Апофеоз быдла: Юрий Романенко о природе украинского саморазрушения

Юрий Романенко открывает свой моноэфир личной трагедией, которая стала отправной точкой для глубокого анализа социального распада украинского общества. Два дня назад сосед, живущий на той же улице более двадцати лет, в упор расстрелял из ружья семейную собаку — девятилетнего вельш-корги по кличке Бэст.

Это не была случайность или самооборона. Человек увидел спокойно идущую по улице собаку, которую знали все соседи, побежал домой, достал ружье и застрелил ее. Абсурдность поступка поражает: у стрелка дома прячется сын-уклонист, любые юридические последствия угрожают разоблачением и серьезными проблемами, никакого конфликта с владельцами собаки не существовало — Романенко за более чем двадцать лет совместной жизни по соседству ни разу даже не видел этого человека в лицо.

Этот случай становится зеркалом, в котором проявляется природа украинского кризиса. Жена Романенко высказывает мысль, которую многие боятся произнести: глядя на действия власти и людей, иногда начинаешь верить в конспирологические теории о плане депопуляции или превращения Украины в колонию — настолько все выглядит саморазрушительным и абсурдным. Но аналитик предлагает еще более пугающее объяснение: никакого заговора нет. Проблема в самих людях, в их внутренней природе, в утрате базовой человечности.

Романенко цитирует разговор с другом, который признался, что ему «стало легче», когда он перестал проецировать на окружающих собственную систему ценностей и принял простую истину: люди вокруг «думают не так», они «ненормальны», у них нет доброты и человечности, они способны на необъяснимые деструктивные действия. Это освобождение от иллюзий, избавление от наивной веры в то, что все люди в глубине души разумны и добры. Аналитик вспоминает китайского философа Хань Фейцзы, который более 2000 лет назад сформулировал основу легизма: человеческая природа зла. Именно эта философская предпосылка объясняет украинскую реальность лучше любых конспирологических построений.

Центральный тезис эфира — отсутствие качественной дистанции между элитами и народом в Украине. Романенко развивает идею, которую сформулировал еще 15 лет назад: трагедия страны в том, что «народ и элиты практически неотделимы», никакой пропасти между ними не существует. В отличие от западных обществ, где классовые различия закреплены культурно, лингвистически, поведенчески (в Британии по акценту можно определить не только класс, но и район происхождения), украинское общество представляет собой однородную среду. «Быдло внизу ничем не отличается от быдла наверху» — формула, которая объясняет системность кризиса.

Романенко детально описывает поведенческие паттерны этого «быдла» на локальном уровне. Тот же сосед систематически занимается деструктивными действиями: расстреливает из мелкокалиберной винтовки чужих коров, пасущихся на соседнем берегу реки; поджигает луг, считая его своим без каких-либо оснований; несется на машине по улице, где играют дети, поднимая тучи пыли, игнорируя все просьбы остановиться. Это не отдельные вспышки агрессии, а постоянный паттерн поведения человека, который живет в состоянии перманентной войны с окружающим миром. И таких множество на всех уровнях социальной иерархии.

Аналитик прослеживает исторические корни катастрофы. Революция 1917 года уничтожила традиционные элиты, разрушила механизмы воспроизводства культурных и социальных иерархий. Но корни уходят еще глубже — в эпоху европейской Реформации, религиозных войн, формирования «дисциплинарного государства» по Мишелю Фуко. Постсоветское пространство, включая Россию, живет в этом наследии разрыва цивилизационной преемственности, когда новое общество строилось через тотальное уничтожение старого, без сохранения хотя бы части культурного и институционального фундамента.

Самое страшное в анализе Романенко — это признание того, что мы имеем дело не с временным политическим или экономическим кризисом, а с антропологической катастрофой. Когда человек может увидеть мирно идущую собаку, побежать домой за ружьем и застрелить ее, прекрасно понимая последствия, но делая это все равно — это говорит о полном разрушении рациональности, эмпатии, элементарных человеческих качеств. Когда такое поведение тиражируется на всех уровнях общества — от соседских отношений до государственного управления — речь идет уже не о коррекции политики или реформах институтов, а о фундаментальном вопросе: возможно ли восстановление общества после такого морального коллапса?

Романенко не предлагает утешительных ответов. Его эфир — это жестокий, но честный диагноз. Украина переживает не кризис элит или системы — она переживает кризис самого человеческого материала, из которого состоит общество. И пока это не будет признано, любые разговоры о реформах и изменениях останутся иллюзией.