Большой китайский брат: как мир переходит под контроль КНР

После саммита ШОС в китайском Тяньцзине мир продолжает обсуждать геополитические изменения и формирование «клуба авторитариев» против «клуба демократов», теряющего инициативу и влияние. ZN.UA освещало эти проблемы, но я хочу сосредоточить внимание читателей на других весьма важных аспектах, влияющих на перспективу расстановки сил в мире, — демографических, производственных, научных и военных.

Количество — также качество

Благодаря успеху демографической программы «одна семья — один ребенок» в 1980–2015 годах китайцев сейчас немного меньше, чем индусов или всех африканцев вместе. Впрочем, КНР превышает Индию и страны Африки по качеству населения — сплошной грамотностью и конфуцианским стремлением дать детям самое лучшее образование. Вследствие этого у Китая сейчас мощный ресурс рабочей силы. Вступительные экзамены в университеты ежегодно сдают 10 миллионов человек. Шесть миллионов молодых китайцев получили иностранное образование на протяжении 2000–2019 годов. Большинство из них вернулись домой с приобретенными знаниями. Это больше, чем население многих государств планеты отдельно и больше, чем вся украинская вынужденная эмиграция с 24 февраля 2022 года. Только инженеров университеты Китая в 2020 году выпустили в семь раз больше, чем США (1,4 миллиона против 200 тысяч). Это больше, чем вся численность ВСУ.

Результатом этого является статус Китая как «научной сверхдержавы»: нахождение в КНР шести из десяти ведущих исследовательских университетов, согласно Лейденскому рейтингу объема научных исследований в 2024 году, преимущество над Западом в прикладных науках. Теперь этот статус дополняет перспектива лидерства в фундаментальных исследованиях и в науке в целом, ведь Китай наращивает инвестиции в науку и изобретения, а Трамп, наоборот, сокращает финансирование науки до уровня, самого низкого за 35 лет, по данным New York Times.

В свою очередь, стремление Китая конвертировать человеческий капитал в образовательный и исследовательский влияет на все страны. И не только в форме продажи китайских прикладных изобретений на AliExpress и Temu. Результатом вложений в образование является и патентный спам, и научный национализм китайцев. Так, научный национализм проявляется в стремлении закрыть китайские достижения в собственной научно-технической экосистеме, как когда-то — шелк и порох. Благодаря этому, китайские изобретения должны выдаваться за границу дозировано и с разрешения партии. Разумеется, при условии, что иностранцы выучат китайский язык и будут сотрудничать с местными учеными, делясь с ними патентами и цитированностью в китайских, опять-таки, журналах. Ну, а китайский патентный спам проявляется в том, что огромное количество технических экспертов из этой страны системно ищут по всей планете незапатентованные продукты (научные, технические и программные) и регистрируют их в пользу фирм своей страны. Так китайские специалисты искусственно ускоряют развитие своей науки и техники и тормозят развитие чужой.

Даже демографический спад в Китае, разрушающий его глобальное демографическое преимущество (уменьшение численности трудоспособного населения страны с 56% сейчас до 36% в 2100 году), Компартия превращает в свое преимущество — через роботизацию и распространение искусственного интеллекта. Именно «бог в машине», точнее, умный промышленный робот, управляемый искусственным интеллектом, должен изменить немногочисленное поколение китайцев времен «одной семьи — одного ребенка» и его потомков — поколение «маленьких императоров», как и 300 миллионов людей преклонного возраста.

Восстание роботов. В Китае?

У Китая огромные экономические преимущества над остальными странами. Это и государственные субсидии на развитие промышленности, и сейчас более дешевая, чем на Западе, рабочая сила. И вместе с тем для западного демократического мира одна из главных сегодняшних проблем заключается в том, что Китай уже показал, что и без демократии и каких-то там свобод можно существенно повысить уровень жизни людей. Поднебесная создала прецедент — для того, чтобы жить хорошо, демократия не обязательна.

Это также невероятная концентрация специализированных предприятий в отдельных городах, что дает возможность КНР собирать, например, дрон за несколько часов, а не несколько недель, как в США. Впрочем, Китаю и этого мало. Ведь он хочет полностью вернуть свой рынок и захватить иностранные рынки, несмотря на уменьшение количества собственных работников и их старение.

Условия выполнения этой задачи невозможны для большинства стран, но вполне посильны для Китая. Это обеспечивает роботизация всех производств под руководством искусственного интеллекта. Пример — «темная фабрика» Xiaomi, которая является темной, поскольку в ней нет людей, и поэтому она не нуждается в освещении (а также отоплении, зарплате, соцвыплатах и т.п.). Выпуская по смартфону за секунду, она способна изготовить по меньшей мере 10 миллионов смартфонов в год, а потенциально — столько, сколько есть секунд в году — 31 556 952. Так же фабрики роботов в Китае выпускают автомобили — больше, чем США и Япония, вместе взятые, и на треть дешевле, чем немецкие и японские заводы. Причем эти роботизированные заводы по производству автомобилей возникли в Китае за историческое мгновение (2010–2016 годы) и не менее мгновенно завоевали китайским брендам большинство рынков Европы, Азии и Латинской Америки.

