Кровавые уроки Бахмута: как РФ родила метод "инфильтрации", который сейчас работает в Покровске

Сегодня рассмотрим основной метод (тактический прием), который в последнее время стал активно использоваться российским командованием в ходе их наступательных операций при штурме районов обороны ВСУ, опирающихся на более или менее крупные населенные пункты. На данный момент этот вопрос, несомненно, имеет достаточно актуальный характер, поскольку фактически именно сейчас мы видим его реализацию российским командованием непосредственно на практике — при организации и ведении боевых действий в городах Купянск и Покровск.

Сначала немного "предыстории" о том, как вообще "всплыл" этот метод в продолжающейся российско-украинской войне, став на сегодняшний день основным в процессе общего руководства и управления действиями войск российским командованием на тактическом и оперативно-тактическом уровнях во время "штурма городов".

Массовое использование Силами обороны Украины (и ВСУ в частности) в тактической зоне так называемых "дронов" (фактически, малых БПЛА) различного назначения (как ударных, так и разведывательных или "комбинированного" назначения) в свое время позволило ВСУ резко снизить эффективность атакующих/штурмовых действий российской армии в тактической зоне. Более того, комплексный подход украинского командования к их использованию для мониторинга самого "поля боя" (своевременное выявление атакующих подразделений еще на этапе их выдвижения) и их дальнейшего огневого поражения позволял наносить им достаточно значительные потери. Это в свою очередь приводило в большинстве случаев к срыву атак/штурмов противника как таковых.

По сути, малые беспилотники стали важной (если не главной) составляющей тактического разведывательно-ударного "контура" украинских войск на тактическом уровне. Каждое подразделение, часть, соединение ВСУ (и вообще всех СОУ), строя систему обороны в своей полосе или на своем участке, это делали (ну или стремились это делать), делая ставку на КОМПЛЕКСНОЕ и интенсивное использование "малых" БПЛА.

Более того, широкое использование средств автоматизации боевого управления вместе с ними на ТАКТИЧЕСКОМ УРОВНЕ позволило ВСУ достичь невиданной ранее эффективности в оборонительных действиях на тактическом уровне. Поскольку, уступая противнику (иногда в разы) по количеству сил и средств, широкое и всестороннее применение беспилотников давало возможность частям и подразделениям ВСУ достичь желаемого результата (обеспечить необходимый уровень устойчивости своей системы обороны), обходиться значительно меньшими силами, чем можно было ожидать, исходя из классических тактических норм-расчетов "на оборону".

Да, я имею в виду ту самую "kill zone", о которой не говорили и не продолжают говорить только ленивые. Фактически на поле боя была создана ситуация, когда противник не мог внезапно (скрыто) даже продвинуться вперед для проведения атакующих/штурмовых действий. Проще говоря, российские атакующие подразделения не могли даже приблизиться к позициям Вооруженных сил Украины, не неся в большинстве случаев критических для себя потерь. Очень показательными в этом плане были несколько конкретных примеров с широким резонансом в СМИ и интернете, вызванных распространением соответствующего видеоконтента с горящими колоннами российской бронетехники и "охотой" украинских дронов за вражеской пехотой.

Важно Ряженые россияне в Покровске: почему диверсионные группы РФ не могут решить задачу взятия города

Иными словами, Вооруженные силы Украины первыми в мире внедрили и масштабировали "кол-зону" на системном уровне. Главной причиной, побудившей их к этому, несомненно, было преимущество противника в силах и средствах (постоянное увеличение численности личного состава в частях и соединениях российской стратегической группировки, действующей на территории Украины, кратное преимущество в вооружении и военной технике/ВВТ и т. п.). А использование описанного мной выше "контура" позволило ВСУ в определенной степени нейтрализовать эти преимущества противника. Хотя бы в тактической зоне...

Однако было бы верхом глупости считать, что российское командование не отреагирует на все это и не будет пытаться найти соответствующее "противоядие". Более того, его к этому постоянно "поощряет и стимулирует" собственное военно-политическое руководство, которое регулярно требует соответствующего результата "здесь и сейчас" (что в свою очередь влечет за собой для российского военного командования необходимость подготовки, организации и проведения наступательных операций на соответствующем уровне, что невозможно без преодоления обороны Вооруженных сил Украины на тактическом уровне).

Иными словами, российское командование было вынуждено искать и, в конце концов, найти какой-то способ "взломать" оборону Вооруженных сил Украины. И хотя эти поиски были очень "драматичными" (ведь первое, что российское командование сделало в этом направлении — обратилось к привычному, широко распространенному и пресловутому собственному методу "зажмем массой"), однако в итоге, методом проб и ошибок, ему удалось найти "правильную тропу".

Я не буду сейчас подробно останавливаться на процессе этих российских "исследований" из-за желания сэкономить пространство и время, а лишь напомню в связи с этим нашим читателям, как очень яркий их пример, этимологию появления и широкого применения в передовых частях и подразделениях российских войск средств "малой механизации" (мотоциклов, мопедов, разного рода багги, легковых автомобилей, иногда даже самокатов и т. д.).

