Три сценария Трампа для Венесуэлы: спецоперация, ракеты или вторжение

Самый большой, самый современный и самый дорогой в мире авианосец USS Gerald Ford направляется в Карибский бассейн. А президент США Дональд Трамп заявляет, что дни правления венесуэльского президента Николаса Мадуро подходят к концу.

Уже несколько месяцев мы являемся свидетелями методического нагнетания ситуации между США и Венесуэлой, пытаясь отыскать хоть какую-то логику в дислокации американских войск, охоте на лодки в Карибском море, контроверсионных заявлениях «десижн-мейкеров», «сливах» в СМИ «анонимных высокопоставленных чиновников», а также многочисленном самопиаре на этой теме нередко совершенно случайных людей. А после довольно неоднозначных результатов встречи двух главных претендентов на контроль над Каракасом — президента США Дональда Трампа и лидера КНР Си Цзиньпина — вопросов стало еще больше.

Конечно, самый простой подход в таких случаях — свести все к теме нефти или психотипа нынешнего хозяина Белого дома. Но давайте попытаемся осмыслить нынешний венесуэльский кейс более концептуально.

От Рузвельта до Рузвельта

После внешнеполитических дивидендов, полученных США от доктрины Монро, и рождения концепта Manifest destiny (явное предназначение) идея «американской исключительности», а также «божественного права» расширяться по всему континенту и «божественной миссии» нести свободу как в Западном полушарии, так и во всем мире, вот уже почти два столетия красной нитью пронизывает фактически все внешнеполитические шаги Вашингтона.

Различие было только в методах. От идеологии «большой дубинки» (Big Stick ideology), или политики силового вмешательства в Латинской Америке, сформированной первым президентом Рузвельтом — Теодором, до идеологии «политики добрососедства» (Good Neighbor policy), обнародованной тридцать лет спустя вторым президентом Рузвельтом — Франклином.

Ну а после того как «во всем виновные демократы» допустили фактическое хозяйствование на «заднем дворе» США двух главных геополитических соперников Вашингтона — КНР и России, похоже, 47-й президент решил с этим «дуализмом» латиноамериканской политики США покончить радикально. Трамп и его команда взялись за активную реинкарнацию «золотого века» Америки, апеллируя к временам президентов Вильяма Мак-Кинли и Теодора Рузвельта, периода расцвета американской экономики, дипломатии канонерок, расширения территорий и полнокровной манифестации упомянутой идеи американского «божественного предназначения».

И режим Мадуро, похоже, выбран «пилотным проектом», с которого Белый дом решил начать ту самую реконструкцию «золотого века» со всеми его атрибутами.

Но, как известно, для того чтобы воплотить замыслы в массы, нужны амбициозные и даже немного фанатичные кадры, способные не только самим проникнуться идеологическим мейнстримом, но и отодвинуть на задний план конкурентов и иметь волю навязать идеи.

Фактор Рубио

Из массива последних событий вокруг противостояния США и Венесуэлы особое внимание стоит обратить на информацию, обнародованную в начале октября в The New York Times, о том, что Трамп лично позвонил своему специальному посланнику по особым поручениям Ричарду Гренеллу, ответственному, в частности, за проведение переговоров с Мадуро, и приказал ему остановить все дипломатические контакты с венесуэльским режимом.

Это событие в значительной степени стало поворотным в дальнейшей судьбе венесуэльского трека, знаменуя собой чуть ли не окончательную победу «ястребов», которых представляет госсекретарь Рубио, над «голубями», репрезентованными в первую очередь Гренеллом.

Напомним, что еще в начале года результат этого поединка был далеко не очевиден. Более того, в течение первой половины 2025 года лагерь «переговорщиков» имел преимущество. Гренелл совершил поездку в Каракас, встретился с Мадуро и провел с ним довольно плодотворные переговоры об освобождении политических узников, что прогнозируемо вызвало недовольство в Госдепе.

Но постепенно «радикалам» во главе с Рубио удалось перехватить инициативу. Нынешний госсекретарь проявил себя как мощный аппаратный игрок, перетянув на свою сторону заместителя руководителя аппарата Белого дома по вопросам политики Стивена Миллера, который сначала считался сторонником поддержки отношений с Венесуэлой.

Дальше — больше. В первые месяцы второй каденции Трампа встал вопрос, продлевать ли срок действия лицензии на работу в Венесуэле, которую компания Chevron получила еще в 2022 году при администрации президента Джо Байдена. Рубио успешно скоординировал действия вместе с давними знакомыми — депутатами-республиканцами Конгресса США от штата Флорида Марио Диас-Балартом, Карлосом Хименесом и Марией Эльвирой Салазар (все, как вы, очевидно, догадались, кубинского происхождения), которые использовали свое влияние, чтобы аннулировать лицензию, мотивируя это тем, что доходы от бурения поддерживают режим Мадуро.

