Огонь по ТЦК. Народный страх как симуляция народного гнева

Врадиевка — это хорошо/плохо, а Новые Санжары — плохо/хорошо. Все зависит от того, с какой стороны добра стоять, потому что все же всегда за добро.

Да вы, небось, и не помните эти яркие проявления народного, так сказать, волеизъявления. Может, оно и к лучшему. Забвение прошлого — это механизм психологической защиты. Поговорим о свежем.

Не буду ссылаться на очередное нападение на ТЦК, поскольку пока вы прочитаете эти строки, оно уже будет не очередным, а предыдущим.

Словосочетание «гибридная война» уже несколько подзабыли. Но его главная закономерность — в том, что линия боевого столкновения не разделяет фронт и тыл. И средством смертельного поражения может быть милейшая для вас вещь, так же, как некогда близкий человек иногда становится злейшим врагом.

Тот факт, что война идет на всей территории Украины, власть, наверное, признает. Но статусы участников этой тотальной войны предусматривают ответственность чаще всего моральную. Потому что у нас такое специфическое украинское кантианство: моральный закон всегда выше правовых норм.

Моральный общественный консенсус предусматривает, что мы теоретически поддерживаем власть, ну и она должна теоретически с нас что-то спрашивать. Это основа стабильности в условиях военного времени, где взаимные злоупотребления имеют вполне себе старый мирный масштаб, но в новом хорошем камуфляже.

Клептократический консенсус нарушается, когда какая-то из сторон-участниц вспоминает о законе. Наше законодательное поле — ни разу не поле. Это дремучий лес интриг, заповедная бумажная чаща, где сосуществуют абсолютно противоречивые законодательные акты. Вместе с тем механизмов выполнения может и не быть. Не для того же у нас законы пишутся, чтобы их реально все без исключения выполняли, это недемократично. Ну и в темном лесу нужно сидеть тихо под лопушком, если хочешь выжить, как говорил Лю Цысинь, автор фантастического романа «Задача трех тел».

В условиях пролонгированного, хронического стресса, вызванного войной, все психофизические, особенно невротические состояния имеют тенденцию к обострению. Соответственно, общая недоответственность как результат неписаного общественного договора превращается в общую претенциозность и враждебность. Все бросаются друг в друга «вандеями» и «пятыми колоннами». (Сравнения противоположные, потому что «пятая колонна», впрочем, быстро оказалась победителем, и генерал Франко спокойно руководил Испанией еще 40 лет. А Вандейское восстание крестьян и аристократов захлебнулось кровью от демократических революционных репрессий, хотя и продолжалось 10 лет.)

Следовательно, говоря научным языком, в обществе генерализуется экстернальный локус контроля. А по-простому — «во всем виноваты все остальные, но не я, у меня — лапки». А социальную динамику процесса можно тоже описать народной мудростью — «сгорел сарай, гори и хата».

Классика психологических операций свидетельствует, что нецелесообразно создавать принципиально новую архитектуру влияния. То есть можно, но это дорого и не гарантирует результат. В то же время нужно брать уже существующую тенденцию общественных расхождений — а они в каждом обществе одинаковые, дело только в пропорциях. Делать это расхождение расколом, разломом и пропастью (принимай участие в этом квесте прыжков через пропасть с какой-либо стороны). Дальше масштабировать через насыщение «полезными идиотами» и просто дураками всех гендеров. Обеспечить силовое прикрытие полуорганизованной преступностью, которую местная власть бронирует от мобилизации, поскольку самой надо. Создать правозащитную активистскую систему как часть хаоса правового поля; призвать не к законности, а к борьбе за свободу, веру, справедливость (нужное подчеркнуть).

Опционно можно при этом еще, например бороться за язык или против (какой именно язык, значения не имеет, главное — конфликтность). Это отдельный трек, но в матрице разработки операций они накладываются и пересекаются с другими незаметно для широкой общественности.

Чуть не забыл. Приравнять вооруженные нападения на сотрудников ТЦК к протестам с картонками. Типа и то, и то — протесты. Это же сегодня они с картонками, а завтра на танках приедут.

Пацифизм, уклонение, терроризм и бандитизм — старые, проверенные в Европе и США еще Вьетнамской войной треки. Именно в такой последовательности. От Make Love Not War через Power to the People — и до The Rifle Begets Power.

Какие естественные социальные явления используются. Власть у нас — традиционно своевольна, а народ — традиционно свободолюбив. Об украинском свободолюбии сложено много легенд, дум и песен. Чем дальше во времени от воспетых событий, тем они поэтичнее и масштабнее. Классическая украинская проза скупее на комплименты (на то она и проза). Возможно, еще потому, что воспитывалась она на идеях социализма, за небольшим исключением. А украинский социализм — это дегенеративный романтический культ «терпил», нуждающихся «маленьких украинцев», самая высокая мечта которых — сжечь пана и убежать на Сечь. Поэтому когда социалисты принялись строить УНР, они эту мечту сполна реализовали. Сожгли панов и убежали в Париж. А социализм нам оставили.

