Виталий Кулик. Стамбульские договоренности: Почему их не будет и кто саботирует мир?

Последний, третий раунд переговоров между Украиной и Россией состоялся 23 июля 2025 года в Стамбуле, во дворце Чираган. Встреча длилась около 35-40 минут и, как и ожидалось, не привела к прорыву: стороны сосредоточились на гуманитарной тематике - обмене пленными, возвращении тел погибших и, по украинским данным, граждан, включая детей. Украина предложила организовать встречу президентов Зеленского и Путина до конца августа, но Кремль сохраняет сдержанную позицию. Обе стороны подтвердили готовность продолжать заседания рабочих групп - политической, гуманитарной и военной - онлайн.

Интернет-издание From-UA взяло интервью у Виталия Кулика, украинского политического эксперта, директора Центра исследований проблем гражданского общества, и попросило его прокомментировать ситуацию с переговорами:

- Никто не ожидал никаких серьезных договоренностей, во-первых, от этого раунда. Я не вижу ни готовности российской стороны, ни, тем более, нашей стороны на принятие ультиматума. Поэтому, как по мне, было озвучивание различных позиций как со стороны российской стороны, так и со стороны нашей.

Фиксация недостающих точек возможных компромиссов - и одновременно фиксация точек, где такие компромиссы возможны, в гуманитарных кейсах: таких, как обмен пленными, обмен останков погибших и тому подобное. Этот процесс будет продолжаться. Очевидно, что это не последний раунд обмена пленными. И подготовка следующих раундов - это проявление так называемой "доброй воли" со стороны россиян и с нашей стороны как маркеры продолжения переговорного процесса.

Но никаких более серьезных сдвигов не произошло. Во-первых, нет заинтересованных выгодополучателей среди глобальных игроков в том, чтобы ускорить подписание договоренностей. Во-вторых, у этих выгодополучателей нет инструментов давления на Россию, чтобы принудить ее к настоящему миру.

Поэтому переговоры ведутся - хорошо, что они ведутся - но ожидать от них результата нет никакого смысла.

- Как вы думаете, перестановка Кабмина, на встречу поехал секретарь СНБО новый, в прошлом министр обороны, даст ли это какой-то результат?

- Как по мне, СНБО не проявлял какой-то проактивной роли все это время, несмотря на то, что Литвиненко будто бы был близок к Офису Президента, очень чутко реагировал на прихоти Ермака и Офиса Президента. Однако, несмотря на якобы опыт, у СНБО не было субъектности.

Задача Совета национальной безопасности и обороны - это координация силовых ведомств, в том числе выработка политики безопасности и обороны. Это фактически офис из Совета безопасности при президенте. Это - переговорщики. Литвиненко не является переговорщиком, он, собственно, себя таким и не позиционировал.

А сейчас появление там Умерова означает, что он получит определенный мандат на ведение переговоров с россиянами. Там будет формироваться основной пул диалога с россиянами по стамбульскому кейсу. Умеров имеет свои выходы и свои возможности диалога с турецкой дипломатией, и это ему дает определенные дополнительные возможности.

Поэтому очевидно, что сейчас у нас переговорщики из Кабмина переходят в СНБО - там будет центр ведения переговоров. Это логично. Надеюсь, что в свою очередь это усилит аппарат СНБО и даст возможность проявить его субъектность в архитектуре принятия безопасностных и политических решений в стране, так как это и должно быть, поскольку СНБО - это конституционный орган, в отличие от того же самого НАБУ или других.

Кстати, несмотря на то, что этот орган есть в Конституции, им не слишком пользовались все это время. Все сводилось к тому, что в СНБО просто механически сводили предложения силовых ведомств в решения по санкциям, которые потом давал президент.

На самом деле у СНБО совсем другая задача. В первую очередь - это формирование политики, формирование фактически направлений, рамок политики безопасности в стране. Но таким СНБО не был уже добрый десяток лет.

- Шла вчера речь, что финалом будет встреча президентов. Будет ли она и что она даст?

- Я не исключаю такой встречи. Но для того, чтобы такая встреча состоялась, необходимо, чтобы были предварительные договоренности - что именно они должны подписывать. Должны быть рабочие документы. Рабочих документов я не вижу.

Поэтому пустые разговоры с обменом "любезностями", обвинениями и использованием трибуны - ну, Россия не согласится на подобную встречу. Может, Зеленский и согласился бы, чтобы использовать возможность плюнуть в лицо Путлеру, и это бы одобрительно восприняли везде, даже в России, но Путин на это не пойдет.

Поэтому, скорее всего, будет встреча Трампа, Эрдогана и Зеленского, и отдельная встреча Трампа, Эрдогана и Путина. А потом, после какой-то "домашней работы" - выход на какой-то предметный документ о возможности перемирия до конца года.

Но на данный момент я пессимистично смотрю на динамику и не вижу, где возможно объединение компромиссов.

- Относительно роли Эрдогана, весома ли она в этих переговорах?

- Он придает определенную динамику в переговорах. Он может влиять на российскую сторону и ускорять очередной раунд. Он может время от времени инициировать консультации. То есть у него есть достаточно инструментария влияния на Путина и на российскую сторону.

И конечно, если бы Эрдоган пользовался этим в нашу пользу, это было бы очень хорошо. Но Эрдоган всегда следует собственному интересу. И если это выгодно Турции, то он к этому прибегает. Если это не выгодно - соответственно, ждать от него какого-то жеста доброй воли не стоит.

Эрдоган и Турция сейчас являются геополитическим барыгой, который зарабатывает на переговорном процессе. Причем зарабатывание - это как материальное, так и нематериальное. Это надо понимать и не подходить в категории "друг-враг".

У Турции есть национальные интересы. Эрдоган им следует и не является нашим ни союзником, ни врагом. Это объективный факт, с которым мы должны как-то действовать.