О чем говорить и как помочь адаптироваться вернувшимся из плена: советы психолога

В июне между Украиной и страной-агрессором произошло четыре обмена пленными. От кадров встречи сжимается сердце: измученные, похудевшие, больные, искалеченные, но главное - живы! Как родные и друзья должны помочь освобожденным адаптироваться к стабильной жизни, на что обращать внимание, каких ошибок не допускать, Коротко про рассказала Анна Мокроусова - руководительница общественной организации « Блакитний птах», которая помогает бывшим заложникам и их семьям.

Не нагружать информацией

- Война очень меняет людей, а что уж говорить про плен… Анна, может случиться так, что родные встретят не совсем того человека, которого помнили и которого ждали?

Психолог Анна Мокроусова. Фото: facebook.com/hanna.mokrousova

– Родные и друзья часто не замечают, что и они сами изменились. Здесь важно понимать, что любой опыт влияет на нашу жизнь и формирование личности. Даже прочитанная книга или случайная встреча на улице.
Пребывание в плену – это тот жизненный опыт, который действительно может иметь свои последствия. И опыт ожидания тоже. Время не замерло, оно шло своим чередом - год, два и три. Просто это было время, когда вы не находились рядом. Поэтому родным придется снова знакомиться и знакомить друг друга с жизненным опытом, приобретенным в разлуке. Приспосабливаться под изменения, которые претерпели личности. Главное, чтобы это происходило с пониманием и постепенно.

– Что порекомендуете принять во внимание?

– Я скажу о том, что может быть, но не говорю, что это должно быть обязательно. У человека, долгое время находившемся в плену, могут возникнуть проблемы с концентрацией внимания. Это когда он вас слушает, но не запоминает сказанное или просто не может говорить долго. Если вы хотите рассказать сыну, мужу, брату обо всем, что произошло с вами за год, два или три, то после второго или третьего события он может перестать осознавать услышанное.

Почему это происходит? Прибегнем к аналогии. Если человек долго не действует на свои мышцы, они становятся менее выносливыми. Чтобы восстановить силу, нужно постепенно увеличивать нагрузку. То же происходит со способностью воспринимать информацию. У нас утром новости, интернет, телевизор, соседка что-то сказала, голубь сел на подоконник. А в плену ничего этого нет. В плену люди ограничены в количестве информации, теряют способность воспринимать несколько событий одновременно. Эта способность будет восстанавливаться, но постепенно.

Обратите внимание, что по возвращении из плена человек многое должен выполнить – дать показания, пройти по врачам, переезжать с места на место. Это уже слишком много. Если его еще и нагружать: тебе нужно сделать то, то и это... или со мной случилось вот это и то - это действительно трудно. Трудно слушать, трудно концентрироваться на человеке, по которому очень скучал. Трудно запоминать даже очень важную информацию, особенно когда она еще развернутая.

– Итак, информацию надо дозировать?

- Надо понимать, что на долго находившегося в информационном вакууме человека не желательно выливать кучу событий сразу. А если вы выливаете, то не удивляйтесь, что через 5 – 10 минут он скажет: я устал. Это не неуважение, это естественная реакция на большой объем информации. Все вернется, но не сразу.

Учимся спрашивать, как будет лучше

– Какие еще могут быть особенности?

- Могут возникнуть проблемы с чувством времени и пространства. Когда человек говорит, что позвонит по телефону через 5 минут, а звонит через два часа или через два дня. Это тоже не неуважение или безразличие, а следствие изоляции.

В плену есть могут давать не по графику, а когда принесли. Хорошо, если человек вообще знает, который час и может отличить день от ночи, когда есть окно или включают и выключают свет. Наше банальное чувство контроля за временем в плену перестает быть нужным.

Так же и пространство. Одна камера, ну, может, куда-нибудь еще выведут. Пространство ограничено, информационных раздражителей мало, время человек не контролирует. Соответственно, после возвращения эти умения, которые у нас на автомате, тоже должны восстанавливаться постепенно. Надо относиться с пониманием таких вещей.

Еще бывают проблемы с ориентацией в пространстве. После плена человек проходит программу от Минобороны, реабилитацию, то есть чувствует себя локально. Если по возвращении домой его сразу отправить в супермаркет через перекресток с тремя светофорами, это может быть тяжело. Он давно не был на таком открытом пространстве, а тут вдруг должен следить за машинами, светофорами, кучей прохожих…

– Что посоветуете? Не отпускать человека одного, выводить на тихую прогулку, например, в своем дворике?

- В первую очередь, советую не относиться к человеку после плена как к больному. Относиться нужно как к взрослому, сознательному лицу, пережившему определенный опыт и который может иметь – не обязательно имеет, а может иметь определенные типичные последствия. И приспосабливаться к его состоянию. Если ваш родной человек говорит, что ему тяжело, просто спросите: может быть, тебе будет лучше, если я пойду с тобой. Или: если хочешь, уйдем в менее людное место. Мы учимся спрашивать, как лучше человеку.

