Защитить защитников: что Украине делать с эпидемией употребления наркотиков на фронте и в тылу

Любой серьезный кризис в стране всегда увеличивает количество тех, кто ищет «легкие антидепрессанты» — алкоголь и наркотики. А война — очень серьезный кризис, который переводит человека в режим выживания, часто за пределами его возможностей.

В зоне боевых действий психоактивные вещества (ПАВ) нередко используют как инструмент обезболивания — физического и/или психического (например, из-за потери близких или побратимов), быстрого восстановления, преодоления страха для выполнения боевой задачи и т.п.

«… в период участия подразделения в боевых действиях были крепкие личности — военнослужащие, которые проявляли смелость, неординарность, мужество на грани жизни и смерти… Мы начали работать с этими людьми, убрали из их жизни соли и в целом наркотические вещества. И у них появился панический страх не только перед затяжными боями, но и перед элементарными задачами во время боя», — рассказывает психолог, принявший участие в исследовании благотворительного фонда «Здоровые решения» «Наркозависимость в Силах обороны Украины: изучаем ситуацию».

Проблема употребленияпсихоактивных веществ среди военных и ветеранов в Украине до сих пор табуирована и отчасти замалчивается их побратимами и посестрами.

Опрошенные исследователями эксперты подчеркивают: «Если поведение не вредит боевым задачам, военный, который употребляет, остается в строю. И тогда о проблеме просто молчат. Если начать всех лечить, то нужно набирать такое же количество людей без зависимостей. Потому что может посыпаться фронт».

После возвращения с войны ветераны употребляют наркотики и ПАВ, чтобы адаптироваться к гражданской жизни, справиться с травмами, болью и утратой ориентиров. Но вместо лечения и психосоциальной реабилитации получают… уголовные дела «за употребление».

Наказание вместо лечения

Согласно общему исследованию Школы права Украинского католического университета (УКУ) и благотворительного фонда «Здоровые решения» «Обеспечение права на сохранение ментального здоровья и доступа к лечению гражданского населения и ветеранов в условиях войны и послевоенный период», с началом широкомасштабного вторжения РФ количество военнослужащих, осужденных по статьям Уголовного кодекса, связанным с наркотиками, выросло с 9,73% в 2022 году до 24,72% в 2024-м.

Исследователи проанализировали 3388 судебных решений по наркопреступлениям среди украинских военнослужащих за период с 2013 по 2024 год. Так, по статье 307 (хранение наркотических веществ с целью сбыта) до 2022 года в среднем ежегодно было 10 осужденных, в 2024-м — 35. По статье 309 (хранение без цели сбыта) до 2022-го в среднем — 67 осужденных, в 2024-м — 1571.

Большинство осужденных — рядовые военнослужащие, ранее не имевшие проблем с законом. 98% из них — потребители, не сбытчики. Примечательно, что больше всего приговоров — в прифронтовых областях: Донецкой, Харьковской, Запорожской и Днепропетровской.

В 90% случаев суды освобождают военных от наказания с испытательным сроком, но не обязывают пройти лечение зависимости, хотя такая опция у них есть. То есть государство инвестирует больше средств в преследование, чем в реальную помощь, подчеркивают исследователи.

После восстановления Украиной независимости в 1991 году ее наркополитика унаследовала многие элементы наркополитики СССР, где ключевую — репрессивную — роль играли правоохранительные органы. Карательной она остается до сих пор: вместо борьбы с организованной наркопреступностью фокус правоохранителей смещается на потребителей, на дела, которые легко учесть, быстро передать в суд и завершить приговором.

О проблеме декриминализации употребления в Украине говорят давно. Эти дискуссии активизировались с получением нашей страной в 2024 году статуса кандидата в члены ЕС. Вопрос наркополитики — один из маркеров того, насколько страна-кандидат разделяет европейские ценности и готова заботиться о защите прав человека. Гармонизация украинского законодательства с законодательством ЕС в этом вопросе снимет много преград в переговорах, — отметили на конференции Комиссии по вопросам наркополитики Восточной, Центральной Европы и Центральной Азии (ECECACD), прошедшей в Киеве 25 июня.

Важной правозащитной рекомендацией международных организаций в сфере контроля над оборотом наркотиков является привлечение к принятию решений в сфере наркополитики организаций гражданского общества.

Но продолжающаяся война нуждается в более широких и немедленных корректировках наркополитики Украины с акцентом на лечение и помощь, а не наказание. Отсутствие специализированных программ реабилитации, адаптированных к опыту военных, общественное осуждение, криминализация употребления, бюрократия и другие проблемы усложняют доступ к помощи для военных и ветеранов с наркотической зависимостью.

