Возвращаться или оставаться? Что выбирают украинские беженцы в Европе

Две трети украинских беженцев планируют вернуться домой, констатируют опросы. Но так ли это в действительности? Ведь с большой долей вероятности в ответах может присутствовать так называемый "эффект социально желаемых ответов", когда респонденты говорят не правду, а то, что хочет услышать общество.

Корреспондент Коротко про проанализировала данные опросов и исследований и поговорила с реальными людьми по поводу их планов на будущее.

«Устали от напряжения адаптации»

На прошлой неделе исследовательская компания Gradus Research опубликовала результаты второй волны исследования о факторах, влияющих на решение украинцев возвращаться домой из европейских стран. Оказалось, что доля тех, кто хочет вернуться в Украину, выросла с прошлогодних 55% до 64%. Правда, по мнению исследователей, это свидетельствует не столько о росте готовности к возвращению, сколько о присутствующем эмоциональном стремлении вернуться.

Среди основных стимулов возвращения:

• эмоциональная ностальгия по Украине (68%),
• представление о высшем качестве жизни дома (62%),
• сложности адаптации в новой среде (57%),
• ожидание поддержки в знакомом социальном контексте (55%).

Люди не просто скучают по дому – они устали от напряжения адаптации, констатируют авторы исследования.

Решение оставаться в Европе чаще всего связано с ощущением большей стабильности за границей, а именно:

• высшим качеством жизни (73%),
• более безопасной средой (69%),
• более широкими перспективами для себя и детей (67%),
• а также страхом перед сложными условиями возвращения (66%).

Сравнение с первой волной исследования позволило экспертам сделать выводы о конфликте мотиваций: люди хотят домой, но не видят условий.

«Эмоциональное желание возвращаться есть, однако сдерживающие факторы по-прежнему преобладают, - прокомментировала результаты социолог, основатель и директор исследовательской компании Gradus Research Евгения Близнюк. – В 2025 году главной причиной невозвращения стало высокое качество жизни за границей, тогда как в прошлом году ведущим сдерживающим фактором была безопасность. Подобные исследования помогают лучше понять, что именно влияет на принятие решений о возвращении и как эти факторы изменяются со временем».

«Мама уже возвращалась домой 7 раз»

По данным Международной организации по миграции, каждые шесть месяцев 100 тысяч украинцев возвращаются из-за границы домой. Подавляющее большинство вернувшихся говорят, что прежде всего стремились жить в своем доме, рядом с друзьями и близкими.

50-летний Андрей, отец троих несовершеннолетних детей, вернулся в Украину год назад, хотя мог по закону оставаться в безопасной Варшаве.

– Даже из друзей меня мало кто понял, – признается Андрей в разговоре с Коротко про. – Потому что каждая из причин для многих не выглядит такой, по которой нужно было возвращаться. Но для меня это так. Во-первых, у моей жены в Киеве остались родители, не желавшие переезжать за границу. Во-вторых, мы очень скучали по дому – по друзьям, родственникам, коллегам, своей квартире и своему району. И, в-третьих, в прошлом году моя младшая дочь должна была идти в школу. Это было очень непростое решение, в какую школу она пойдет – в украинскую или польскую. Мы выбрали украинскую.

Киевлянка Мария еще не приняла окончательное решение, но надеется, что вернется в Украину уже к Рождеству.

– В Варшаве мы с сыном почти три года, – говорит Мария. – Сейчас он поступил в польский вуз, мы решим все вопросы с его общежитием, и я наконец-то смогу вернуться в Киев к мужу и родителям.

По словам собеседницы Коротко про, в Польше ей хорошо, но ощущения «своего дома» так и не появилось. Как не появилось ни одной подруги за эти годы. Она чувствует, что теряет в Польше не только бесценное время, но и связь со своими близкими.

- Мне не хватает украинского языка, родных объятий, запаха свежеиспеченного хлеба из нашей пекарни, встреч с подругами на нашей Оболони. И эта ностальгия становится уже невыносимой, – говорит Мария.

42-летний Олег нашел в Мюнхене хорошую работу – по специальности он сварщик. Семья живет в небольшой, но комфортной квартире, дети быстро выучили язык.

– Однако, как ни странно, именно этот комфорт подталкивает меня думать о возвращении, – говорит Олег. – В Германии все уже построено и устроено для других поколений, а в Украине мы еще только будем это делать. Возможно, это немного наивно, но я хочу приложить именно свои руки к восстановлению города, в котором вырос.

Алина, проживающая сейчас под Гамбургом, рассказывает, что ее мама постоянно курсирует между Украиной и Германией.

– Мы сами из Житомирщины, там остался дом, который мама с папой строили больше 10 лет, – рассказывает Алина. – Папа давно умер, а мама не может расстаться с родным домом. Раз в три-четыре месяца она принимает «окончательное решение» переехать ко мне и внукам в Германию, но уже через неделю начинает плакать и говорить, что возвращается назад. Последний раз я даже оплатила ей несколько сессий у психолога, но это не помогло: мама вернулась в нашу деревню уже в седьмой раз.

«Здесь есть будущее для моего ребенка»

Сейчас, по данным ООН, в Европе находится 5,1 млн беженцев из Украины. И многие из них о возвращении даже не думают.

