Психология украинского терпения. Где заканчивается несокрушимость и начинается борьба?

«Терпи, терпи — терпець тебе шліфує,
сталить твій дух — тож і терпи, терпи…»
Василий Стус

Терпение — добродетель рабов
Фридрих Ницше

Чем дольше вы застываете в своей стойкости, стойкости и несокрушимости, тем больше вероятность, что именно в это время кто-то ловко обчищает ваши карманы.

Ситуативная стойкость мобилизует дополнительные ресурсы личности и группы, мотивирует и повышает самооценку. Но ресурс на то и ресурс, что у него есть свои лимиты исчерпания и динамика пополнения.

Обычно энергозатратность наша в состоянии стресса значительно выше, чем восстановление. Если политические лозунги в начале массового стресса совпадают с вулканической энергией групповой самозащиты, они способствуют выживанию. Если этот вулкан уже не извергает с неба лаву и камни, а чаще всего дым, то действенные лозунги превращаются в пустые заклинания. Примитивная информационная политика способствует эмоциональному выгоранию.

Ну, и давайте уже об анатомии всей этой терпеливости.

Хорошо было бы начать с понятия «стойкость». Потом плавно, через Эпиктета, Аристотеля и Фому Аквинского, перескочить на мистическую избранность украинского народа. Завершить восхвалением каких-то практических инициатив. Пунктов (прости Господи) несокрушимости или других СММных побед на брендовых фронтах.

К счастью, сейчас такое в здравом уме никто особо читать не будет. Для такого — «круглые столы», семинары, симпозиумы, панели и фуршеты. Там хорошие люди убеждают еще лучших в очевидном.

Что оно нам дает, это явление в диапазоне от телячьей терпеливости до самурайской принципиальности? Посмотрим с практической точки зрения. Умение терпеть неприятности у нас приобретенное, унаследованное или просто так звезды сложились? И когда это терпение лопается, что потом? Или можно где-то накосить прочность и заскирдовать в запас, поскольку уже заканчивается?

Нейропластичность устойчива к изгибам, это вроде бы полезно. А если тебя поплавило, то что дальше с этим нейропластиком происходит?

Мы не раз в истории менялись, чтобы не вымереть. Естественное упорство и упрямство, присущее украинскому этносу, через периоды российского крепостничества и польского панства с кульминацией в виде погрома Сечи и коррумпирования казацкой старшины (да-да, не всех, я в курсе) было переплавлено в исключительную терпеливость.

Сказал бы — не терпеливость, а «терпильность», мазохистскую внимательность ко всякой беде с ее дальнейшим воспеванием и сакрализацией («Бог терпел и нам велел»).

Какие есть нейробиологические механизмы терпения? Есть в голове тоненькая трехмиллиметровая полоска серого вещества, префронтальная кора (ПФК), центр самоконтроля, где в целом вмещаются все наши культурно-цивилизационные претензии. Отвечает за планирование, торможение импульсов, принятие решений. Чем лучше развита ПФК, тем выше способность терпеть. Например, переход от такой экстремальной формы выживания, как каннибализм, к созданию института рабства сопровождался появлением социальных норм и прогрессивным контролем аппетита.

Кора притормаживает свою эволюционно старшую сестру — лимбическую систему, преисполненную страстей. Это как в баре с коллегой, который еще хочет употреблять нейромедиаторы, а ему уже достаточно. И ему говорят рациональное из правого полушария мозга: «Слышишь, а давай лучше завтра продолжим».

Наша история несколько менее веселая, поскольку стресс затянулся на неопределенное время. Активируется ось гипоталамус—гипофиз—надпочечники. Это происходит, когда человек сталкивается с препятствием на пути к достижению цели, желания или потребности. Эмоциональная реакция на беду. Если беда длится долго, система может разрегулироваться, что приводит к эмоциональному выгоранию.

Терпение — это не врожденное, это навык. Формируется и наследуется не через гены, а через опыт, воспитание, социальные модели. Оно зависит от способности мозга адаптироваться. Способность эта велика, но не безгранична. Это как медный или алюминиевый провод — легко гнется. Но если сгибать очень часто, то в месте сгиба (у нас это — нейронные связи) провод перегревается и ломается.