В исследовании «Обеспечение права на сохранение ментального здоровья и доступ к лечению гражданского населения и ветеранов в условиях войны и послевоенный период» БФ «Здоровые решения» предоставил рекомендации для реформирования украинской наркополитики.

По мнению исследователей:

• Нужно разработать и внедрить программу скрининга и раннего выявления военнослужащих с проблемами употребления ПАВ, которое началось во время службы, и при потребности направлять их для оказания интенсивной помощи (о необходимости такого скринингаUA ранее писало).
• Зависимые военнослужащие, которые являются пациентами заместительной поддерживающей терапии и признаны пригодными к военной службе, должны проходить лечение на базе гражданских медучреждений.
• Во время разработки и обновления стандартов медпомощи по психическому здоровью необходимо предусмотреть интеграцию с услугами раннего выявления, диагностики и лечения расстройств, связанных с употреблением ПАВ и алкоголя.
• Нужно четко определить периоды, когда завершается оказание услуг зависимым в медучреждении и должны быть выданы направления на социально-психологическую реабилитацию.
• Сейчас психосоциальные услуги в медучреждении могут оказывать только семейные врачи или специалисты с психотерапевтическим/психологическим образованием. Но семейные врачи не всегда имеют навыки работы с людьми с расстройствами употребления ПАВ и алкоголя. Мотивационное консультирование, техники профилактики рецидивов таким пациентам должны предоставлять врачи-наркологи или врачи-психиатры (поскольку не во всех учреждениях есть психологи и психотерапевты).
• Нехватка кадров приводит к отсутствию четкого распределения функций медперсонала и поставщиков психосоциальных услуг. Отчасти решить проблему можно, разработав профессиональные стандарты для отдельных специалистов (врача-психотерапевта, психотерапевта, клинического психолога, врачей психологов, наркологов, психиатров и т.п.).
• Существующая в Украине сеть медучреждений ориентирована на стационарную психиатрическую помощь, но многие люди нуждаются именно в амбулаторной. Необходимо внедрить такие услуги на базе кластерных и надкластерных больниц, особенно на прифронтовых и деоккупированных территориях.
• Для профилактики зависимости как у военных, так и у гражданских нужна Национальная система мониторинга злоупотребления лекарствами, в частности рецептурными (опиоидные обезболивающие средства, барбитураты и т.п.). Нужно немедленно оценить нынешние практики назначения и использования военнослужащими обезболивающих.
• В Украине до сих пор остается действующим диспансерный учет зависимых с персонифицированными данными. Большинство зависимых пациентов считает существование такого учета одной из главных причин, удерживающих их от обращения за помощью в коммунальное медучреждение.
• Отдельного регулирования и согласования требует обеспечение населения контролируемыми лекарствами для облегчения боли и ментального здоровья. Аптек, которые могут продавать эти препараты, очень мало, особенно на прифронтовых и деоккупированных территориях.
• Пороговые значения наркотиков и ПАВ для легального хранения и личного употребления также нуждаются в коррекции с учетом фармацевтически обоснованных расчетов летальных доз для наркотических и психотропных веществ. Сейчас пороговые значения в Украине одни из самых низких в мире — не меньше 50% приговоров в делах, связанных с наркотиками, касаются количеств, не превышающих 0,5 г героина (например в Чехии порог — 1,5 г героина. — О.Ч.).

Все эти изменения нуждаются как в увеличении финансирования, так и в изменениях на законодательном уровне, которые сейчас тормозятся, в частности из-за отсутствия единого центра управления наркополитикой в государстве.

Вместе с тем качественный сбор данных невозможен без внедрения новейших методов изучения наркосцены, ни один из которых в Украине не применяется.

Военные, принявшие участие в исследованиях фонда, подчеркивают: стигма и страх осуждения или исключения из подразделения часто становятся причинами, почему они не обращаются за помощью или скрывают свою зависимость. Когда же поведение военнослужащего вследствие употребления становится неконтролируемым или угрожает безопасности подразделения, отношение к этому как к «личному делу» меняется осуждением, изоляцией, а иногда и дискриминацией.

«Есть стереотип, что психоактивные вещества употребляет только отребье, зависимый — биомусор, а не человек. Такая стигматизация. Потому что нет понимания, что это», — говорит психолог.

Кроме того, в военной среде обесценивается потребность в лечении, в частности из-за представления о зависимости как слабости или личной вине. Низкой является и осведомленность военнослужащих о возможностях лечения.

«Нужно, чтобы врачи и средний медицинский персонал проходили профильное обучение. Чтобы все врачи, во-первых, могли идентифицировать такую категорию пациентов; во-вторых, умели правильно с ней общаться, — подчеркивает боевой медик. — Потому что из-за агрессивного обращения зависимые замыкаются еще больше».

