Германии, польская внешняя политика и доктрина безопасности исторически сделали ставку на Соединенные Штаты - как на силу, которая доминирует над самой Германией, находясь как бы на "высшем уровне" в иерархии геополитики.

Эта стратегия долгое время работала и выглядела логически обоснованной. Но сегодня она начинает ломаться. Кстати, во время первой каденции Трампа польские власти серьезно заигрывали с США. Тогда представители правого лагеря - даже инициировали переименовали новую американскую военную базу на польской территории "Форт Трамп". Польша даже самостоятельно профинансировала строительство и инфраструктуру для размещения американских солдат - как проявление заинтересованности в американском военном присутствии и личной лояльности к Трампу.

Этот жест, в частности называние базы в честь Трампа, должен был засвидетельствовать максимальную поддержку и внимание. Трамп, конечно, радовался такому вниманию, но он не может быть благодарным никому на свете, и, тем более, полякам, потому что для него такие жесты не имеют большого значения. В его восприятии это не такие большие государства как Китай, Индия или Россия, на которые Трампу ему стоит вообще обращать внимание.

То есть Трамп - это не та фигура, на которую можно полагаться. Это не тот человек, с которым можно иметь дело как с надежным партнером. Именно поэтому я и говорю, что Польша сейчас чрезмерно зависима от Соединенных Штатов - она была такой уже долгое время, и пока остается. Конечно, за развитием ситуации будут внимательно следить, но стратегический вектор Варшава-Вашингтон в польской внешней политике сохранится. Варшава будет держаться его до последнего. И это, конечно, не очень нравится Брюсселю и лидерам других стран Европейского Союза, в частности в столицах таких государств, как Берлин, Париж или Лондон (вне ЕС). Пока что реальность именно такая. И это уязвимая сторона польской внешней доктрины и доктрины безопасности.

А для Украины от такой позиции Польши будут последствия?

Могут быть, а могут - нет. Зависит от того, чем все это завершится. Если из-за Трампа вспыхнет серьезный конфликт или возникнут глубокие противоречия внутри Европейского Союза - например, если Польша (в лице президента) будет более лояльной к Трампу и Соединенным Штатам, чем к ЕС, Брюсселю или партнерам по Евросоюзу, - тогда это станет проблемой. Проблемой с демонстрацией единства Европейского Союза и, соответственно, проблемой для поддержки Украины.

Таким косвенным путем это может сказаться на нас негативно. Но, с другой стороны, в Польше есть правительство Дональда Туска, которое четко проевропейское. Мы знаем, что Туск много лет работал в структурах Европейского Союза, и там он больше "свой", чем в Америке. Также многое будет зависеть от того, какая из политических сил возьмет верх внутри самой Польши. Пока что ситуация стабильна: досрочных выборов не предвидится, поэтому, вероятно, сохранится определенный баланс.

Но самая большая проблема в отношениях между Украиной и Польшей - это их предвзятое отношение к исторической политике Украины. Эти претензии, к сожалению, никуда не исчезнут. И это уже не лечится - с этим уже придется жить.