Юрий Ванетик рассказал о том, кто и как именно зарабатывает на войне россии с Украиной

Пока гордая Украина сражается за свое выживание, а россияне продолжают агрессию, на заднем плане этой трагедии встает другая реальность. Жестокая, но очень прибыльная.

Широкомасштабная война, за почти 4 года унесшая сотни тысяч жизней и разрушившая миллионы людских судеб, превратилась в итоге в источник колоссального обогащения для транснациональных корпораций, политиков, олигархов и технологических компаний.

Родившись в Киеве в советскую эпоху, я сегодня с болью наблюдаю, как неприкрытый геноцид превращается в экономическую модель. Война уже не только геополитика или мораль, а это система с четко выстроенными стимулами, где конфликт – это актив, а хаос – ресурс.

Американские оборонные гиганты, такие как Lockheed Martin, Raytheon, General Dynamics, Boeing, Northrop Grumman, стали одними из главных финансовых бенефициаров нынешнего конфликта в этой части Европы. Только в 2023 году они получили от Пентагона контрактов на более чем 162 миллиардов долларов. Только Lockheed Martin на 70,8 миллиардов долларов. С 2022 года эти корпорации направили около 57 миллиардов долларов акционерам в виде дивидендов и выкупа акций.

На фоне, скажу так, военной срочности резко выросли цены на вооружение. Один Stinger теперь стоит не 25 тысяч долларов, а 400 тысяч. Цена Javelin выросла на 33%. Аргументы о «спросе» и «ускоренном производстве» никак не отменяют очевидного: война – это рынок и он прекрасно работает.

За контрактами, как правило, стоят лоббисты. С 2022 года 5 ведущих оборонных подрядчиков потратили 251 миллионов долларов на продвижение своих интересов в Вашингтоне, включая 37 миллионов долларов на избирательные кампании, особенно членов оборонных комитетов. При этом оборонный бюджет США растет, а контроль над его распределением ослаблен.

В Украине, в тени ракетных обстрелов, расцвел новый класс «полевых капиталистов». Олигархи – беглые, подсанкционные, дискредитировавшие себя – скупают недвижимость в разбомбленных украинских городах: Харькове, Днепре, Запорожье и других. Используя оффшорные структуры (вроде кипрской Northern Star Holdings), отдельные из них готовятся к борьбе за международные деньги на восстановление Украины от ЕС, МВФ, Всемирного банка и так далее.

Санкции против россии вызвали массовый отток капиталов в криптовалюты. 15 – 20 миллиардов долларов с 2022 по 2024 годы ушли в анонимные кошельки через Binance и другие платформы. Использовались в основном USDT на TRON и Ethereum (способ обойти банковские запреты и SWIFT).

Украина также стала лабораторией для блокчейн-экспериментов. NFT-продажи, DeFi-платформы, сбор средств на вооружение через криптокошельки – это позиционировалось как некая «цифровая поддержка фронта». Однако прозрачность подобных инициатив довольно проблемная. Европейская счетная палата в 2024 году выявила, что 1,2 миллиарда евро помощи были распределены без конкурса. USAID заключило контрактов на 300 миллионов долларов с компаниями Chemonics, DAI Global и AECOM (с обвинениями в завышении смет и «кумовстве»)…

Отказ Европы от российского газа принес сверхприбыли LNG-гигантам, таким как Shell, QatarEnergy и другим. Они заменили поставки от «Газпрома» и получили миллиарды. Параллельно перебои в украинской и российской добыче вызвали рост мировых цен на литий, кобальт, никель – от 45% до 70%.

Политически война усилила власть. В Украине военное положение позволило президенту Зеленскому отложить выборы и централизовать контроль над восстановлением страны. В США рекордные оборонные бюджеты проходят без жесткого надзора. В россии война стала инструментом еще большего подавления оппозиции, усиления слежки и пропаганды.

Война дала мощный толчок оборонным технологиям. Так американская Palantir заключила контракт с украинским Минцифры для ИИ-анализа поля боя. Украинский стартап Molfar стал экспортером OSINT-инструментов в НАТО. Их сервисы теперь продаются как «проверенные войной» и превращаются в SaaS-продукты.

Война в Украине – это не только и не столько гуманитарная катастрофа. Это многоуровневая, высокомаржинальная модель, в которой сходятся интересы глобального бизнеса, политиков, чиновников и криминала. Одни зарабатывают на оружии, другие на недвижимости и криптовалютах. Кто-то на контрактах, кто-то на тендерах. Война больше не просто не разрушает, а она создает реальные стимулы для того, чтобы продолжаться.

Это – не теория заговора. Так выглядит экономика конфликта. И, пожалуй, на мой взгляд, самое страшное здесь – в этой войне становится уж слишком много тех, кто в тайне заинтересован, чтобы эта война не закончилась никогда...