Как любая утопия, социализм хорош до тех пор, пока не приходит к власти. Когда он приходит, то выясняется, что проблем с равенством и справедливостью точно не уменьшилось. Просто старых воров и лжецов заменили реформированные.

Какие естественные факторы человеческой психики используются. Любая агрессия является проявлением неуверенности, а неуверенность возникает из неосознанного страха. Уклонистская злость — поведение трусов.

Гормональные проявления эмоции страха связаны в первую очередь с выбросом катехоламинов — адреналина и норадреналина, а также с повышением уровня кортизола. Адреналин активирует реакцию «бей или беги», мобилизуя организм к немедленному действию: расширяет дыхательные пути, сужает сосуды для перенаправления крови к мышцам и повышает внимательность. Одновременно повышается кортизол — гормон стресса, который регулирует обмен веществ, иммунный ответ и готовит организм к продолжительной адаптации к опасности.

Также может снижаться уровень гормонов счастья (эндорфинов), а тревога и страх могут сопровождаться снижением тестостерона и окситоцина, что усиливает чувство беспокойства и опасности.

Агрессия имеет два возможных направления — вглубь себя и наружу. С точки зрения инстинкта самосохранения эффективнее с испуга напасть на кого-то, чем на себя. В случае успешного нападения повышается самооценка, рефлекс закрепляется, есть запрос на повторение поведения.

Поскольку агрессивность — эмоция примитивная, руководить ею тоже очень несложно. Во-первых, есть общая деградация интеллектуальных способностей человечества («обратный эффект Флинна»). Во-вторых, давно описанный идиотизирующий «эффект толпы» усилился в разы из-за того, что интеллект в принципе стремительно перемещается из мозгов в гаджеты. Которыми (то есть вами) удаленно руководить — раз плюнуть.

Какие задачи ставятся. Чтобы срыв мобилизации стал политическим маркером начала (потом «борцы с мобилизацией» будут говорить, что они остановили войну). Здесь пример Вандеи частично верен, потому что во Франции против революции объединились полярные силы с абсолютно разными приоритетами — неграмотное крестьянство, родовая аристократия и католическая церковь. Пока не пришел Наполеон и не умножил их на ноль.

Так и у нас российская агентура, «полезные идиоты», политическая оппозиция, правозащитники и правдоискатели, ждуны в Украине и эмиграции в целом одобряют и поддерживают радикальное народное волеизъявление. Вместе с тем каждый из игроков надеется, что именно он будет стейкхолдером будущего контролируемого хаоса, получая максимальную выгоду при минимальных затратах. Как говорят в народе, «дурень думкою багатіє».

Немного отдельно еще о «полезных идиотах», особенно политиках и политикинях, и их болезненной акцентуации на ТЦК. Верховная Рада при своей модальности ничем не отличается от центров территориальной комплектации. Как и Кабинет министров. Ну и так далее, хоть вверх, хоть вниз. Громче других «лови вора!» кричит сам вор.

Каждая украинская институция на каждом уровне имеет те же пропорции порядочных людей и негодяев, патриотов и социопатов, милосердных и садистов, шизоидов и зацикленных и т.п. Если определенный срез общества вам сильно не по душе, то пришло время посмотреть в зеркало.

Что нас ожидает. Расширение номенклатуры диверсий и террористических актов от военных и военно-гражданских объектов до общественно-политических. Дискредитация власти (она и сама не покладает рук для этого) ради политизации и опартийнивания возмущенных граждан.

«Нас продали» — антизападный тренд, предусматривающий, что нас раньше кто-то купил, и вообще мы — товар.

Неистовый внутренний торг за активы и собственное будущее между агентурой глубокого уровня всех иностранных разведок, присутствующих в Украине, далеко не только кацапов. Это «серая зона», о которой мы никогда не узнаем, разве когда-нибудь какой-то Джон ле Карре выйдет на пенсию.

Что не сработает. Политический терроризм не имеет перспектив влияния на массы. Сейчас у нас хоть убей кого-то, хоть воскреси — эта новость и дня не проживет. Ликвидации технически возможны, но эффект «Гонгадзе-2» — нет.

Дискредитация — это эффективно работает только тогда, когда у людей все хорошо с эмоциями, усиливающими ценностные ориентации. С эмоциями у нас так себе, то есть поразить уже не раз пораженную душу очень непросто. И для части граждан у власти до сих пор «тефлоновый эффект», для остальных они — узурпаторы и негодяи с 2019 года, а для большинства — кабачки на подходе, а еще огурцы не собраны.

Не сработает подстрекательство полиции к участию в замесах по разной причине. Это, в частности, и институционная память о втягивании ментов в политически-силовые разборки и последующее делание их терпилами.

Что делать. Люди, читающие это (потому что умеют читать и писать), и так уже имеют собственную позицию и собственные решения.

У других людей, о которых мы читаем из сообщений Нацпола, СБУ и Погранслужбы, тоже есть собственные взгляды, отличающиеся от ваших. Они вас никогда не полюбят, вопреки шевченковому «Обніміться ж, брати мої!». Да и у вас нет такой потребности.

Если вы спорите с дураком, то вас уже двое. А с умными не о чем спорить, потому что вы заняты повседневными добрыми делами.

Просто продолжайте это делать.