Кузан: Путин не жалеет ресурсов, летнее наступление - его лебединая песня

В последние недели фронт на востоке, юге и севере Украины изменился - российские войска продвигаются быстрее, чем когда-либо за последний год. Бои под Покровском, давление на Сумщине и угроза новых атак с юга происходят на фоне подготовки к переговорам Путина и Трампа на Аляске.

В интервью Главреду глава Украинского центра безопасности и сотрудничества Сергей Кузан рассказал, почему россияне начали активные действия возле Доброполья и какая их связь с переговорами на Аляске, как РФ может использовать учения "Запад-2025", и почему россияне стали более сговорчивыми после ударов по НПЗ.

Сейчас одна из самых угрожающих ситуаций на фронте из-за продвижения российских войск в районе Покровска и Доброполья. Какие стратегические цели преследуют россияне, когда осуществляют такие "вклинивания" в украинскую оборону?

Здесь, конечно, можно выделить разные мотивы, но главный - это медийный эффект. Мы видим глубину этого продвижения, которая уже превышает 10 км. Есть определенные нормативы для каждого подразделения - от роты и батальона до бригады - по глубине, на которую оно может быть обеспечено. Обычно это сотни метров или несколько километров, но отнюдь не 10 и более. С военной точки зрения это невозможно без привлечения резервов и надлежащего обеспечения. Если этих резервов нет - сотен, а то и тысяч людей - то удержать такую территорию, а значит, реально ее контролировать, тоже невозможно.

Цель таких небольших пехотных групп заключается в другом. Это преимущественно диверсионные подразделения, иногда замаскированные под местных жителей. Они осуществляют диверсии, саботаж и другие операции, характерные для небольших групп в тылу противника. Таких групп немало, и они достаточно активны. Мы понимаем, что россиян банально больше, и то, что мы не можем выстроить сплошную линию обороны и держать ее из-за недостатка людей. Поэтому работа по противодействию диверсионным группам была, есть и будет.

По всем признакам, это неполноценный прорыв. Для настоящего прорыва нужна переброска дополнительных резервов, но факт в том, что россияне нашли слабое место и будут пытаться всеми силами развить свой успех, бросая туда много снарядов и личного состава. В то же время сейчас им важно выдать желаемое за действительное: показать, что это уже прорыв, что территория под их контролем, и что этот прорыв они готовы развивать.

Есть, конечно, и наши проблемы: нехватка людей и военных возможностей для контроля всей линии фронта.

Простая математика войны: если врага больше в личном составе, у нас должно быть больше оружия и средств поражения, ведь на каждую вражескую единицу мы тратим больше ресурсов. Пока же мы уступаем не только в количестве военных, но и в технике, вооружении и по всем ключевым показателям. Поэтому россиянам удается проводить такие, прежде всего, информационные кампании. Они уже около трех дней пытаются подать ситуацию на Западе как большой успех и "прорыв фронта". Однако до настоящего прорыва здесь очень далеко. Текущая деятельность этих небольших групп не подпадает ни под одно из определений полноценного прорыва.

Смотрите видео интервью Сергея Кузана Главреду о текущей ситуации на фронте:

Если гипотетически россиянам удастся закрепиться на этих точках прорыва, какие последствия это будет иметь для нашей обороны? Что окажется под угрозой?

Я не думаю, что речь идет о чем-то принципиально новом. То, что россиянам иногда удавалось заходить и оккупировать определенные территории, не является секретом. Мы теряем территории - это тоже понятно. Но самое главное для нас - максимально уничтожать врага за эти территории. То есть размен условно выглядит как "наша территория - на их людей". Это именно та стратегия, которой сейчас воюют наши Силы обороны, и другой у нас пока нет.

То, о чем вы говорите, фактически означало бы полный выход с контролируемой нами части Донецкой области. Я не думаю, что этот вариант вообще приемлем или возможен. Для этого россиянам нужно значительно больше ресурсов, чтобы закрепиться и создать угрозу для всей городской агломерации - начиная с Дружковки на севере Донецкой области. Сейчас такой угрозы нет, и создать ее просто нечем: небольшие группы не способны на это. Если мы будем иметь достаточно средств для противодействия россиянам в небе, в частности для поражения или подавления их дронов (в том числе средствами РЭБ), то сможем постепенно отрезать и изолировать такие группы, а дальше их уничтожать. Это не будет одномоментно - на это нужно время.

