Эта война никогда не закончится. История президента, который не сбежал, не победил, уничтожил оппозицию, но сохранил страну

Спустя 75 лет после начала Корейской войны мир наконец узнал имя того, кто всех победил и всех помирил.

Как легко догадаться, это Дональд Трамп.

К восьми остановленным им войнам, очевидно, добавилась девятая после того, как 29 октября 2025-го президент Южной Кореи наградил Трампа золотой короной и большим орденом за заслуги в установлении мира на Корейском полуострове.

А на следующий день впервые за шесть лет Трамп пожал руку лидеру Китая Си Цзиньпину.

Самое интересное в этой новости – место встречи: южнокорейский Пусан.

В 1950-м этот город стал временной столицей страны после того, как армия Ким Ир Сена вместе с сотнями тысяч китайских "добровольцев" оккупировала большую часть территории Южной Кореи, а американские воины под флагом сил ООН держали Пусанский периметр.

Впрочем, Корейская война вошла в историю не только как пример миротворческих усилий Трампа.

Это была война, которая де-юре продолжается до сих пор, поскольку Южная Корея не подписала в 1953-м соглашение о перемирии, хотя вынуждена была выполнять его условия.

Это был уникальный случай в истории ООН, когда вечно озабоченная организация проявила решительность и отреагировала на действия агрессора не резолюциями, а силой.

В конце концов это была война, которая через 5 лет после окончания Второй мировой могла стать началом Третьей мировой.

На фоне людоедского режима в КНДР Сеул сегодня воспринимается как форпост демократии в Азии и образец для подражания.

К примеру, стоит вспомнить, что стиль правления первого президента Южной Кореи Ли Сын Мана был похож на методы лидера КНДР Ким Ир Сена.

Что американцы в начале 1950-х составили план свержения "своего сукиного сына" в Сеуле, который решил играть собственную партию в этой игре.

Что до экономического чуда Южную Корею десятилетиями вели генералы, пришедшие к власти в результате переворотов.

Продолжаем наш сериал о "сукиных детях" США, среди которых в свое время оказались президенты Афганистана Ашраф Гани, Южного Вьетнама – Нго Динь Дьем и Нгуен Ван Тхиеу, правитель Ирана – шах Мохаммед Реза Пехлеви.

Рассказываем историю взлета и падения первого президента Южной Кореи.

Ли Сын Ман на обложке журнала "Time", 1953 год.

Самая сжатая история трех лет Корейской войныВ 1945-м после поражения Японии, которая властвовала на Корейском полуострове в течение 35 лет, союзники-победители делят сферы влияния.

В августе 1948-го в американской зоне оккупации создают Республику Корею, в следующем месяце в советской зоне – Корейскую Народно-Демократическую Республику (КНДР).

На севере к власти приходит "знаменитый партизанский вождь, товарищ Ким Ир Сен".

На юге – антикоммунист Ли Сын Ман.

Каждый из них считает себя единственной легитимной властью на полуострове.

25 июня 1950 года при поддержке Москвы и Пекина армия Ким Ир Сена вторгается в Южную Корею.

К сентябрю северокорейские войска оккупируют практически всю ее территорию.

Совбез ООН, благодаря тому что СССР тогда бойкотировал заседания и поэтому не использовал право вето, направляет на помощь "югу" силы Организации Объединенных Наций, 90% которых составляют американцы.

За сентябрь – октябрь они освободили всю оккупированную Южную Корею и заняли значительную часть территории КНДР.

Спасать Ким Ир Сена бросается коммунистический Китай.

В декабре 1950-го силами китайских "добровольцев" война возвращается на юг полуострова.

За год фронт стабилизировался на 38-й параллели.

Ни одна из сторон не может взять под контроль весь полуостров.

1953-го умирает Сталин, который поддерживал пламя этого конфликта, а в Белый дом приходит Эйзенхауэр вместо Трумэна.

К тому времени война истощила и Китай.

Открываются возможности для мирного соглашения или по крайней мере длительного перемирия.

Но Ли Сын Ман против мира в обмен на потерю мечты объединить "две Кореи" под своим флагом.

Мессия с Запада.