После роботизации автопрома с 2016 года пришла очередь роботизации электроники и электротехники, которая завершается сейчас. По сути, количество разных роботизированных фабрик в Китае самое большое среди всех государств (половина промышленных роботов планеты из 2,5 миллиона в целом) и ежегодно увеличивается на 275 тысяч — также самыми большими темпами в мире. Это превосходство в автоматизации даст Китаю глобальное преимущество в прибылях и рабочих местах уже до 2030 года. Ведь до этого времени Китай как лидер в роботизации промышленности имеет шанс получить большинство из 15 триллионов долларов прибыли, которые дает человечеству глобальная роботизация. Заодно КНР получит большинство из 97 миллионов высокооплачиваемых рабочих мест, связанных с обслуживанием этих роботов. И наоборот — большинство из 85 миллионов безработных, которые появятся на планете до 2030 года, будут в других странах, в частности и в Украине: они потеряют рабочие места из-за продажи в этих странах сверхдешевых товаров, созданных китайскими роботами. Это будет напоминать британскую промышленную революцию 1780–1840 годов, когда британские текстильные фабрики заполнили глобальный рынок своими дешевыми товарами, с которыми тогдашние предшественники Трампа — приверженцы высоких пошлин Наполеон Бонапарт во Франции и Александр Гамильтон в Америке — справиться не смогли.

В нашем случае китайские роботы разрушат большинство промышленных фирм за границей, в частности и в Украине, кроме тех, которые перейдут на производство с помощью машин, не менее эффективных, чем китайские. Вместе с тем многие страны, потерявшие свою промышленность в пользу Китая, станут менее развитыми. В частности, Украина может из-за этого стать полностью аграрной страной. Спасти нас от этого может разве что тотальная милитаризация и акцент на развитии исключительно военно-промышленного комплекса, независимого от глобального рынка с доминированием Китая. В демократических странах 85 миллионов безработных, уволенных с работы китайскими роботами, станут тараном для потенциальных диктаторов, которые будут захватывать власть. Ярким примером этого являются безработные «ржавого пояса» бывших промышленных штатов в Америке, фанатически голосующие за Трампа.

Большой (китайский) брат следит за нами — со смартфона и не только

Проблема промышленных роботов и роботизированных предприятий в целом — в том, что они сами по себе являются бездушным железом. Его приводит в движение алгоритм. Разработанный человеком... или другим — искусственным — интеллектом. И в этом — главное преимущество Китая над Западом в целом и Кремниевой долиной в частности. Так, Запад (Калифорния, Тайвань и Нидерланды) имеет преимущество в два года над Китаем в темпах производства первоклассных чипов для искусственного интеллекта. И в их размерах в частности (два нанометра против максимум семи). Впрочем, тот же Запад создает платные энергозатратные модели искусственного интеллекта, работающие только на современных быстрых чипах и внедряющиеся в разные сферы жизни демократических стран кое-как. В то же время тоталитарный Китай, базируясь на более медленных, слабых чипах, создает худшие, но более энергоэффективные модели ИИ, системно внедряющиеся во все сферы жизни Китая. И не только в промышленности. Явным примером китайской технологии ИИ является чат-клиент DeepSeek, который является визуальной надстройкой для смартфонов над одноименной языковой моделью искусственного интеллекта.

Эти бесплатные китайские модели искусственного интеллекта могут сделать с его платными западными конкурентами то же, что сделала с платной операционной системой Windows бесплатная — Linux. Сперва бесплатная ОС вытеснила платную в нишу устаревших персональных компьютеров и ноутбуков, а впоследствии вообще устранила ее с рынка смартфонов и планшетов — в форме Android-версии Linux для телефонов.

Появлению этих бесплатных и мощных китайских моделей ИИ (и для промышленных роботов, и для других потребностей) содействовало огромное количество данных, накопленных на серверах КНР и сгенерированных миллиардами пользователей Интернета в Китае и за границей — всюду, где стоит китайское коммуникационное оборудование. Эти терабайты — основа развития китайского искусственного интеллекта, который Компартия системно внедряет во всех сферах общества и экономики страны.