Главное – уважать человека, не расспрашивать лишнее, но слушать внимательно, если освобожденный военный захочет рассказать о плене. Фото: Координационный штаб по вопросам обращения с военнопленными

Не расспрашивать, но слушать

- У освобожденного из плена может быть посттравматическое стрессовое расстройство?

– Может быть, может и не быть. Давайте я вернусь к реальности. Война касается не только воюющих. Любые последствия у кого-либо могут проявиться после обстрелов. Относимся ли мы друг к другу как к человеку из ПТСР? Нет. Мы наблюдаем друг за другом, и если нужно - оказываем поддержку.

Если вы видите симптоматику, выходящую за пределы комфорта, нужно обратиться к специалистам. Также вы обратитесь к специалисту, если увидите такую симптоматику у детей, родственников, соседей.

Нельзя стигматизировать опыт плена.

- Естественное желание - рассказать человеку о себе, а еще более сильное - узнать, что с ним в плену произошло. Можно расспрашивать или лучше удержаться?

- Если человек рассказывает об опыте плена сам, нужно слушать с уважением. Если не рассказывает – не расспрашивать. В любом случае опыт плена нельзя обесценивать. Это когда пытаются успокоить: кому-то еще хуже, ты вернулся цел, а я видел или слышал, что ребята возвращаются изуродованными… И рассказывать, что видели или слышали.

Героизировать опыт плена тоже нельзя.

– Но ведь об освобожденных все время говорят «наши герои»!

- Пережившие плен могут быть героями. Но не из-за опыта неволи. А из-за того опыта, который предшествовал плену и, возможно, стал его причиной.

Очень важно понимать, что в плену военные или гражданские не имеют шанса для борьбы. Они не могут совершать там героические поступки. Они были героями до плена. Каждому человеку хочется признания того, что он заслужил, но он хочет, чтобы и не приписывали лишнего.

Поэтому – не расспрашивать, набираться терпения. А если человек говорит – слушать. Можно сказать: если хочешь поговорить, я всегда готов тебя слушать.

Задача родственников - сохранять адекватность

– Еще одна достаточно распространенная ситуация. Семья ждет освобожденного из плена, зовет в гости родственников, друзей, накрывает стол…

- Застолье – это не лучший вариант встречи. Во-первых, еда. После плена человек очень часто нуждается в диете – постепенной пищевой нагрузке, так же, как и информационной. Понятие ПОСТЕПЕННО вообще должно быть руководящим. Так же и с гостями. Человек в плену не видел много людей. Сразу собрать столько за столом может быть дополнительной нагрузкой.

В первую очередь, должно быть уважение к личности. Не мы придумаем, чем утешить человека. Мы спрашиваем его, чего он хочет. Так и с гостями - нужно спросить: ты хочешь, чтобы мы пригласили родственников, друзей? Или ты хочешь побыть наедине?

Если человек скажет, что хочет пригласить родственников, надо понимать, что даже при искреннем желании ему трудно будет выдержать длинные посиделки. Поэтому с пониманием относимся к тому, что мужчина может почувствовать усталость уже через 15 минут, и создаем условия для отдыха.

Освобожденные из плена – это не маленькие дети, это взрослые люди. Они шли воевать личностями и возвращаются личностями, но с определенным опытом. Вы ведь не станете после вражеских бомбардировок играть с друзьями в петарды? Нет. Ибо есть опыт обстрелов. После плена тоже есть определенные особенности. Это не значит, что с человеком что-то не так. Это значит, что мы должны быть внимательнее к нему.

- Вы говорите о постепенной нагрузке пищеварительной системы. А если освобожденному ну очень захочется чего-нибудь вкусного, но не очень полезного. К примеру, зажаренной баранины с картофелем фри.

– Очень хорошо для ребят, что после освобождения они не сразу едут домой. Варианты, когда с порога кормили картофелем фри, а потом приходилось вызывать скорую, сейчас исключены. Освобожденные сначала обследуются у медиков, затем лечение, стабилизация. То есть, когда возвращаются домой, пищеварительная система более или менее уже нормирована. Поэтому прислушиваться к гастрономическим желаниям важно, но с учетом медицинских показателей.

Я думаю, что родные, которые очень ждали человека из плена, поинтересуются его состоянием. Задача родственников – сохранять адекватность. Если человек что-то просит, а медицинские показатели этого не позволяют, можно сказать: давай еще немного подождем, а через месяц-второй обязательно это приготовим. Если нет противопоказаний, то в разумных порциях даже нездоровая пища не повредит. Мы же понимаем, что месяц питаться только жареным барашком никому не рекомендовано.

