Прекращение огня, перемирие или договор об окончании войны — какой документ приемлем для Украины?

Все пошло не по плану.

После нескольких раундов переговоров, в начале августа представители Украины, России и США при посредничестве исламских государств совместно подготовили «Рамочное соглашение о прекращении боевых действий и начале процесса достижения устойчивого мира между сторонами конфликта при посреднических усилиях и гарантиях безопасности со стороны Соединенных Штатов и европейских партнеров».

ZN.UA имело возможность ознакомиться с этим небольшим по объему документом.

В рамочном соглашении, где преднамеренно размыты формулировки, есть только два конкретных положения. Первое: Украина и Россия с определенного момента прекращают боевые действия. Второе: они также создадут контактные рабочие группы, которые разработают механизмы поддержки устойчивого режима прекращения огня и начнут работу над мирным договором. Все остальное — намерения, в реализации которых ключевая роль отводится Соединенным Штатам.

Так, США содействуют политико-дипломатическому урегулированию территориального и других вопросов между Украиной и Россией. Следят, чтобы Москва выполняла свои обязательства в рамках международного гуманитарного права по защите гражданского населения. Способствуют компенсации ущерба Украине через совместные программы восстановления и постепенного снятия санкций, но с возможностью их быстрого восстановления в случае нарушения договоренностей. Наконец, содействуют уменьшению «взаимных стратегических обеспокоенностей сторон» через достижения договоренностей Вашингтона с Москвой и Киевом при условии сохранения безъядерного статуса нашей страны и предоставления ей гарантий безопасности со стороны США и их европейских партнеров.

Рамочное соглашение также предполагает, что после его подписания стороны конфликта готовы прекратить огонь на суше, на море и в воздухе, начать обмен военнопленными по принципу «всех на всех» и вернуть всех гражданских лиц, включая детей.

По большому счету, этот документ является лишь вступлением к режиму прекращения огня. О чем четко сказано в самом рамочном соглашении. Иными словами — меморандумом о намерениях, который можно легко нарушить. При этом в документе заложены несколько опасных положений.

Во-первых, в рамочном соглашении сказано об урегулировании территориального и прочих вопросов, возникших в результате военных действий, а также об уменьшении «взаимных стратегических обеспокоенностей сторон». Это может дать россиянам возможность широко трактовать положения документа и навязывать Украине свою повестку. Во-вторых, Россия напрямую не упоминается ни в контексте компенсации ущерба Украине, ни в контексте снятия санкций, что формально дает Москве возможность увильнуть.

Но все это — цена компромисса с россиянами, согласившимися на данный вариант документа. К тому же, в рамочном соглашении есть положительные стороны для Украины и помимо прекращения боевых действий.

Например, если в документе упомянуто о безъядерном статусе нашей страны, то ничего не сказано о ее внеблоковости и нейтралитете. Кроме того, в документе упоминается и компенсация ущерба, нанесенного нашей стране. А этот вопрос Москва предпочитала обходить стороной. Но главное, это рамочное соглашение о прекращении огня — первый шаг к перемирию и мирному договору между Киевом и Москвой.

Вот только в Анкоридже Путин решил перетасовать достигнутые трехсторонние договоренности и прекратить войну на своих условиях, предложив сразу заключить мирный договор. Очевидно, он хотел бы, чтобы в этом документе за Россией были закреплены оккупированные ею украинские территории, а за Украиной — обязательства по статусу русского языка и прав УПЦ (МП), а также зафиксирован особый правовой статус нашей страны — безъядерный и, желательно, внеблоковый и нейтральный.

Путин сумел убедить Трампа принять его позицию. До Анкориджа тот сосредоточил свои усилия на том, чтобы Киев и Москва сначала перестали стрелять, а уже потом договаривались. Теперь американский президент публично уверяет, что «наилучший способ закончить ужасную войну между Россией и Украиной — это заключить прямое мирное соглашение, которое положит конец войне, а не просто соглашение о прекращении огня, зачастую не выдерживающее проверки временем». Он также утверждает, что мирный договор между Украиной и Россией можно заключить, даже если война продолжается…

А ведь мирный договор кардинально отличается от соглашения о прекращении огня.

Соглашение о прекращении огня (ceasefire) — это временная мера военного и технического характера, которая лишь фиксирует паузу в боевых действиях, определяет линии разграничения и механизмы контроля, но не завершает саму войну: с юридической точки зрения, конфликт продолжается. Зачастую подобные документы подписывают даже не политики, а военные.

Мирный договор, напротив, представляет собой полноценный международно-правовой акт, который официально завершает состояние войны и закрепляет новый формат отношений между сторонами, включая вопросы границ, статус оккупированных и аннексированных территорий, гарантий безопасности, репараций и ответственности за военные преступления. Его подписывают главы государств и правительств, а после — ратифицируют в парламенте.

Иными словами, если соглашение о прекращении огня — это инструмент временной стабилизации и подготовки к переговорам, то мирный договор является окончательным политико-правовым урегулированием вооруженного конфликта.

