Баттл дронов и вертолетов: как беспилотные системы изменили доктрину современной войны

Когда-то вертолетные десанты символизировали решающий удар в тылу врага. Сегодня их роль отходит на второй план, поскольку маленькие недорогие дроны парализуют вражескую логистику с гораздо меньшими затратами и рисками.

Фокус перевел статью авторов из Украины, военного Евгения Малика и эксперта по вопросам безопасности Елены Давликановой, для портала National Interest. В статье "Смогут ли дроны окончательно заменить вертолеты?" рассматриваются возможности БпЛА и вертолетов в условиях современной российско-украинской войны.

Вертолетный десант: дорогостоящий молниеносный удар

Вертолетные десанты стали легендой на поле боя в конце 20-го века. Их цель была простой, но амбициозной: высадить войска глубоко в тылу врага, разорвать цепочку командования, перерезать пути снабжения и посеять панику. Для такого метода необходимы десятки самолетов, сотни солдат, нейтрализация многоуровневой ПВО и тщательно синхронизированное сухопутное наступление. Он также связан с высоким риском человеческих потерь и заоблачными затратами.

Для развертывания даже батальонной тактической группы — примерно 600 десантников — требуется 20-40 транспортных вертолетов, таких как Ми-8 или UH-60, при поддержке тяжеловооруженных вертолетов сопровождения вроде Ка-52, Ми-24 или AH-64 Apache. Успех миссии требует предварительного подавления вражеской ПВО с помощью артиллерии, истребителей и средств радиоэлектронной борьбы.

Цена такой операции ошеломляет. Одна такая операция может стоить 20-40 миллионов долларов, включая топливо, боеприпасы, износ техники и подготовку персонала. Риски не менее серьезны: современные ПЗРК и пушки с радиолокационным наведением могут сбить до 30% вертолетного парка, если не нейтрализовать оборону противника. Потеря нескольких вертолетов с военными на борту может превратить молниеносный рейд в стратегическую катастрофу.

Однако этот метод имеет очевидное преимущество: внезапный захват крупных объектов, которые невозможно нейтрализовать дистанционно. Атаки на мосты, железнодорожные узлы и штабы командования требуют физического присутствия. В случае успеха вертолетный десант может не только остановить линии снабжения, но и создать условия для окружения целых вражеских формирований.

Минирование с БПЛА: скрытое подавление логистики

Тем временем минирование с помощью дронов становится недорогой альтернативой для дезорганизации тыловых районов противника. И хотя дроны пока не могут захватывать цели в традиционном понимании, уже были зафиксированы случаи, когда БПЛА брали в плен вражеских солдат и сопровождали их к украинским позициям.

Операция с использованием дронов под силу нескольким операторам квадрокоптеров с импровизированными боеприпасами, которые способны остановить конвои снабжения. Однако эффект на поле боя поразительно схож с вертолетным десантом: тыловое снабжение останавливается, оставляя передовые подразделения без топлива, боеприпасов и медицинской поддержки. Даже простые квадрокоптеры с полезной нагрузкой 1-3 кг могут доставлять противотанковые мины, такие как ПТМ-1 или ПТМ-3, на дороги, мосты или узкие места на расстоянии до 15-20 км за линией фронта.

Более крупные дроны, такие как украинский Supercam или российский Shahed, увеличивают этот радиус, сбрасывая мины или небольшие бомбы глубоко в тыловые зоны противника. Эта тактика имеет кумулятивный эффект: каждый взрыв останавливает конвои с грузами, а постоянная угроза заставляет противника менять маршруты или задействовать ограниченные инженерные силы для разминирования дорог.

Экономические выгоды очевидны. Недельная кампания по минированию с помощью дронов потребует всего 10-15 тяжелых квадрокоптеров, 50-100 мин и около 25 человек персонала, при общей стоимости 1-1,5 миллиона долларов. Это примерно в 30 раз дешевле, чем вертолетный десант, при этом логистические затраты примерно одинаковые. Потери приемлемы — средства РЭБ могут сбить некоторые дроны, но многие достигают цели, а операторы остаются в безопасности, находясь на расстоянии от боевых действий.

Эпоха дронов определяет новую доктрину

Вертолетные атаки никуда не исчезли; они по-прежнему остаются единственным способом физического захвата ключевых позиций в глубине территории. Однако в эпоху плотной ПВО и ограниченных бюджетов именно дроны становятся основным инструментом для действий в тылу. Этот переход является не только технологическим, но и доктринальным.

Вертолетный десант — это молниеносная атака, ставка на внезапный шок и хаос. Минирование с БПЛА, напротив, представляет собой медленное удушение, которое постепенно перекрывает жизненно важные артерии противника. Современная война показывает, что при ограниченных ресурсах удушение может дать эффект, сравнимый с шоком, при гораздо меньших потерях людей и техники. Но это требует времени и настойчивости.

Таким образом, вопрос, который сегодня стоит перед командирами, заключается в выборе не между проведением рейда и минированием, а между немедленным результатом и неспешным "удушением" врага.

