"Разрешение есть, а ракет нет": что на самом деле означает "зеленый свет" от США бить по РФ

США разрешили Украине наносить дальнобойные удары по территории РФ американским оружием. Такое обнадеживающее заявление сделал Кит Келлог, специальный представитель президента США.

До этого подобные заявления отсутствовали. Напротив, американцы были категорически против нанесения воздушных ударов вглубь России, опасаясь еще большей эскалации войны, вплоть до ядерного уровня.

Что означает такое разрешение, куда именно нужно наносить удары и, главное, есть ли у нас чем это делать, ТСН.ua рассказал военный эксперт, генерал-лейтенант в отставке Игорь Романенко.

Разрешение есть, а вот ракет нет

По его словам, как раз и начинать нужно с главного вопроса — чем нам бить по России, потому что дальнобойное оружие американцы пока не предоставляют.

«Я имею в виду американские крылатые ракеты „воздух-земля“ JASSM для истребителей F-16, их нам, к сожалению, пока не дают. Как и новых, высокоточных управляемых ракет ERAM класса „воздух-земля“, способных уничтожать стационарные и мобильные цели противника на расстоянии до 400 километров. Их обещают до конца текущего или в начале 2026 года, но до этого нам еще нужно дожить. Крылатых дозвуковых ракет Tomahawk нам тоже не дают. Поэтому здесь большой вопрос, что нам позволили удары, нужно еще чем бить», — рассказывает Игорь Романенко, военный эксперт, генерал-лейтенант в отставке, заместитель начальника Генерального штаба (2006–2010 гг.).

Ядерный шантаж Путина служит для него щитом

В то же время эксперт отмечает, что такое устное разрешение на нанесение ударов по территории РФ — это небольшой сдвиг, потому что раньше американцы запрещали нам это делать вообще или разрешали только выборочные или стратегические удары.

«Думаю, что это было прежде всего связано с тем, что Путин умело шантажировал США, мол, если украинцы будут бомбить Москву, то мы применим тактическое ядерное оружие. Это за четыре года войны неоднократно срабатывало. В свое время россияне просили американцев повлиять на украинцев, чтобы мы не сорвали ракетными ударами морской военный парад в Санкт-Петербурге, любимом городе Путина. Также была ситуация с окруженной группировкой противника на возле Херсона. Тогда россияне пригрозили ядерным оружием в случае уничтожения окруженных. Это только открытые и известные общественности случаи, а есть еще немало закрытых и неизвестных», — говорит Игорь Романенко.

Что скрывается за разрешением от Келлога

Эксперт добавляет, что лично он расценивает словесные обещания Трампа только как обещания, пока конкретикой не подкрепленные.

«Это только слова, как и все, что было за 8 месяцев правления Трампа. Об этом свидетельствует и заявление Келлога, где он ссылается на мнение Венса и Рубио. Мол, если уж они говорят, то Трамп дал такое устное разрешение. Все это слишком витиевато и дает возможность в нужный момент откреститься от такого заявления, сказав: „если у вас есть чем бить, то бейте“. Кстати, Трамп интересовался у Зеленского, почему не наносятся такие удары несколько месяцев назад. Но ведь здесь вопрос: чем нам бить? Да, дальнобойные дроны у нас есть, удары эффективны, но их боевая часть — всего 100-120 килограммов. Более мощные ракеты пока в разработке, проходят боевые испытания и масштабируются. Бить пока нечем», — отмечает Игорь Романенко.

Эксперт добавляет, что с другой стороны Украина не останавливается, уже были факты нанесения ударов по военным объектам в Московской области, отдельно наши средства воздушного нападения долетали и в Москву.

«Постепенное продвижение вперед по этому вопросу есть. Но сейчас наше военно-политическое руководство находится в ситуации, когда стратегические решения следует принимать взвешенно, учитывая возможные последствия. Потому что в ситуации, когда нам говорят — „бейте, если есть чем“, стопроцентно стоит взвесить все „за“ и „против“», — говорит Романенко.

Почему мы должны отвечать на удары Путина

Военный эксперт напоминает о давлении на Украину американцев, когда мы начали активно уничтожать российские НПЗ.