Мотивации главы Белого дома и хозяина Кремля очевидны. Для Трампа скорый мир означает лавры миротворца, что приближает его к Нобелевской премии мира. Для Путина же это способ в ситуации военного и дипломатического давления на Украину зафиксировать сегодня наиболее благоприятные условия мира для России. Ведь не факт, что если будет заключен документ о прекращении огня, то у России будет возможность дипломатическими и военными средствами добиться выполнения программы-максимум через год или десять.

Один из аргументов Трампа — соглашение о прекращении огня зачастую не выдерживает проверки временем, а всем нужен крепкий мир. Но разве подпись России под документами когда-то мешала ей преступать договоренности, меморандумы, договоры? Москва пренебрегла собственными обязательствами, зафиксированными в Хельсинском заключительном акте, Будапештском меморандуме, большом украино-российском договоре…

При этом россияне приводят сотни казуистических аргументов, почему Москва не нарушает взятые на себя обязательства. Знаете, как глава МИД РФ Сергей Лавров объясняет, почему Россия не нарушила Будапештский меморандум? Оказывается, в рамках этого документа Москва должна была гарантировать только неиспользование ядерного оружия против безъядерного государства. И все. А вот что касается уважения территориальной целостности и суверенитета, то такие гарантии, по его словам, меморандумом не предусмотрены.

Но эти слова откровенно противоречат пункту 1 Будапештского меморандума. Там прямо сказано: «Российская Федерация, Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии и Соединенные Штаты Америки подтверждают Украине свое обязательство в соответствии с принципами Заключительного Акта СБСЕ уважать независимость, суверенитет и существующие границы Украины».

Украинские дипломаты, с которыми ZN.UA обсуждало ситуацию с устраиваемой Трампом и Путиным гонкой по заключению мирного договора (с некоторыми на условиях анонимности), уверены: нельзя спешить с его подписанием. Прежде всего, по причине того, что позиции Киева и Москвы слишком различны. Очень сложно представить, что сегодня Путин серьезно готов отойти от своих запросных позиций, а Киев на них согласится. Точно так же для России сегодня неприемлема позиция Украины.

При этом бывший посол Украины в США и РФ, экс-наблюдатель в составе миротворческих сил ООН в бывшей Югославии Владимир Ельченко отметил в комментарии ZN.UA, что мы должны осознавать, что наша позиция, включающая компенсацию ущерба, наказание военных преступников, использование замороженных российских средств и т.д., категорически не принимается россиянами. И может быть, эти пункты и не будут в мирном договоре. Но об этом необходимо вести разговор.

Учитывая всю специфику мирного договора, Киев не может в спешке его составлять и подписывать: в таком случае легко совершить все мыслимые и немыслимые ошибки. Нас же хотят загнать в угол, чтобы мы приняли этот алгоритм действий скорейшего подписания мирного договора. Но если Украина на него пойдет, то, учитывая качество нашей переговорной команды, результатом станет капитуляция, которую нам, украинцам, станут продавать как победу. Последствия подобного «мирного договора» будут расхлебывать еще многие поколения украинцев. Примерно, как мы сейчас — Переяславской рады…

Впрочем, источники ZN.UA утверждают, что нынче американцы рассматривают вариант, чтобы Украина и Россия подписали соглашение о перемирии, которое занимает промежуточное место между временным прекращением огня и полноценным мирным договором.

В отличие от соглашения о прекращении огня, перемирие — более формализованное и детализированное соглашение: оно заключается на длительный срок, фиксирует линии фронта, порядок отвода войск, правила поведения сторон и механизмы контроля, фактически «замораживая» военный конфликт. А в отличие от мирного договора, перемирие не прекращает состояния войны в юридическом смысле и не решает коренные политические и территориальные вопросы. Мирный договор, напротив, окончательно завершает войну и определяет новый правовой режим отношений между сторонами.

Перемирие (armistice) — это длительная, но все же временная форма приостановки военных действий, которая может стать либо ступенью к миру, либо средством затянуть конфликт.

Тот вариант, что сейчас продвигают американцы, — не то, что хотят в Киеве, где говорят о прекращении огня, и не то, к чему стремятся в Москве, где желают сразу подписать мирный договор на своих условиях. Но вариант с перемирием может стать компромиссом, устроить и нас, и россиян. А Трампу принести столь желанную Нобелевскую премию мира. В конце концов, возможно, что договор о мире вообще никогда не будет подписан. Ведь до сих пор нет мирного договора, например, между Южной и Северной Кореями, Японией и Россией — странами, десятилетия назад подписавшими соглашения о перемирии.

В мировой истории немало примеров, когда перемирие становилось лишь отсрочкой новой войны. В беседе с ZN.UA экс-министр иностранных дел Вадим Пристайко не раз упоминал, например, Парижское соглашение о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме. Враждующие стороны многократно нарушали подписанные договоренности, так как механизм контроля за их выполнением был недостаточным.

Чтобы избежать повторения чужих ошибок, Украина должна требовать четкого и жесткого механизма контроля за прекращением огня, включающего международных наблюдателей. И — автоматическую ответственность за его нарушение. Только тогда временное перемирие сможет стать прочным фундаментом будущего мира.