Новые дроны принесут новые изменения

Без дронов уже не обойтись для доставки жизненно важных грузов, таких как продукты питания, вода, медицинские материалы и даже оружие для солдат в отдаленных или спорных зонах. Недавно электровелосипед, доставленный дроном, помог раненому солдату покинуть поле боя.

По словам генерала Александра Сырского, главнокомандующего ВСУ, Украина тестирует воздушные платформы для эвакуации раненых солдат. Это сохранит жизнь не только солдат, но и эвакуационных команд.

Военный Серафим Гордиенко считает, что воздушная разведка в том виде, в каком мы ее знаем, может вскоре исчезнуть с поля боя. Он подчеркивает, что в цикле "разведка-удар" решающую роль играет именно разведка: без визуального подтверждения ударные миссии практически не проводятся, а ударные платформы почти никогда не ведут поиск целей самостоятельно.

Он предупреждает, что Россия создала многоуровневые сети перехватчиков FPV, которые выкраивают "зоны уничтожения" глубиной от 15 до 20 километров в тылу. Дневные разведывательные БПЛА теперь почти неизбежно уничтожаются, а ночные полеты — временная мера, поскольку Москва расширяет зону покрытия. Даже дроны, летающие на высоте 4000-5000 метров, не защищены от обнаружения и наведения. Результат очевиден: большие участки линии фронта больше недоступны для разведки, что создает опасные пробелы в разведданных.

Наземные работы объединяются с БПЛА

Украина быстро развивает отечественную робототехническую промышленность, способную производить беспилотные системы для боевых операций, логистики и разминирования.

Генеральный штаб сообщил, что в июле доставка грузов на линию фронта с помощью наземных робототехнических систем выросла более чем на 80% по сравнению с июнем. Новый украинский наземный робот "Спайдер" может перевозить 100 килограммов, противостоять электронным препятствиям и работать на пересеченной местности в течение нескольких часов. Платформы "Воля-Е", RATEL H, "Термит" (TerMIT), "Рысь PRO", KNLR-E и Sirko-S1 транспортируют грузы, доставляют боеприпасы или эвакуируют раненых под обстрелом. Эти системы предназначены для различных типов местности, от снега и грязи до городских руин, и имеют грузоподъемность от 150 до 600 килограммов.

Боевые роботы, такие как "Ярость", "Сабля M2", MOROZ и D-21-11 (D-11), предоставляют военным возможности дистанционного ведения огня, наблюдения и разведки, часто действуя с безопасного расстояния, при этом атакуя позиции противника с использованием пулеметов, тепловизионных прицелов и модульных башен.

Существуют также беспилотники для минирования и камикадзе, предназначенные для уничтожения вражеской бронетехники и укреплений. Системы типа RATEL S и ARK-1 управляются дистанционно и используются для установки мин, доставки взрывчатых веществ или проведения разведки, сочетая в себе мобильность, скорость и боевую мощь, что позволяет максимально увеличить эффективность, не подставляя солдат под огонь.

Наземные роботы используются и для разминирования. Роботы-разминировщики, такие как "Змей", наряду с многофункциональными платформами типа Sirko-S1 и КНЛР-Е, помогают солдатам безопасно очищать минные поля с помощью дистанционного управления и современных датчиков.

Оснащенные тепловизорами и системами связи в реальном времени, различные эвакуационные роботы могут находить и транспортировать пострадавших к медикам даже под обстрелом.

Вот так, пока вы читаете эти слова, технологии незаметно меняют искусство войны.

Об авторах

Евгений Малик — украинский ветеран российско-украинской войны и бывший сержант морской пехоты Вооруженных сил Украины. Участник боевых действий в Мариуполе и во всей зоне проведения Операции Объединенных сил, где он руководил боевыми миссиями, амфибийными операциями и координировал тактическое планирование в экстремальных условиях. С апреля 2022 года по сентябрь 2024 года находился в плену в России, что еще больше укрепило его стойкость и лидерские качества. Малик имеет научные степени в области права (Украинский университет) и государственного управления (Харьковский областной институт государственного управления, Национальная академия государственного управления при Президенте Украины), а также квалификацию офицера запаса Университета ВВС имени Ивана Кожедуба. Сертифицированный инструктор по стрелковому оружию и тактической подготовки. Опытный специалист в области военного руководства, кризисного управления, а также стратегического и тактического планирования. Активно участвует в коммуникации и защите интересов вооруженных сил и ветеранов Украины.

Елена Давликанова — старший научный сотрудник Центра анализа европейской политики (Вашингтон) и Центра безопасности Сагайдачного (Киев). Специалист в области стратегического прогнозирования и внутренних процессов Украины и России, а также обороны и безопасности, специализирующаяся на новых формах ведения войны, особенно с учетом постоянной угрозы России для Украины. Соавтор отчета CEPA "Containing Russia, Securing Europe", а также других исследований в области стратегического прогнозирования, в частности "Scenarios: Ukraine 2032" и "Scenarios: Russia 2032". В 2022 году Давликанова возглавила исследовательскую группу, которая подготовила книгу "100 Stories of Women and Girls from Russia's War against Ukraine" и публикацию "Understanding Ukraine: The Battle of Narratives".