Еще раз скажу: возвращаются не дети, а взрослые люди. Им нужна поддержка, но больше всего – уважение. В плену они ее не получали, их там унижали. Любой - родственник, журналист или врач - должен сделать все, чтобы возродить в человеке достоинство. Поэтому важно, чтобы врачи называли диагнозы – возвращали освобожденным контроль над их жизнью. Чтобы родственники чего-то не надумывали, не боялись, не суетились, как возле больного, а говорили с уважением. Если возникают проблемы, последствия, вместе обращались к специалистам с учетом пожеланий человека.

Перед тем как вернуться домой, освобожденные из плена проходят медицинское обследование и лечение. А главное - спокойствие и свежий воздух. Фото: mvs.gov.ua

Ты – важный, за тебя боролись

– А может такое случиться, что вот он вернулся и закрылся в себе?

– Это также одно из вероятных последствий долгой изоляции. Когда тяжело выдерживать даже близких, тяжело общаться. В таких случаях очень важно сказать человеку, что он не один, что он очень ценен для вас и для общества. Что за его возвращение сражалась вся страна, работало много специальных служб. Все украинцы каждого пленника ждут с тревогой и надеждой и радуются его возвращению.

Также нужно деликатно напомнить, что есть много государственных, общественных организаций, центров, где поймут, поддержат, помогут. Потому что ты важный, за тебя боролись.

- Почему после государственной медицинской и психологической реабилитации за помощью приходят к вам – вторичному звену. Первоначальной помощи не всегда хватает?

- Для военных мы даже третичное, а не вторичное звено. Для гражданских можем быть и первичным. На первом этапе после освобождения военные получают хорошую стабилизационную программу от Министерства обороны. Она не рассчитана на проработку психологических последствий, она направлена на нормализацию состояния. Первый месяц именно такая программа и должна быть.

Второй этап – это медико-психологическая реабилитация. Она помогает снизить кризисную симптоматику, преодолеть бессонницу, тревожные состояния. Но тяжелый опыт, особенно опыт плена, где один человек причинял боль другому, может иметь длительные последствия, влияющие на дальнейший выбор образа жизни, на общение. Вылечить такое можно только с помощью людей. Не обязательно психологов. Это могут быть близкое окружение, друзья. Но после опыта плена исцелять должен именно человек. И с этим следует идти в третичное звено – гражданское общество. В частности – в нашу организацию.

К нам могут обращаться и обращаются родственники переживших плен. Для семей нет государственных программ, а они также часто нуждаются в поддержке. Как во время ожидания родного человека, так и после его освобождения, чтобы понять, как выстраивать отношения, на что обращать внимание, когда достаточно семейной, а когда требуется более профессиональная поддержка. С родственниками работаем также.

Любой отрицательный опыт сохраняется очень долго

- Какие типовые запросы от освобожденных?

– Приходят с более острой симптоматикой – это кошмары, бессонница, могут быть повторяющиеся навязчивые воспоминания, перепады настроений. Бывает, что жалуются на проблемы в общении с окружающими или с родными. Обычно это через год-два после плена.

- То есть последствия пережитого могут сказываться годами?

- Давайте я вас спрошу, сколько должно пройти время, чтобы мы забыли опыт обстрелов? Верно, такое не забывается. Так же, если говорить о пытках. Психологические последствия могут проявиться и десять лет спустя. Любой отрицательный опыт сохраняется очень долго, мы как-то компенсируемся и учимся с ним жить. Кто-то проработает этот опыт с психологом, и будет немного легче. Кто-то не проработает, но получит хорошую поддержку от близких. И то, и другое нормально.

– Вы сказали, что для гражданских можете быть первичным звеном помощи. Гражданские получают от государства меньше внимания?

– Есть определенные особенности государственных программ и законодательства. На сегодняшний день у нас действует Закон «О социальной и правовой защите лиц, в отношении которых установлен факт лишения личной свободы в результате вооруженной агрессии против Украины, и членов их семей». Он был принят до полномасштабного вторжения и потому работает не всегда корректно.

Если военный после освобождения получает документы и проходит программы «автоматом», гражданскому нужно самому заботиться о статусе. И это может занять время. Освобождаемые гражданские во время официальных обменов в основном не имеют больших проблем. Для них отсутствует этап декомпрессии, организуемый Минобороны, но они могут рассчитывать на медико-психологическую реабилитацию в государственных учреждениях.

Однако не все гражданские освобождаются путем официальных обменов, есть другие варианты. Таким нужно доказывать свое право на статус, и не всегда это просто. Но помощь – психологическая, медицинская, юридическая, социальная - нужна все равно, поэтому люди приходят к нам. Мы подсказываем, в какие государственные ребцентры можно обращаться без статуса, как воспользоваться программой медицинских гарантий от НСЗУ, оказываем юридические консультации и психологическую поддержку.

Во время реабилитации всем освобожденным из плена восстанавливают документы – паспорт, водительское удостоверение, банковские карты и т.д. Фото: mvs.gov.ua