Мы хотели бы, чтобы этот процесс был более быстрым, но война сейчас находится на пике своего развития. Эта летняя наступательная кампания, которой хвастался Путин, сейчас ускорилась с российской стороны из-за переговоров между Трампом и Путиным. Именно поэтому Путин не жалеет ресурсов - мы видим большое количество дронов на оптоволокне, которые не поддаются воздействию РЭБ. На этих участках фронта россияне не испытывают никакого дефицита таких аппаратов, постоянно ими атакуют, пытаясь подавить наших операторов дронов и лишить нас возможности контролировать зону поражения (так называемую kill zone).

Параллельно увеличилось на 18% количество вылетов российской авиации в этом месяце, а вместе с этим - и количество сбросов управляемых авиабомб (УАБ) на наши позиции. Под этим огнем россияне пытаются продавить оборону: небольшие группы заходят и пытаются подтянуть силы, чтобы развить успех.

Задачей россиян является использование таких "просачиваний" для создания паники, деморализации и дезорганизации как тыловых структур, так и личного состава, в том числе на фронте. Все это, конечно, приводит к снижению боеспособности, и мы должны это четко осознавать. Надо признать, что россияне действительно являются мастерами в проведении масштабных информационных спецопераций. И, конечно, мы не должны им в этом подыгрывать.

С другой стороны, есть ситуация вокруг Покровска, которую мы наблюдаем уже длительное время. Учитывая усиление со стороны россиян, насколько велика сейчас угроза потери города?

Угроза потери города есть - так же, как и угроза потери любого другого участка фронта. Не секрет, что мы теряем территории: есть статистика потерь в квадратных километрах, иногда это десятки квадратных километров. Но ключевой вопрос заключается в соотношении потерь - наших и противника.Пока с помощью того или иного оборонительного рубежа - Покровска или любого другого - мы наносим противнику потери, в несколько раз превышающие наши, есть смысл удерживать этот рубеж. Если же город или определенная территория перестает выполнять свою главную военную функцию как оборонительный рубеж, то держать его только из принципиальных соображений - нецелесообразно.

Наша главная задача - сохранение личного состава. Удержание любой позиции ценой больших человеческих потерь неприемлемо. Это позиция и Президента Украины как Верховного главнокомандующего, и Главнокомандующего ВСУ Александра Сырского. Поэтому судьба Покровска будет решаться именно с учетом этих обстоятельств. Мы точно не знаем о наличии и объемах наших резервов, но хорошо понимаем масштабы группировки противника. На покровском направлении сосредоточено около 110 тысяч российских военных - это размер вполне приличной крупной европейской армии. Воевать против такой группировки, когда нас в разы меньше, чрезвычайно сложно.

Приоритет для нас - нанести этой армии максимальные потери, сохранить личный состав и управляемость подразделениями. Все остальное, к сожалению, диктует жестокая реальность: мы будем вынуждены продолжать осуществлять такой размен. Чтобы каждое утро видеть в сводках цифры более 1000 уничтоженных и раненых оккупантов, мы вынуждены за это платить. И, поскольку не имеем преимущества в оружии, боеприпасах и современных образцах вооружения, мы, к сожалению, вынуждены расплачиваться квадратными километрами наших территорий.

Мы видим, что на Сумском направлении у Сил обороны есть успехи: местами удается сдерживать россиян. Насколько это помогает уменьшить угрозу продвижения врага вглубь Сумской области и севера в целом?

Я считаю, что значение этих успехов недооценено, и мы уделяем Сумской области мало внимания. Хотя нашей группировке удалось фактически повторить невероятный успех прошлого года на севере Харьковщины. Помните, сколько тогда было панических заявлений, что враг уже зашел и повторит свой успех 2022 года, когда стоял на кольцевой Харькова и обстреливал город из ствольной артиллерии (в частности, мы помним те ужасные кадры из Северной Салтовки)?

То же самое россияне планировали сделать с Сумами. Они хотели взять под контроль восточную часть Сумской области, выйти на расстояние выстрела из ствольной артиллерии и просто уничтожать город. Путин в своих обращениях пытался завернуть это под вид "буферной зоны" или "демилитаризованной зоны", но по сути речь шла об оккупации. При этом он публично заявил, что не намерен оккупировать Сумы. Это свидетельствовало лишь о том, что, по расчетам российских военных, имеющихся сил в 50-70 тысяч бойцов недостаточно для захвата областного центра. Но он четко дал понять: если украинская оборона на этом отрезке окажется слабой и у них появится ресурс, они осуществят оккупацию.