Как эти навыки у нас и наших предков формировались? Абсолютное большинство наших граждан (демография в помощь) изучало в школе украинскую литературу. То есть то, что было отобрано и предоставлялось для социалистического воспитания трудящихся.

Посмотрим на наших классиков под этим углом.

Гоголевское «терпи, козаче, — отаманом будеш» — формула терпения как необходимый этап карьерного роста. У Леси Украинки (особенно в драме «На полі крові») терпение — внутренний конфликт между верой и отчаянием. Ну, так себе выбор, как на наше время. У Франко терпение граничит с заученной беспомощностью, а этическое напряжение — с фрустрацией. Это не только «Мойсей» или «Смерть Каїна», но и менее известные произведения («На дні», «Добрий заробіток»). Ну, и в «Вечорах на хуторі поблизу Диканьки» Гоголя — «Не встанемо, мамо! не встанемо! умремо, а не встанемо! — кричали запорожці».

Да, надергано из контекста, у них есть разное. Но разрешены они были к преподаванию именно из-за культа страдания, что и их отредактированными жизнеописаниями подтверждалось.

Карл Леонгард когда-то написал труд «Акцентуированные личности», где на примере литературных героев анализировал человеческие психотипы. Украинская новая и советского периода литература была насквозь социалистической. Социализм призывал терпеть временные трудности построения коммунизма и показывал литературные образцы. Нетерпеливых паковали в ГУЛАГ, а у кого терпение лопалось как-то радикально, тех физически уничтожали.

После короткой эйфории начала 90-х весь этот притихший социализм снова восстановился в полном объеме и продолжил свой путь деградации уже под национальным флагом. Тридцать лет терпения временных трудностей в построении светлого украинского будущего. Это у Гоголя можно было плюнуть в карты и перекрестить — и нечисть исчезала. А здесь хоть плюй, хоть что ни делай — им все божья роса.

Предположим, есть три фазы психологического сопротивления: терпение, несокрушимость и борьба. Посмотрим, где мы сейчас и что с нами.

Не бывает никогда такого явления, когда весь народ стройными рядами шагает в каком-то одном направлении. Это опция пропаганды всех времен и народов. Бывают количественно значимые величины, но не абсолютные. Бывает высокомотивированное меньшинство, которое по закону Парето может влиять на поведение большинства.

Вышеупомянутые фазы — не «система ниппель». Движение может быть последовательным, реверсивным, снова последовательным, с зависаниями и т.п. Эти три фазы взаимодействуют между собой как трехчастичная модель мозга: спинной, лимбическая система и неокортекс. Чем позднее образована система, тем она надежнее и тупее в то же время.

Поэтому в состоянии острой стрессовой реакции у нас проседает сначала рациональное мышление, а потом эмоциональная сфера, и остается инстинктивное поведение, за которое потом бывает неудобно.

Терпение, которое было важной составляющей в начале нашего выживания, сегодня — ретромодель поведения, куда своей глубокой обеспокоенностью и сочувствием нас заманивают западные миротворцы во главе с известным «писдилом». Глубокоуважаемое панство показывает нам все выгоды и преимущества крепостничества, видимо, опираясь на собственный опыт сегрегации.

Несокрушимость — это чаще всего о выдерживании длительного давления, как алмаз. Но, несмотря на свою исключительную твердость, алмаз под влиянием сильного удара легко раскалывается по плоскостям, параллельным граням правильного октаэдра, четырем направлениям спайности.

С человеческим сообществом, затвердевшим в несокрушимости, может происходить (и, может, уже происходит) такое же сильное социальное расслоение. Это не крах, а переход в новое качество, которое понравится далеко не всем.

Борьба — это самая событийная, кинетическая фаза. Ее отличие от подвижничества в том, что подвиг — это всегда плата за чью-то ошибку, ценой чего часто является жизнь.

То есть борьба — это процесс успешной самоорганизации. Когда отдельные его компоненты могут модернизироваться в случае изменения обстоятельств, и процесс от этого не страдает. Что важно, в отличие от терпения, борьба быстрее восстанавливает нашу энергетику, хотя, на первый взгляд, и является более затратной, чем терпение.

Поэтому процитирую (вырвав с другой стороны контекста) уже упоминавшегося классика:

«А що кров не зможе змить,

Спалимо огнем то!

Лиш боротись значить жить…

Vivere memento!».