Широкие перспективы для внедрения китайского искусственного интеллекта открываются и за рубежом. Причина этого — его энергоэффективность и высокая производительность на устаревших чипах, которая дает еще более высокую производительность на новейших чипах западного производства. Поэтому можно ожидать, что бесплатный китайский ИИ наконец получит преимущество над платным западным в дата-центрах Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов, созданных «под ключ» на самых современных чипах Nvidia. Ведь сейчас, купив у Соединенных Штатов Америки самые современные центры обработки данных, обе арабские страны еще и платят за использование в их компьютерах американских алгоритмов. В то же время, инсталлировав в своих дата-центрах китайский искусственный интеллект, страны Персидского залива не должны будут платить за эти данные, ведь китайцам нужны не деньги, а только данные...

Поэтому соревнование за искусственный интеллект Запад может проиграть не потому, что у него хуже «железо» (чипы), а наоборот — благодаря тому, что он не умеет предложить остальному человечеству и более лучший, и бесплатный софт для этих чипов.

США, благодаря Трампу, могут самоустраниться от соперничества в области искусственного интеллекта, как и от глобальных сфер образования и науки. Ведь его команда подрывает основы, на которых базировался американский прорыв в информационно-коммуникационной отрасли с 1970-х годов до сего времени.

Трамп лишает Кремниевую долину кадров, ограничивая приезд талантов из-за границы. Вызывая колебание курса доллара и акций технологических фирм, президент Америки лишает ее компании финансовой мотивации к достижениям в сфере искусственного интеллекта. Переписывая американскую экономическую статистику в стиле Сталина, он забирает у американского ИИ достоверные данные для обработки. Покупка Америкой акций частной компании Intel делает США в худших чертах похожими на коммунистическую КНР в сфере бизнеса. Но в то же время у США нет централизованной программы сбора, упорядочения и использования данных, как в тоталитарной КНР. Также у Трампа нет четкого представления о том, что с этими потенциальными данными делать, в отличие от Си и его научных советников. В этих условиях победа Китая над США не только в сфере промышленных роботов, но и в области искусственного интеллекта выглядит вероятной.

Последний довод королей

В условиях, когда у Китая весомые аргументы в пользу лидерства, а политическая и психологическая атмосфера внешне и внутри США стремительно ухудшается, оба государства могут иметь причины пугать друг друга военными играми. А эти игры могут закончиться неконтролируемой эскалацией. Преимущества в боевом опыте здесь им не помогут, поскольку оба государства десятилетиями не вели полномасштабную войну: Китай — с 1979 года, а США — с 1991-го. Военная помощь союзников обеим супердержавам может быть ограничена, так как союзники Си остерегаются его однозначной победы, а Трамп сам отталкивает союзников тарифами и санкциями.

В таких обстоятельствах результат войны может определить преимущество одной из двух супердержав в количестве и качестве вооружений. Сейчас оно однозначно на стороне Китая. Он является массовым производителем дешевых дронов и их компонентов для России и Украины, и этот факт он однозначно обернет в свою пользу во время войны. По меньшей мере пятиразовое преимущество в темпах роботизации промышленности Китая над США в условиях провозглашенного компартией «слияния» военных и гражданских технологий может угрожать пятикратным преимуществом в темпах производства и ремонта китайской военной техники над американской.

Но самая большая угроза для Америки в случае войны с Китаем состоит в контроле последнего над производством редких металлов, которые используются в наиболее технологических вооружениях США. Без этих металлов в условиях войны американские заводы вынуждены будут использовать обычные материалы, которые лишат американскую армию качественного преимущества в ведении войны. Из-за этого мы можем стать свидетелями изменения представлений армии Китая и Америки. Во время этой войны из-за нехватки высокотехнологических вооружений — без китайского сырья и компонентов — США могут перейти к ведению войны в российском стиле — солдатскими массами и устаревшим оружием и техникой в стиле Первой мировой и Вьетнамской войн, а не войн в Ираке, а Китай, наоборот, к высокотехнологической войне. Выходом из этих потенциальных проблем для Вашингтона является мобилизация всех ресурсов Запада для противостояния Китаю. Но это требует уступок со стороны Америки ее союзникам — символическим и материальным. Представить эти уступки другим странам со стороны Трампа и его избирателей крайне сложно. Разве что США будет угрожать катастрофическое поражение.

Мы готовы к китайскому миру?

Понимание возможности китайского господства из-за провалов США требует от каждого из нас ответов на несколько непростых вопросов. Как будет функционировать украинская система образования и науки с нашим мизерным в глобальных масштабах кадровым потенциалом и финансированием в условиях глобального доминирования китайского языка, системы образования и науки? Что сделает продукция китайских роботов с остатками украинской промышленности? Какие наши знания станут частью китайского цифрового «океана данных»? Что мы за это сможем выторговать у китайских компаний ИИ, и какие опасности это для нас будет иметь? И как на нас повлияет эскалация между КНР и США и перспективы победы Китая?..