Захват Сум предполагал бы также перерезание фронтовой логистики между Сумами и Харьковом. Это главная рокадная дорога, и ее потеря привела бы к обвалу северной части фронта и перерезанию сообщения между Харьковом, Сумами и севером Черниговщины.

Такое вклинивание врага создает плацдарм для дальнейшего продвижения. Кстати, сейчас они прямо говорят: "Отдайте нам Донецкую область", - чтобы получить такое же вклинивание между Харьковской и Днепропетровской областями. Это был бы удобный плацдарм для дальнейшего наступления. И вот посмотрим, что произошло: наши силы обороны успешно поразили все основные огневые точки противника, их базы и даже все командование элитных морских пехотинцев - 155-й бригады ВС РФ.

Все это командование было обнаружено нашей разведкой и уничтожено точными ударами. Новое командование также ликвидировали, а затем была перебита вся логистика на Сумском направлении. И теперь давайте посмотрим на Харьковскую область, где успешно, постепенно и планомерно бригада "Хартия" деоккупирует север Харьковщины. Сейчас та же ситуация такова, что село за селом, населенный пункт за населенным пунктом мы постепенно отбиваем у оккупанта. И, понимаете, всем этим словам Путина и его планам не суждено было сбыться - они потерпели крах.

В следующем месяце начинаются российско-белорусские учения "Запад-2025". Могут ли они стать прикрытием для каких-то наступательных действий со стороны россиян?

Да, могут. Я бы сказал так: если россияне решат пойти на нас с севера, то для нас это будет гораздо лучше, чем если бы они усилили, например, Покровское или Сумское направление - там, где уже имеют определенные, хотя и ограниченные, достижения, но им банально не хватает резервов. Мы их уничтожаем (точнее, обезвреживаем) в большом количестве. Пойти на заранее подготовленные позиции на севере Киевщины, где все дороги заминированы и их ждут наши подразделения, или, например, на Житомирщине или Черниговщине - это был бы для нас подарок. Это стало бы финальной точкой их летней наступательной кампании.

Мало того, Путин уже ее провалил. Конечно, их диверсионные группы под Добропольем для нас чрезвычайно неприятны. Карты с занятыми посадками на DeepState - это болезненное и тревожное зрелище, потому что это потеря наших территорий. Но если посмотреть на общую карту и вспомнить, какие цели ставили перед собой россияне на лето, то станет очевидно: они не выполнены.

Минимальные планы - выйти на административные границы Донецкой области, оккупировать Сумы и перерезать логистику, создать угрозу Харькову, вести активные бои на Херсонщине и на Запорожском направлении. Вместо этого они вынуждены перебрасывать войска в Сумскую и Донецкую области, потому что даже на главных направлениях не достигли успеха. По состоянию на сейчас Торецк не взят, Часов Яр не взят, Покровск не взят - хотя по планам эти города должны были быть под контролем РФ еще весной, чтобы оттуда проводить дальнейшие наступательные действия. Единственное, чем они могут похвастаться, - так называемым прорывом под Добропольем. Именно это Путин и будет пытаться активно "продать" Трампу - мол, это же прорыв. Но для любого военного очевидно: 14, 24, 54 или даже 74 человека - это не прорыв в военном смысле.

Сейчас и США, и европейские партнеры понимают, что эта кампания превратилась в тяжелую бойню, пик которой пришелся на август. Но для нас это был бы подарок, если бы они с севера, со стороны Беларуси, начали свое наступление на украинские территории. Тогда фактически повторилась бы история февраля 2022 года, когда они растянули свой фронт вместо того, чтобы концентрироваться. Я не думаю, что россияне допустят эту ошибку. Они увидели, что только тогда, когда концентрируют большое, просто огромное количество ресурсов на каком-то одном направлении, как на Покровском, они могут достигать определенных значительных успехов, о которых по крайней мере можно говорить.

Если ресурсов не хватает, как, например, на Херсонском, Запорожском или Сумском отрезках, их наступление просто буксует. А для создания реальной угрозы Киеву надо не менее 100 тысяч, а то и 250 тысяч военных - и я сомневаюсь, что они смогут их выделить. Поэтому европейским партнерам стоит больше волноваться не о масштабном наступлении на севере Украины, а о возможных провокациях - например, в районе Сувалкского коридора или против Литвы.

В рамках этих учений?