20 июля 1965-го в The New York Times вышел огромный некролог почти на три тысячи слов.

Читатели узнали, что после инсульта умер 90-летний "Тигр Южной Кореи" – первый ее президент Ли Сын Ман.

Пять лет назад после студенческих протестов из-за фальсификаций на выборах он сбежал из Сеула на Гавайи вместе с женой Франческой, четырьмя чемоданами и двумя сумками.

Доктор Ли до последнего считал себя жертвой коварного заговора коммунистов, оппозиции и американского Госдепа.

Ли Сын Ман и его жена Франческа празднуют День Независимости в Сеуле, 25 августа 1959 года.

Ли Сын Ман мечтал вернуться на родину при жизни, но вернулся в гробу – для захоронения на Национальном кладбище в Сеуле.

Это было уже второе его возвращение из американского изгнания.

Первое произошло два десятилетия назад.

20 октября 1945 года на площади в Сеуле стояла огромная ширма из эбенового дерева, инкрустированная перламутром.

В нужный момент ширму отодвинули, и перед толпой предстал поджарый доктор Ли Сын Ман в роли мессии.

Ли идеально подходил на роль отца -основателя новой Кореи.

Лидер вождистского типа, националист и антикоммунист, не запятнавший себя сотрудничеством с японцами в годы оккупации.

Бывший предводитель студенческого движения, приговорённый на родине к пожизненному заключению.

После амнистии в 1904-м Ли Сын Ман уехал в США и прожил там 35 лет.

Получил степень бакалавра в Университете Джорджа Вашингтона, магистра – в Гарварде, доктора международного права – в Принстоне.

Стал президентом временного правительства Кореи в изгнании и одним из организаторов партизанского движения против японцев.

В Госдепе, правда, многие считали его неуправляемым авантюристом с манией величия.

Злые языки утверждали, что в взлете Ли не обошлось без коррупции.

Историк Макс Гастингс, автор книги "Корейская война", намекает, что заместитель директора Управления стратегических служб в период Второй мировой Престон Гудфеллоу покровительствовал Ли Сын Ману в обмен на обещание торговых концессий в Корее после прихода того к власти.

Как бы там ни было, но американские военные хотели видеть именно его во главе корейского гражданского правительства.

Командующий силами ООН в Корейской войне генерал Дуглас Макартур и президент Ли Сын Ман.

Через три года после возвращения Ли Сын Мана в южной части Кореи состоялись выборы.

Он получил 180 голосов из 200 членов Конституционной ассамблеи и стал первым президентом только что созданной Республики Корея.

14 августа 1948 года, в третью годовщину победы над Японией, под звуки большого колокола над зданием Капитолия в Сеуле торжественно спустили флаг США и подняли корейский.

Первый главнокомандующий оккупационными войсками союзников в Японии генерал Макартур выступил с пафосной речью, в которой заявил: "Вашу страну разделил искусственный барьер.

Этот барьер должен быть разрушен".

По замыслу американцев, разрушать построенные союзниками барьеры должны были сами корейцы – трехлетняя оккупация Кореи и без того немало стоила налогоплательщикам в США.

К началу 1949-го советские и американские войска покидают свои зоны оккупации на полуострове.

Ли Сын Ман просит американцев задержаться или хотя бы дать оружие, способное сдержать коммунистов с Севера в случае военной агрессии Ким Ир Сена.

Но на все просьбы получает ответ "нет" – ему отказывают в бронетехнике, противотанковом вооружении, тяжелой артиллерии калибром более 105 миллиметров.

Много лет спустя командующий силами ООН в Корее генерал Марк Кларк напишет в своих мемуарах: "Однажды мы можем осознать, что Ли был прав, стремясь задержать нас в Корее и сражаться до полной победы.

Однако достижение этой цели потребовало бы от нас расширить войну за пределы Кореи, на что мое правительство и его союзники из ООН не были готовы'.

Коррупция, некомпетентность, расправа с оппозицией.

Ограниченный в возможностях достойно подготовить армию к неизбежному вторжению с севера, Ли Сын Ман на посту президента весь свой темперамент направил на зачистку политического поля от оппозиции.