«Даже на эти успешные действия было соответствующее давление и возражение со стороны США в виде сокращения военной помощи Украине в июле этого года. Поэтому у нашего руководства должен быть поиск баланса и компромиссов. Последний удар России по Киеву и столичному региону был по-настоящему зверский — разрушены жилые дома, медицинское учреждение, уничтожена целая улица, погибшие дети. Такое нельзя оставлять без ответа. Путин понимает только язык силы, поэтому нам нужно ее тоже показывать, чтобы Путин и его „глубинный народ“ почувствовали этот ответ. Это задача глобального уровня, которая сейчас стоит перед Украиной», — говорит генерал-лейтенант.

«Зона смерти» и помощь от Китая

Одним из вариантов ответа Путину может стать украинская дальнобойная баллистическая ракета «Фламинго». Сейчас происходит масштабирование этого оружия.

«Накопление собственного дальнобойного оружия постепенно у нас происходит: „Фламинго“, „Сапсан“, дальнобойный „Нептун“, более дешевые ракеты и дроны. Но, к сожалению, процессы масштабирования очень тяжело проходят и требуют много комплектующих. Та же Россия получает их очень много из Китая, что позволяет им „лепить“ свои ракеты и дроны быстрее», — говорит Романенко.

Эксперт добавляет, что о тесном сотрудничестве России с Китаем свидетельствует быстрый рост «мертвых зон» на линии боевого столкновения.

«Если раньше дальность „кил-зон“ на фронте была в районе 20 километров, то сейчас она достигает 30-40 километров. И прежде всего благодаря постоянному поступлению россиянам комплектующих для дронов из Китая. Наши производители дронов, конечно, тоже оказывают на это влияние, но с поставками комплектующих из Китая трудно конкурировать, потому что они мировые лидеры по производству», — говорит эксперт.

Сколько нужно «Фламинго» для успешных атак

Тем не менее, по словам Игоря Романенко, несмотря на имеющиеся сложности, продвижение по производству собственного дальнобойного оружия происходит.

«Важный момент: чтобы успешно применять такое ракетное оружие, воздушные удары должны быть групповыми, а это десятки единиц на одну вражескую цель. Ведь нам нужно преодолевать систему ПВО россиян. По ударным дронам мы видим, что когда до цели долетает только треть от запущенных, это уже считается хорошим результатом. То есть две трети из запущенных средств воздушного нападения — сбиты или не выполнили задание. Это значит, если мы будем запускать 30 ракет, то только 10 из них будут долетать до цели. То есть от масштабирования ракет будет зависеть их эффективное применение. Ведь сейчас мы говорим только об одной цели, а их может быть несколько, соответственно, и ракет нам нужно гораздо больше», — объясняет генерал-лейтенант.

Игорь Романенко подчеркивает, что к таким воздушным операциям нужно заранее готовиться.

«Пока по нашим возможностям это выглядит так. К сожалению, у россиян все иначе, они могут уже через несколько дней наносить новые удары. Разница поразительная. И в этих условиях мы все же должны влиять на них», — говорит военный эксперт.

Изменит ли дальнобойное оружие ход войны?

Игорь Романенко сомневается, что наличие дальнобойных ракет может изменить ход этой войны.

«Теоретически под влиянием ракетных атак перелом в войне возможен. Но с учетом всех выше названных нюансов это будет происходить у нас довольно медленно. Россияне будут давить на американцев и прибегнуть к старому ядерному шантажу, чтобы остановить наши намерения», — отмечает эксперт.

Но добавляет, что изменить ход войны можно благодаря достижениям на фронте.

«Это возможно, если мы существенно поднимем потенциал Сил обороны. Прежде всего, благодаря поставкам от союзников вооружения, техники и боеприпасов, а самое главное — подготовим собственный личный состав. Как это все быстро сделать, я не знаю — это долгий путь. Союзники должны поставлять современное и эффективное оружие, делать это полноценно и быстро. Пока такого не происходит. Также существует наше внутреннее задание по справедливой и полной мобилизации, переходу экономики на военные рельсы и усилению законодательства по защите государства уровня „война“. К сожалению, к выполнению ни одного из трех шагов мы не принимались. Поэтому пока я не вижу оснований для быстрой смены хода войны», — заключает Игорь Романенко.