Важный шаг — учить вовремя выявлять и правильно реагировать

О ситуации с употреблением ПАВ среди военнослужащих, а также о том, как помочь этой проблеме и ее последствиям, ZN.UA поговорило с врачом-наркологом, научным сотрудником Центра психического здоровья НаУКМА Константином Думчевым.

— Константин Викторович, не секрет, что наркозависимость во время войны стала большой проблемой как в армии, так и на гражданке. Были проведены три исследования, но абсолютных цифр в них немного. В Комиссии говорят о примерно 300 тысячах украинцев, которые употребляют. О каких масштабах идет речь, на ваш взгляд?

— Общий масштаб употребления до 2022 года был достаточно известен, проводились разные исследования. Как цифры изменились сейчас, сказать сложно — соответствующих исследований не было.

По данным, поступающим из системы здравоохранения, а также по данным о правонарушениях, связанных с употреблением, можно сказать, что на уровне населения ситуация с употреблением ПАВ вообще если и изменилась, то не радикально. Данных о распространенности употребления и связанных с этим расстройствах среди военных у меня нет.

Был опрос среди ветеранов. Многие участников сказали, что употребляли. Но было и значительное количество тех, кто ответил, что наоборот — уменьшил употребление во время службы в армии.

— Могли ли последние сказать так, опасаясь общественной стигматизации?

— Конечно, некоторые люди могут так отвечать. Но данные исследования анонимны. Даже если определенный процент ответов и был неправдивым, не думаю, что это повлияло на картину в целом.

— На конференции Комиссии по вопросам наркополитики в Киеве поднимался вопрос лечения ПТСР кетамином. Довольно противоречивая практика, если учитывать риски. Как вы к этому относитесь?

— Это новое направление в науке — психоделически ассистированная терапия. Сейчас она активно исследуется для лечения не только ПТСР, но и других психических расстройств, в частности депрессии. И не только кетамином, а и другими веществами. Сейчас данных не настолько много, чтобы рекомендовать ее однозначно. Я считаю, что это направление может быть довольно перспективным, нужно продолжать исследования.

Но в любом случае этот метод лечения — не для всех. Он должен применяться в тяжелых случаях, когда обычные методы лечения не помогают. Пробовать психоделики можно, когда уже и антидепрессанты не помогают. Но подчеркиваю, нужно продолжать исследования. Для массового назначения еще рано.

— Как вы считаете, реально ли повышение квалификации медиков, работников ТЦК и СП, ВВК и других относительно подходов к скринингу и направления на диагностику и лечение военных с зависимостью? Если учесть проблемы с мобилизацией, нехватку специалистов, которые могли бы учить, лояльность медицинских служб и командиров разных уровней к употреблению легких наркотиков.

— Я знаю, что у некоторых военных — нелояльность именно к употреблению. Они плохо терпят таких людей. Хотя, конечно, бывает по-разному. Нужно учить людей, проводить исследования среди военных, медиков, особенно среди психологов, чтобы понимать, почему возникает зависимость и что с этим делать.

— По вашему мнению, какие конкретные и реальные меры следовало бы принять просто сейчас для профилактики/преодоления этой проблемы?

— Вот это самое обучение для командиров, медиков, психологов, в частности Центра психологической поддержки персонала ВСУ. Это — один из очень важных реальных шагов, которые нужно делать — вовремя выявлять и правильно реагировать. И эти изменения необходимы на высшем уровне.

То есть даже если человек сам об этом не говорит, должен быть кто-то обученный, кто будет замечать. Потому что если человек пришел в армию и ранее не употреблял, а во время службы начал, обычно это происходит, чтобы преодолеть стресс и его последствия. Нельзя сразу ставить на человеке крест, унижая его, — это нанесет вред. Но и игнорировать употребление тоже нельзя: это вредит и самому человеку, и его побратимам, создает угрозу.

Нужно правильно работать с боевым стрессом. Например, сейчас мы проводим исследование по системе психологической помощи в войсках, в рамках которой должна быть четко прописана схема действий. В частности, после возвращения с задания нужно принимать определенные меры для уменьшения последствий стресса — проводить декомпрессию, восстановление и т.п. Это тоже является профилактикой употребления.

— Есть ли заинтересованность в вашей работе относительно правильного выхода из боевого стресса со стороны военных, Минобороны, Минздрава?

— Конечно, это исследование проводится с согласия и при большой заинтересованности со стороны Минобороны, потому что основная часть этой системы находится в военной сфере, меры принимают военные психологи. В гражданских учреждениях здравоохранения психологическую помощь военным оказывают преимущественно уже на стадии восстановления. И с Минздравом мы тоже взаимодействуем, там заинтересованы в сотрудничестве.