- У меня больше нет дома, - говорит 38-летняя Светлана из Рубежного Луганской области, которая сейчас проживает в Чехии. – Его просто физически нет, и это было так больно, что иногда мне действительно хотелось умереть, у меня была тяжелая депрессия. Сейчас принимаю лекарство, немного легче, но осознаю, что возвращаться мне некуда. Мы здесь все начинали "с нуля" – поиск квартиры, поиск работы (сейчас я работаю в школьной столовой, и меня это полностью устраивает), изучение языка, адаптация сына к школе – и еще раз начать жизнь "с нуля" я просто не выдержу. Я хочу остаться здесь.

Валентина из Кременчуга говорит, что не вернется домой, несмотря на то, что ее квартира целая и невредимая. По ее словам, когда она получила известие о смерти мужа, поняла, что никогда не будет жить там, где они были счастливы вместе. Сейчас женщина строит свою новую жизнь в Румынии.

40-летнюю Марину остаться в Эстонии мотивирует социализация ребенка: его 14-летний сын нуждается в особом внимании и поддержке из-за физических и психических расстройств.

- В Украине Саша находился на домашнем обучении, болел 2-3 раза в месяц, мы выходили из дома разве что к врачу, - рассказывает Марина. – Он никогда нигде не был без меня, не общался со сверстниками, и я обмирала от страха, когда думала о его будущем. Понимала, что он жив, пока жива я.

В Эстонии они столкнулись с «параллельной реальностью».

– Первое, что я услышала от семейного врача на приеме, – мне нужно отдохнуть, – вспоминает Марина. – Я даже растерялась – за 11 лет жизни Саши мне такого не говорил ни один врач. Саша прошел несколько обследований, ему поставили новый диагноз и назначили новые препараты. Сейчас он болеет раз в два месяца – и это большой прогресс. А еще к нему прикрепили тугиисика (tugiisik в Эстонии – это специалист, поддерживающий человека с особыми потребностями. – Авт.), и благодаря этому он не только посещает обычную школу, но и разнообразные внешкольные мероприятия, даже ездит вместе со всеми на экскурсии. Оказывается, есть страны, где у моего ребенка есть будущее. Я осознаю, что через несколько лет его в любом случае ждет инвалидная коляска, но здесь он может рассчитывать на полноценную жизнь даже в коляске.

Не надо торопиться

Многие украинцы, которые четвертый год пытаются социализироваться и адаптироваться в странах ЕС, хотят как можно скорее отказаться от временной защиты и получить какой-либо другой статус, чтобы оставаться в Европе на общих основаниях.

- Во Франции многие беженцы выбирают отказаться от временной защиты в пользу получения субсидиарной, которая дает право на получение ВНЖ на 4 года, - рассказывает жительница Парижа Анна. – Да, они немного теряют в деньгах, им труднее устроиться на работу, но тем, кто решил остаться здесь, так спокойнее. Ведь с каждым днем риск того, что Европа аннулирует временную защиту для украинцев, становится выше, и таким образом украинцы пытаются «застолбить себе место» и остаться в новой стране без привязки к беженству и войне в Украине.

Впрочем, как показывает практика, с изменением статуса лучше не спешить: сначала нужно все хорошо узнать.

В мае 2025 года эстонская полиция сообщила, что украинцы с временной защитой могут по желанию подавать ходатайство о ВНЖ в Эстонии вместо продления временной защиты. Главные условия – минимум три года жизни в Эстонии и легальный доход. К скорейшему решению украинцев подталкивали еще и изменения в законе, согласно которому с января 2026-го для ходатайства о ВНЖ понадобится еще и знание эстонского на уровне А2.

Желающих избавиться от статуса беженца и получить вид на жительство в Эстонии на 5 лет не остановило даже повышение государственной пошлины, которое нужно уплатить при подаче заявления, - 225 евро. Однако через несколько месяцев стало известно о первых неприятных сюрпризах.

– Отец моей знакомой получил ВНЖ, но оказалось, что из-за изменения статуса он потерял медицинскую страховку, а вместе с ней – бесплатные сеансы химиотерапии, – говорит Екатерина, которая сейчас живет в Тарту. – Сказать, что они в шоке – это ничего не сказать, для отца это вопрос жизни и смерти. Денег на платное лечение у них просто нет, продавать нечего.

Напомним, что лица, обладающие временной защитой, имеют одинаковые права на всей территории ЕС. Эти права включают в себя резиденцию, доступ к рынку труда и жилья, медицинскую помощь, помощь по социальному обеспечению, доступ к образованию для детей. И, как показывает опыт по предыдущей истории, нужно несколько раз подумать, прежде чем отказываться от этих прав. Тем более что Совет ЕС поддержал предложение Еврокомиссии продлить временную защиту для украинцев до 4 марта 2027 года.

P.S. Результаты исследований, эксперты, наши респонденты говорят одно и то же: главной причиной того, что многие украинцы остаются за границей, является неуверенность в будущем. Большинство уже имеют в новой стране безопасность, стабильную работу, социальную поддержку, жилье, а найдут ли все это в Украине – большой вопрос.

Для стимулирования возвращения сограждан прежде всего нужно создавать условия, в которые захочется возвращаться, в которых можно жить, работать, развиваться. Это особенно важно для людей, за 3,5 года войны уже построивших новую жизнь в других странах.

В то же время эксперты неоднократно говорили о том, что каждый день войны увеличивает количество адаптировавшихся, соответственно, уменьшает количество возвращающихся. По разным оценкам, 15-20% тех, кто сейчас остаются в Европе, домой уже не вернутся.