/https%3A%2F%2Fs3.eu-central-1.amazonaws.com%2Fmedia.my.ua%2Ffeed%2F432%2F649941f0e5cb2cb4c78eda346a0d9a03.jpg)
Зашла ли демократия в тупик Восточной Европы?
Вена – последние новости из Восточной Европы вселяют надежду на возрождение либеральной демократии. В Венгрии состоялся крупнейший в истории Будапешта гей-парад, проигнорировавший запрет авторитарного премьер-министра Виктора Орбана. А в соседней Сербии продолжаются массовые студенческие протесты против союзника Орбана – президента Александара Вучича.
Однако не стоит терять бдительность. Даже в Восточной Европе есть не менее показательные примеры отката от демократии. В частности, в Польше победа крайне правого Кароля Навроцкого на президентских выборах в июне разрушила надежды на решительное демократическое обновление.
Как следует интерпретировать эти противоречия? Комментаторы не дают однозначного ответа, колеблясь между триумфализмом и фатализмом. Так, историк Тимоти Снайдер увидел в сербских протестах "новую надежду на демократизацию", философ Славой Жижек описал их как попытку "создать условия для новой политики", а вице-президент Европейского парламента Нику Штефануца назвал будапештский прайд "выбором того, какое будущее Европы мы хотим построить и защитить".
Что касается Польши, то социолог Кшиштоф Катковский в журнале Jacobin предложил типичный подход: победа Навроцкого – это признак "более глубокого кризиса либерального порядка после 1989 года... все больше подрываемого радикальными альтернативами".
Все эти оценки пытаются представить отдельные события как симптомы более широких тенденций, отражая нашу коллективную тоску по широкому контексту, который объяснил бы нынешний политический момент.
Либералы, конечно, жаждут любого намека на то, что популистская "волна" отступает, поскольку верят в прогрессивную идею, что дуга истории склоняется к справедливости. Но когда факты перестают подтверждать эту оптимистичную историю, либералы быстро впадают в отчаяние, считая, что их демократия балансирует на грани краха. Причиной этого обычно считают либо некомпетентность элит, либо манипулируемость (или просто "жалкое состояние") широких слоев электората.
Однако ни триумфализм, ни фатализм не объясняют реальную динамику.
Более взвешенный анализ показывает, что дуга истории вообще не сгибается – она застряла.
Мы находимся в состоянии идеологической "окопной войны" между двумя мощными и выносливыми политическими лагерями. Какую страну ни возьми, электоральная поддержка либерально-демократической политики примерно равна поддержке авторитарных правых.
В таких странах, как Польша, эта война на истощение продолжается уже десятилетиями. Если бы на выборах победил либеральный мэр Варшавы Рафал Тшасковский, он стал бы самым прогрессивным главой государства со времен 1989 года. Вместо этого поляки получили самого консервативного президента за всю посткоммунистическую историю.
Речь идет не просто о "поляризации" – этот термин подразумевает симметричный экстремизм.
Проблема глубже: платформа правых, хотя и действительно популярная, часто тревожно иррациональна: больше добычи ископаемого топлива несмотря на климатическую катастрофу; антипрививочная риторика во время пандемий; истерия по поводу мигрантов на фоне демографического спада; экономическая изоляция (такая как Brexit) в ответ на рост глобальной конкуренции. Либералам трудно не противостоять этим идеям решительно – даже если это углубляет идеологический раскол.
Все обнадеживающие сценарии имеют одну общую черту: они возникают в странах, где авторитарные лидеры явно не справились с вызовами. Чего, в сущности, и следует ожидать от движений, основанных на противоречивых идеологических принципах.
Венгрия – яркий пример. Ее экономику душит стагфляция, потому что частные инвесторы потеряли доверие к системе без независимых институтов. Несмотря на "пронаталистскую" риторику Орбана, рождаемость упала до уровня ниже, чем во многих западноевропейских странах, которые он презирает.
Сербия также всё больше отстаёт от своих соседей – Хорватии и Словении, уже входящих в ЕС и еврозону. Её авторитарное правительство не выполнило своих обещаний: страна страдает от высокой безработицы (особенно среди молодёжи), масштабной коррупции и тотального государственного контроля.
До недавнего времени на усталость от популизма политики отвечали попытками вернуть старый либеральный консенсус. Но такая стратегия, основанная на бинарном нарративе о "триумфе или упадке" либерализма, проваливалась повсюду – от Польши и Великобритании до США времен Джо Байдена.
В этом контексте пример Венгрии особенно интересен: здесь появился новый лидер оппозиции с необычной риторикой. Два года назад Петер Мадяр был частью правящей команды, недавно о развелся с министром юстиции из лагеря Орбана. Но после ряда скандалов, связанных с его бывшей женой, он создал чрезвычайно популярное оппозиционное движение.
Хотя Мадяр и порвал с "мафиозным государством" Орбана, он не отказался от многих консервативных ценностей, которые тот олицетворяет. На будапештском прайде он не появился и лишь саркастически прокомментировал, что Орбан – "король прайдов в Европе", поскольку именно его запрет спровоцировал такую массовую явку. И это было стратегическое решение. Хотя марш собрал немало людей, 200 000 участников составляют менее 4% активного электората Венгрии. А согласно опросу, 47% венгров, в том числе 53% тех, кто еще не определился, выступают против проведения таких маршей.
Если Мадяр победит на следующих парламентских выборах, его политика, вероятно, будет ближе к курсу популярного премьер-министра Италии Джорджии Мелони, чем к позициям таких либеральных лидеров, как премьер-министр Великобритании Кир Стармер или польский премьер-министр Дональд Туск. Возможно, мы наблюдаем появление так называемых "мягких крайне правых". Их представители будут пытаться минимизировать наиболее разрушительные геополитические, экономические и экологические последствия популистской политики, отвечая при этом на запросы глубоко укоренившихся националистических и антиинтеллектуалистских настроений нынешних консервативных избирателей.
Если выход из этого демократического тупика существует, то вряд ли он будет заключаться в решительной победе либералов или авторитаристов. Скорее всего, нас ждет неудобное перемирие – попытка "заморозить" идеологическую войну, уравновесив требования обеих сторон.
Статья "Is Democracy Stalemated?" предоставлена Project Syndicate для публикации в рамках партнерского соглашения с LIGA.net
Авторские права: Project Syndicate, 2025
Хотите стать колумнистом LIGA.net - пишите нам на почту. Но сначала, пожалуйста, ознакомьтесь с нашими требованиями к колонкам.