Вследствие скоординированных действий как дуэта Рубио—Миллера, так и «кубинских» депутатов в американском Конгрессе, «миротворческое крыло» Гренелла отошло на задний план, а Трамп начал активную кампанию борьбы с венесуэльским режимом как центром мирового наркотрафика и с Мадуро лично как руководителем «Картеля де лос Солес».

Что дальше?

В случае попытки реставрации «золотого века» наподобие времен Мак-Кинли—Теодора Рузвельта, а также доминирования на венесуэльском направлении «линии Рубио» военная операция против режима Мадуро, очевидно, неизбежна.

Более того, уже даже опосредованно можно определить ее временные границы. В последний день октября США, ссылаясь на «особые соображения безопасности», выдали NOTAM (сообщение авиаперсоналу), что ограничивают воздушное пространство возле побережья Пуэрто-Рико с 1 ноября 2025 года до 31 марта 2026-го.

Показателен конечный срок, странным образом совпадающий с началом активной фазы избирательной кампании в Конгресс США, во время которой тема борьбы с наркокартелями, как и латиноамериканский вектор в целом, из-за исключительной электоральной значимости могут стать одними из ключевых.

Главная интрига на сегодняшний день — вопрос формы проведения этой военной операции.

Огромное количество версий можно разделить на три группы: точечная операция спецслужб, целенаправленные удары по «иранскому» образцу и наземная операция.

Судя по словам Трампа о том, что он уполномочил ЦРУ проводить тайные операции на территории Венесуэлы, интригующих заявлений разных «источников, близких к Белому дому», якобы «через несколько дней Мадуро будет существовать только в прошлом времени и на суде истории» или «может скоро оказаться в ловушке», а также сообщения о попытке завербовать личного пилота Мадуро, чтобы доставить президента Венесуэлы к месту, где американские спецслужбы могли бы его арестовать, этот вариант сейчас — в активной стадии. Об этом свидетельствует и усиление в последнее время активности Кремля на венесуэльском направлении, в частности ратификация стратегического договора с Венесуэлой, и, конечно же, загадочный рейс 26 октября в Каракас самолета Ил-76 — одного из российских бортов, на который в 2023 году были наложены санкции США за участие в торговле оружием и перевозке наемников.

Конечно, успешная реализация такого варианта решения «проблемы Мадуро» была бы самым элегантным и бескровным путем, который поднял бы авторитет творцов американского «золотого века 2.0» до небес как на внутреннем, так и на внешнем политическом рынке.

Но, очевидно, такой сценарий слишком оптимистичен. И поэтому без любимого стиля Трампа — точечных ракетных ударов, наподобие «идеально выполненных» по сирийским военным объектам в 2018 году, убийства иранского генерала Сулеймани в Багдаде в 2020 году или ударов по иранским ядерным объектам в июне этого года, Вашингтон, вероятнее всего, не обойдется. Более того, об этом свидетельствуют и «сливы» в авторитетные медиа. В частности, по информации The Wall Street Journal, Вашингтон определил цели в Венесуэле. В список попали военные базы, порты и аэродромы, которые «используются для контрабанды наркотиков».

А вот о дальнейших действиях в случае недостижения цели по результатам первых двух опций в Вашингтоне, похоже, пока пытаются не вспоминать. Потому что даже по скромным подсчетам Центра стратегических и международных исследований для наземной операции понадобится как минимум 50 тысяч военнослужащих. А в случае оказания активной поддержки со стороны России, Ирана, КНР и Кубы эта цифра может оказаться крайне недостаточной.

Поэтому сейчас специалисты рекомендуют 200–250 тысяч военных «для смены режима и стабилизации». В качестве аргумента приводят фатальную ошибку 2003 года: тогда министр обороны США Дональд Рамсфельд заблокировал рекомендацию начальника штаба американской армии генерала Эрика Шинсеки о выделении 400–500 тысяч военнослужащих для иракской кампании. Вследствие этого для начального вторжения развернули всего около 145 тысяч, что, собственно, и стало причиной дальнейших проблем армии США в Ираке.

Очевидно, амбициозная команда президента Трампа, выражаясь терминологией тяжелоатлетов, заказала довольно большой вес. И то, как она справится с этим «венесуэльским грузом», покажет, действительно ли у нее есть потенциал для реализации нынешней версии «золотого века» Америки.