Ведь было четко понятно, что к этому привело артикулированное и определенное в свое время российским командованием желание дать своим передовым штурмовым подразделениям возможность быстро и с минимальными потерями преодолевать ту самую "кил-зону", созданную украинскими войсками с помощью тактических БПЛА. Враг четко и недвусмысленно "искал", "испытывал варианты", постоянно находясь в "творческом поиске", одновременно продолжая применять и сочетать на практике "ранее опробованные" методы и способы, вроде тех же "мясных штурмов".

Проблема для российского командования заключалась еще и в том, что параллельно с его "поиском" совершенствовалась и украинская система (расширялась сама "кил-зона", украинские беспилотники становились более совершенными и эффективными, появлялись новые модификации и их виды, иногда все это происходило взрывообразно). То есть российским войскам постоянно в связи с этим приходилось адаптироваться и "наверстывать упущенное". Процесс затянулся, и в его ходе никто с российской стороны не собирался отказываться от массовых "накатов" (Кремль требовал и продолжает требовать "побед" — значит, необходимо "двигаться вперед любой ценой").

В конце концов, российское командование (не знаю, нашли ли они кого-то "умного" или это было коллективно выпестованное "понимание") сумело в этом контексте определить несколько достаточно эффективных решений. Насколько я понимаю, это самое "понимание" пришло к нему, когда оно посмотрело на проблему украинской "кол-зоны" одновременно, как комплексно, так и, так сказать, раздельно. А также, что важно, пришло к выводу, что характер и особенности системы обороны Вооруженных сил Украины, с точки зрения ее эффективности, на многих оперативных направлениях являются НЕОДНОРОДНЫМИ.

Важно ВС РФ отыскали слабые места в обороне Покровска: нехватка пехоты, ложь командиров, — аналитики

Первое, с чего они начали, попытались четко определить, как и на чем строится оборона ВСУ, опирающаяся на "кил-зону", построенную с помощью дронов, каковы ее основные элементы и основные принципы действия? Примеров для этого у россиян было достаточно, я бы даже сказал, в избытке...

В связи с этим их "очень интересовало" — как и с помощью чего ВСУ осуществляют мониторинг тактической зоны (в том числе определение рабочих частот и каналов их разведывательных БПЛА), какое время реакции их огневых средств в случае обнаружения атакующего российского подразделения, что и как "прилетает" в таких случаях, как используются дроны с другими средствами, как осуществляется взаимодействие и тому подобное.

В то же время противник достаточно интенсивно изучал саму оборону Вооруженных сил Украины — главным образом уровень и степень боеспособности украинских соединений, частей и подразделений на том или ином направлении (в т. ч. тактическую и оперативную плотность их боевых порядков), систему их боевого управления, материально-техническое обеспечение (МТО) и ряд других факторов.

Далее, сравнив полученные данные, российское командование, видимо, пришло к выводу, что "везде все по-разному". На одном направлении мало личного состава, зато много дронов, на другом — много обоих, на третьем — наоборот, мало обоих и т.д.

Наложив на все это понимание "классические принципы советско-российской школы оперативного искусства", российское командование четко пришло к "базовому" выводу, что для того, чтобы эффективно "сломать" систему обороны Вооруженных сил Украины, прежде всего необходимо "повлиять" на два ее ключевых элемента — по сути, на украинские группы и подразделения, использующие тактические БПЛА, и одновременно парализовать те элементы системы управления, которые непосредственно связаны с использованием дронов. А еще — "положить" всю логистику украинских частей и подразделений на участке прорыва.

Затем пришло понимание, что для того, чтобы прорваться хотя бы на тактическую глубину в украинскую оборону, недостаточно дезорганизовать (а в идеале и "выбить") украинские беспилотники на выбранном участке (в районе), необходимо воспользоваться особенностями обороны Вооруженных сил Украины, которые определяются еще одним ключевым фактором из разряда их боеспособности — критически малой численностью личного состава в их передовых подразделениях и, соответственно, наличием значительных пробелов и "лакун" в их боевых порядках на тактическом уровне. Невозможность эффективно оборонять (удерживать) ВСУ даже "нормативные" по размерам районы и участки обороны из-за этого, в условиях отсутствия или резкого падения по тем или иным причинам уровня эффективности использования своих дронов, российское командование определило очень четко и решило этим воспользоваться.

Собственно, так и родилась сама методика (тактический прием) прорыва обороны путем "проникновения" и "инфильтрации" малых пехотных групп. Однако следует отметить, что в этом плане речь идет не только, по сути, о действиях самих штурмовых подразделений противника, но и определенное их сочетание с рядом ДРУГИХ приемов и методов, которые не имеют прямого отношения к действиям российских штурмовых групп и подразделений, а "обеспечивают" их (например, детальная радиотехническая разведка района, или налаживание снабжения проникших штурмовых групп с помощью собственных дронов и т.д.). Особенно это характерно для условий, когда противнику приходится вести боевые действия именно в условиях плотной городской застройки, где вообще отсутствует четкая линия боевого соприкосновения, понятия "тыл", "фланг" носят условный характер, а боевые действия приходится вести в "изолированном" режиме. Собственно, эта разновидность российской тактики "проникновения" нас и интересует...

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.

Источник

Важно Инфильтрация в Купянске: как усложнилась ситуация в городе и почему это еще не фатально