Дело Богуслаева: прокурорская халатность или злоупотребление? Международная мониторинговая миссия фиксирует системные проблемы

В ходе первого судебного заседания (3 июля) трое свидетелей дали показания, а прокурора обвинили в халатности. Об этом сообщается на портале мониторинговой миссии IAC ISHR.

"Самым судом указано, что прокурор уже неоднократно демонстрирует ненадлежащую процессуальную организацию, возникает объективная необходимость в принципиальной и системной реакции со стороны суда на подобное поведение. В контексте длительного содержания под стражей 86-летнего обвиняемого, которое продолжается уже более трех лет, бездействие или промедление со стороны стороны обвинения не могут рассматриваться как нейтральные процессуальные недостатки", — пишут в IAC ISHR.

"В ситуациях, когда сторона обвинения последовательно не выполняет элементарные обязанности по надлежащей подготовке к рассмотрению дела, а суд ограничивается декларативными замечаниями без реальных процессуальных последствий, возникает риск системного нарушения принципа эффективного судопроизводства и обесценивания самого судебного механизма защиты прав человека. В таких обстоятельствах формальное соблюдение процедур является недостаточным. Необходимо обеспечить реальное, а не только декларативное соблюдение процессуальных гарантий, с учетом уязвимости обвиняемого и принципа доминирования прав человека в судебном процессе", — резюмируют в мониторинговой миссии.

Во время следующего заседания 4 июля суд рассмотрел очередное ходатайство прокурора о продлении содержания Богуслаева под стражей — уже 23-е за почти три года. На момент заседания обвиняемый находился под стражей 984 дня. Защита заявила об отводе прокурора из-за неоднократных нарушений, однако суд отказал.

В отчете миссии IAC ISHR указывается, что такой отказ суда вызывает сомнения в эффективности судебного контроля.

"Отказ в удовлетворении отвода, несмотря на уже зафиксированные процессуальные задержки со стороны прокурора без надлежащих на то причин, вызывает сомнения в том, что суд принял все необходимые меры, чтобы повлиять на сторону обвинения с целью обеспечения надлежащего уровня процессуальной организации", — говорится в отчете Мониторинговой миссии IAC ISHR.

Позже суд продлил Богуслаеву содержание под стражей.

Наблюдатели IAC ISHR обратили внимание на то, что паспорт Богуслаева, как и другие документы, изъяты и переданы в СБУ; имущество самого обвиняемого национализировано, а активы его сына находятся под арестом, что нивелирует аргумент о риске злоупотребления правом на залог.

"Состояние здоровья обвиняемого Богуслаева вызывает объективную обеспокоенность: имеющиеся тяжелые хронические заболевания, включая онкологические и сердечно-сосудистые патологии, оперативные вмешательства во время пребывания под стражей, клиническая смерть — все это подтверждено медицинскими документами. Эти обстоятельства, в свете ст. 3 Конвенции, требуют от национальных органов особой тщательности при принятии решений о продлении содержания под стражей", — пишут в IAC ISHR.

Также IAC ISHR указывают на особую обеспокоенность отсутствием видимой реакции суда на эти обстоятельства.

Эксперты мониторинговой миссии IAC ISHR, проанализировав обстоятельства продления содержания под стражей Богуслаева, фиксируют нарушение статей 5 и 3 Европейской конвенции по правам человека. Позиция прокурора относительно неизменности рисков на протяжении всего уголовного производства прямо противоречит устоявшейся практике ЕСПЧ, которая требует их постоянной переоценки. Таким образом, невозможно однозначно утверждать, что суд должным образом оценил все релевантные обстоятельства, в частности преклонный возраст, состояние здоровья обвиняемого и исключительную продолжительность его пребывания под стражей (984 дня). Совокупность выявленных факторов может свидетельствовать об автоматизме судебного подхода и отсутствии эффективного контроля за соблюдением принципа пропорциональности, что противоречит стандартам ЕСПЧ.

В итоге эксперты мониторинговой миссии IAC ISHR фиксируют наличие в деле Богуслаева признаков системного автоматизма при продлении меры пресечения, что противоречит требованиям п.3 статьи 5 Конвенции. Кроме того, возникают опасения, что сложные медицинские и возрастные характеристики лица не были должным образом учтены, что создает риск нарушения фундаментального принципа запрета пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, закрепленного в статье 3 Конвенции.