Конечно, коммунистами он по умолчанию считал всех своих оппонентов.

"Любой министр, у которого наблюдался хотя бы намек на независимость, снимался с должности.

Президент планомерно стягивал полицию и военно--полицейские формирования под личный контроль.

Каждая манифестация левых вызывала новую волну репрессий со стороны правительства.

С сентября 1948-го по апрель 1949-го года в Южной Корее полиция задержала 89 710 человек.

Только 28 404 из них были отпущены без предъявления обвинений", – пишет историк Гастингс.

Давление власти порождало поляризацию общества и сопротивление.

Стремительно терял популярность и сам Ли Сын Ман.

На выборах в Национальное собрание в мае 1950 года правые вместе получили не более четверти голосов.

Спас Ли Сын Мана от политического банкротства его главный антагонист – Ким Ир Сен.

"Бывший старший офицер из Южной Кореи отмечал много лет спустя: "Если Ким действительно хотел получить Юг, лучше всего ему было бы просто ничего не делать.

Самой большой его ошибкой было напасть на нас".

Офицер имел в виду, что к 1950 году режим Ли Сын Мана уже раздирали внутренние политические противоречия.

Еще несколько лет незаметной подрывной работы, и он вполне мог расшататься изнутри и рухнуть.

Но поспешив с вторжением, Ким подарил Ли то, чего президент Южной Кореи никогда не обеспечил бы сам: правое дело и знамя моральной законности", – заключает Макс Хастингс.

Война укрепила боевой дух граждан Южной Кореи, но не разрушила коррумпированность системы, выстроенной властью.

Типичный пример – созданный правительством в декабре 1950-го Корпус национальной обороны (КНО).

Тысячи его бойцов мерзли и голодали в казармах.

Миллионы долларов, выделенных на их обмундирование и питание, присвоил командующий КНО, который в августе 1951 года был расстрелян вместе с ещё пятью офицерами.

Конечно, факты коррупции невозможно было скрыть от Запада, помощь которого была единственным шансом для Республики Корея удержать фронт.

Уже через три недели после начала войны, в середине июля 1950 года, временный поверенный Британии в Корее Генри Соубридж докладывал Министерству иностранных дел:.

"Складывается впечатление, что война ведется, помимо прочего, с целью обезопасить Корею для Ли Сын Мана и его соратников.

Возможно, я ошибаюсь, однако мне кажется, что в возникшем кризисе отчасти виноваты незрелость, некомпетентность и, возможно, коррумпированность нынешнего режима".

Ли Сын Ман в своем саду подальше от политических беспорядков, вызванных его спором с Национальной ассамблеей Кореи относительно процедуры президентских выборов, июль 1952 года.

Пик противостояния на "внутреннем фронте" в Южной Корее наступил летом 1952 года.

Несмотря на войну, в августе в стране должны были состояться президентские выборы.

В полночь 4-го июля депутатов согнали в зал Национального собрания, поставили стражу и не выпускали, пока они не приняли поправку к Конституции, которая позволяла избирать президента прямым всенародным голосованием, а не голосами выборщиков из-числа членов Конституционной ассамблеи.

По мнению Ли Сын Мана, это позволило бы ему консолидировать свой электорат.

Расчет оправдался – за него проголосовали почти 75% избирателей.

Победа на выборах окончательно развязала руки президенту.

Война стала для него индульгенцией на расправу с оппозицией и жестокость по отношению к собственным гражданам, подозреваемым в содействии врагу.

США были готовы долго терпеть гримасы "молодой демократии".

Но лишь до тех пор, пока политика доктора Ли и перспективы гражданской войны в Южной Корее не стали угрозой для военных усилий, которые прилагают американцы под флагом сил ООН.

Американские морские пехотинцы оплакивают своего погибшего товарища, 17 февраля 1953 года.

В разгар переговоров об очертаниях будущего мира, которые вели представители США, Китая и КНДР, Ли Сын Ман заявил, что любые компромиссы с врагом неприемлемы.

Так он стал очевидной проблемой для американцев.

Летом 1952-го во время политического кризиса в Сеуле в американских секретных документах впервые появляется упоминание о плане "Everready".