Конечно, в рамках учений можно оттянуть внимание, сосредоточив его, например, на западных или северных границах, и уже там осуществить определенные провокации. А они могут быть достаточно разными. Например, во время учений какой-то дрон залетел за пределы Беларуси. Россияне скажут: "Учения, мы не знаем, как так произошло". Возможно, что определенные группы будут состоять не из россиян, а, скажем, из северокорейцев или других иностранцев, набранных из Африки или Средней Азии. Возможно, даже неустановленные лица под прикрытием учений атакуют какое-то подразделение, чтобы показать несостоятельность союзников. Мы же помним, что цель россиян - не оккупация одного-двух-трех районов, а полный раскол блока НАТО. Для этого, думаю, они будут использовать весь инструментарий спецслужб. Это так называемые подпороговые действия, которые формально еще нельзя классифицировать как агрессию.

То есть когда официальная армия не заходит на территорию, не ведет бои, но фактически у россиян есть такой объем ресурса, что они могут действовать руками других - Северной Кореи или кого-либо другого - и прикрываться тем, что это, например, дроны или другие средства дистанционного поражения. Этого ресурса настолько много, что они могут позволить себе масштабные провокации, которые по размаху будут превышать военные действия целых государств с малыми армиями.

В ходе нашего разговора несколько раз упоминали о предстоящей встрече на Аляске между Путиным и Трампом и о том, что там может прозвучать. Учитывая то, что мы слышали от российской стороны "предложения" по обмену территориями, важно уточнить, о каком именно обмене идет речь, ведь существует много разной информации. Если говорить о том, что россияне могут отдать что-то в качестве "жеста доброй воли" (как они это называют), то что это может быть?

Сейчас сделано очень много информационных вбросов с помощью различных информационных источников, в том числе и уважаемых, с целью протестировать общественное мнение, посмотреть на реакции и уже дальше с этим ехать и разговаривать.

Переговоры - это очень деликатная тема, и, конечно, тратить время и усилия на догадки нам не стоит. Форматов может быть очень много. Россияне могут сказать: "Мы вам отдаем оккупированные территории, например, в Сумской области, севере Харьковской области, которые остаются под их контролем, а также какие-то участки, например, на Херсонщине или Запорожье, возможно, включая передачу американцам Запорожской атомной электростанции. А вы нам отдаете весь Донбасс".

Основная задача россиян в этом формате - показать президенту Трампу, что они являются партнерами. Но для нас ключевым является вопрос: на что готовы согласиться украинцы? Наша готовность определяется внутренними ресурсами, которые зависят от трех факторов:

1. Единство военно-политического руководства - когда власть едина, придерживается дисциплины и определяет четкую политику ("One Voice"). Это гарантирует сильную переговорную позицию;
2. Боеспособность армии - когда армия сохраняет управляемость, боеспособность и выполняет приказы военного руководства, поддерживающего выбранную стратегию.
3. Единство общества - когда люди поддерживают курс государства, это укрепляет позицию любого дипломата, а главным дипломатом на международной арене является президент. Тогда позиция Украины на переговорах становится сильнее.

В аспекте коммуникации у Украины стоит учиться миру. Позиция украинского президента отличается четкостью, в отличие от, например, коммуникаций Трампа, которые часто меняются и противоречивы. Украинская позиция остается постоянной в течение полугода, и в таких условиях ориентироваться стоит на официальные месседжи Киева.

В зависимости от того, каким будет результат этих переговоров, как, по вашему мнению, дальше будет развиваться ситуация на поле боя? Как все это будет дальше развиваться и когда можно будет говорить хотя бы о временном прекращении огня?

Я не верю в то, что с россиянами можно будет на этих переговорах договориться о прекращении огня. Не думаю, что они на что-то повлияют, разве что помогут Трампу и спецслужбам, которые готовят эти переговоры, лучше изучить Путина и его позицию, понять, где находятся точки давления или возможности взаимодействия. Это уже пусть сами американцы выясняют.

Наша война настолько масштабная, что со времен Второй мировой Европа ничего подобного не видела. Никто не знает, что делать в такой ситуации, потому что подобного опыта просто нет. Ни один европейский политик не имел дела с таким. К тому же, в Европе политики изменились: фактически только президент Макрон имеет хоть какой-то опыт; в Германии его нет, в Италии вместо Драги теперь Мелони, в Великобритании тоже нет, и в ряде других европейских стран - то же самое.