План "Everready", или Пряник и кнут для своего "сукиного сына".

Неписаные правила эксплуатации "своих сукиных детей" гласят: как только "сукин сын" перестает быть "своим", необходимо немедленно разработать план его замены на следующего, более покладистого.

Так было во время военного мятежа против президента Южного Вьетнама Нго Динь Дьема, о котором спецслужбы США знали, но решили не вмешиваться.

Так было с предпоследним иранским шахом Реза Пехлеви, а затем с премьер--министром этой страны Мосаддиком.

Так должно было произойти и с Ли Сын Маном.

"Он (Ли Сын Ман – УП) пытается выторговать договор о безопасности, выхлопотать побольше экономической помощи и создать у своего народа впечатление, будто он имеет голос в переговорах о мире", – телеграфировал в Вашингтон командующий Объединенными силами ООН и США генерал Марк Кларк.

29 мая 1953-го в Пентагоне высшие офицеры Объединенного комитета начальников штабов собрались на совещание, чтобы обсудить план действий, если президент Южной Кореи окончательно сорвется с цепи.

К тому времени на Корейском полуострове сложилась патовая ситуация: объединение страны в границах 1945 года военными методами было невозможно без перерастания локального конфликта в Третью мировую.

К тому же избранный в конце 1952-го президент США Эйзенхауэр обещал "быстрое, но почетное завершение Корейской войны".

Ли Сын Ман пригрозил американцам, что в случае уступок союзников агрессору не согласится на перемирие, выведет свои войска из -под командование сил ООН и будет сражаться самостоятельно.

Его требования сводились к четырем основным.

Все они так или иначе касались гарантий безопасности для Южной Кореи: заключение с США пакта о взаимной обороне, военная и экономическая поддержка Сеула, американские военные остаются в стране – уже под своим флагом, одновременный вывод войск ООН и армии китайских "добровольцев" с территории полуострова.

После длительного брейншторма в Пентагоне его участники решили предложить президенту Эйзенхауэру выбор из нескольких базовых вариантов.

Первый: заключить с Ли Сын Маном пакт безопасности, получив от него гарантии сотрудничества с силами ООН до их вывода из Кореи.

Второй: взять под стражу доктора Ли, арестовать политических и военных лидеров из числа его сторонников, передать власть военному правительству под эгидой ООН.

Позиция начальника штаба Армии США генерала Джозефа Коллинза была однозначной: "Я бы взял его под стражу, поскольку это необходимо для безопасности наших войск".

В конце концов Эйзенхауэр между кнутом и пряником выбрал пряник: заключить с Ли Сын Маном пакт безопасности, чтобы держать его в узде.

Впрочем, президент Кореи был готов идти до конца, чтобы сорвать ненавистное ему перемирие.

На этот раз камнем преткновения стал вопрос о военнопленных.

Китайские военнопленные во время Корейской войны, 4 ноября 1950 года.

Представители Китая и КНДР настаивали на формуле обмена "все на всех", в том числе и десятки тысяч китайцев и северных корейцев, которые сдались в плен добровольно и не хотели возвращаться на родину.

В лучшем случае их ждали там годы "исправительных" лагерей, как это было с бывшими советскими военнопленными, которых западные союзники выдали Сталину после войны.

Против такого обмена категорически выступал Ли Сын Ман.

И дело не столько в его гуманности, сколько в желании выгодно "продать" миру свою моральную победу над коммунистами – что может быть убедительнее, чем тысячи тех, кто не желает возвращаться в "коммунистический рай".

Когда после долгих поисков решения переговорщики наконец приблизились к компромиссу, Ли Сын Ман сделал ход на опережение.

Ночью 18 июня 1953 года ворота огромных лагерей для военнопленных открылись и оттуда вылилась толпа пленных северокорейцев.

25 000 человек тогда оказались на свободе.

Сеульское радио предупредило беглецов, чтобы они остерегались американских солдат, которые будут пытаться их перехватить.

"Если бы я заранее рассказал вам о своей идее относительно их освобождения, это лишь смутило бы вас.

Я взял на себя ответственность и приказал корейской военной полиции немедленно освободить их.

Если в результате этого возникнут какие-то трудности, пожалуйста, сообщите мне, и я буду только рад решить это, как и все другие вопросы, дружественным путем", – утром 18 июня в издевательской манере сообщил Ли Сын Ман генералу Кларку.

Переговоры о мире оказались на грани срыва.

Но остановить их Ли Сын Ман не мог – этот поезд уже мчался вперед.

Генерал-лейтенант армии США Уильям Гаррисон-младший (слева) и северокорейский генерал Нам Ил (справа) подписывают перемирие, положившее конец трехлетнему корейскому конфликту.

Ночью 27 июля 1953-го в населенном пункте Пханмунджом плотники под ливнем спешно достраивали сооружение, где утром должны были подписать перемирие представители Китая, Северной Кореи и американцы в составе сил ООН.

"Исторический документ подписан в придорожном зале, который коммунисты построили специально для этого случая.

Церемония, где присутствовали представители шестнадцати стран -членов Организации Объединенных Наций, продолжалась ровно одиннадцать минут.

Затем делегации ушли с места встречи без единого слова или рукопожатия между собой.

За тонкими деревянными стенами слышался грохот артиллерийского огня – мрачное напоминание о том, что даже во время подписания перемирия на соседних холмах все еще гибли люди", – писала об этом событии в своем отчете The New York Times.

Так появился уникальный документ, где нет подписи представителей страны, подвергшейся агрессии соседа и в боях завоевавшей свое право на существование.

Подписывать договор Ли Сын Ман отказался, но обещал не препятствовать его заключению и "какое-то время" соблюдать перемирие.

Ничего о Южной Корее без Южной Кореи? Мы будем стоять с вами столько, сколько потребуется? Нет, тогда еще не слышали о таком.

За 70 лет до событий в Украине все было откровеннее – по крайней мере обошлось без громких деклараций и обещаний, которые никто не собирался выполнять.

Возвращение американских воинов с Корейской войны на родину, 27 сентября 1953 года.

Можно бесконечно наблюдать за тремя вещами: как течет вода, как горит огонь и как западные интеллектуалы пытаются прийти к согласию относительно того, какой сценарий окончания войны лучше для Украины – финский или корейский.

"Я уже некоторое время говорю, что война в Украине – это Корейская война времен Второй холодной войны, и, вероятно, закончится подобным образом", – настаивает историк Нил Фергюсон.

"Если посмотреть на Корейский полуостров, то это лишь перемирие.

Это не мирный договор.

Технически они все еще находятся в состоянии войны.

Но там нет масштабных боевых действий.

По другую сторону демилитаризованной зоны, под эгидой американской безопасности при отсутствии мирного договора они отстроили одно из самых успешных обществ на планете...

Такой результат для Украины был бы чудом.

Это был бы дар.

И это не обязательно означало бы признание Украиной потери территории.

Южная Корея не признает, что Корейский полуостров разделен навсегда.

[Вот] как Украина могла бы обрести мир", – продвигает ту же идею профессор Принстонского университета Стивен Коткин.

На этом месте может быть много слов о том, что в отличие от Кореи, которая после Второй мировой разделилась на коммунистический Север и прозападный Юг, Украина и Россия – не две части одной страны, которым надо преодолеть вражду и наконец-то объединиться.

Поэтому любые - сравнения здесь неуместны по умолчанию.

Но западные интеллектуалы забывают не только об этом.

Пользуясь любимым выражением американского президента, "для танго нужны двое".

Станцевать мир или хотя бы перемирие без участия России вряд ли удастся даже такому выдающемуся миротворцу, как Трамп, который закончил все войны в истории человечества, кроме российско--украинской.

А Россия сегодня, впрочем, как и всегда, предпочитает другие танцы.

Макс Гастингс, "Корейская война".

Дэвид П.

Филдс, "Иностранные друзья.

Сынман Ри, американский исключительность и разделение Кореи".

Картер Малкасян, "Корейская война.

1950 [[НДАШ]] 1953".

Внешние сношения США, 1952[[НДАШ]]1954, Корея.

Михаил Кригель, УП.