Президент Зеленский - фактически единственный европейский лидер, который понимает, что делать с Россией и как все это может развиваться дальше. При всем уважении к президенту Трампу, он знает Путина образца 2018 года, но после начала полномасштабного вторжения ситуация кардинально изменилась. И он, к сожалению, пока идет по тем же граблям, что и его предшественники, не применяя свой ключевой лозунг - "мир через силу". А это главное, когда речь идет о россиянах.

С 2022 года мы говорим о том, что они понимают только силу. Давайте посмотрим на Черное море: там были огромные российские корабли всех типов. Как только они пошли на дно, как только мы продемонстрировали, что наши безэкипажные катера могут топить российские корабли и противодействовать их авиации, - ситуация изменилась. Вертолеты уже не могут там свободно летать, и самолеты тоже. Глава Главного управления разведки Буданов лично прилетал на остров Змеиный, на буровые платформы, где расположены наши подразделения. Я не могу представить, чтобы российский коллега Буданова сделал нечто подобное даже на своем побережье в восточной части Черного моря. Наши спецслужбы это не просто представляют - они это делают. Мы физически контролируем эту часть и отгоняем российский флот к побережью РФ.

Поэтому как только мы продемонстрировали силу, сразу начались разговоры с россиянами и о зерновом коридоре, и о морских перемириях. К тому времени, в течение 2022 года, россияне свободно ограничивали судоходство, блокировали корабли, создавали очереди. Только после того, как мы их потопили и оттеснили, начались уступки. Это работает: мир на море начался только после демонстрации силы.

И сейчас так же. Главный "вброс" россиян не о перемирии на земле - здесь они чувствуют свое преимущество, - а о договоренностях в воздухе. Не по фронту, где у них фронтовая авиация в 300 единиц и преимущество и в количестве, и в ПВО, и в самолетах. А вот по дальнобойным ударам они, мол, уже готовы обсудить. Почему? Потому что наши возможности в производстве и применении дальнобойных дронов значительно выросли.

Мы услышали заявление Президента, что будет еще улучшена точность. И мы это уже видим. Например, только в августе пять российских НПЗ были поражены, причем три из них выведены из строя. Я думаю, что это лучшая характеристика - такого Россия еще не знала. Цены на бензин уже подскочили, и выросли даже по сравнению с прошлым годом. Опять же, логистика: самолеты, миллиардные убытки, железная дорога, потери в производстве отдельных видов промышленной продукции, необходимой для изготовления ракет и высокоточного оружия - все это уже поражено.

И теперь россияне говорят: "Хорошо, мы готовы поговорить с вами. Давайте вы нас не будете бить, мы вас не будем бить". Именно потому, что выросли наши возможности. Это и есть очень четкая модель урегулирования: достичь мира можно только наращиванием собственных возможностей. Как только мы получим достаточное количество оружия, чтобы истощить и остановить противника на фронте, когда мы покажем, что продвижение врага является бесперспективным - тогда и появится шанс.

То есть, как только мы будем иметь столько оружия, техники и ресурсов, чтобы остановить врага и доказать, что больше не будет "размена" людей на территории, а будет только уничтожение его личного состава, - вот тогда, поверьте мне, они очень быстро придут и скажут: "Давайте договариваться по линии разграничения" и так далее. И они это прекрасно понимают.

Россияне знают, что их летняя наступательная кампания - это, по сути, лебединая песня. Поэтому Путин любой ценой хочет продолжить войну и хоть немного продвинуться. Он понимает, что даже 30-дневное перемирие дало бы нам возможность укрепиться, окопаться в землю, и тогда россиянам наступать было бы значительно труднее. До того времени он пытается отгрызть максимум территорий. Но его интересуют не сами территории. Даже если завтра мы отдали бы всю Донецкую область, всю Херсонскую и Запорожскую области россиянам - боевые действия обязательно возобновились бы. Потому что его главная, а фактически единственная цель - уничтожение украинской государственности. Именно ради этого он начал войну.

Если бы его интересовали только территории, Путин не делал бы таких ошибок, как наступление на Киев и север Украины. Он бы сосредоточил главные силы на юге и востоке, чтобы как можно быстрее выйти на административные границы этих областей, пока мы были дезорганизованы в феврале 2022 года. Но он этого не сделал. Поэтому все разговоры о том, что стоит отдать ему какую-то территорию - и он успокоится - это абсолютный блеф и российская ловушка. Этого не будет. Путин сделает все, чтобы уничтожить нас как государство и как народ.