Александр Кочетков. Орбан — единственный в Европе, кто согласился на расчленение Украины

На фоне полномасштабной войны, которую Россия ведет против Украины, в Европе все чаще к власти приходят или получают значительную поддержку популистские и националистические партии, призывающие к сокращению помощи Киеву и налаживанию диалога с Москвой. Недавние события в Словакии (победа Роберта Фицо) и Чехии (победа и рост влияния Андрея Бабиша) вызвали серьезную обеспокоенность в Киеве и Брюсселе.

Эти политические силы часто пропагандируют идеи отделения от общеевропейских проблем и концентрации исключительно на внутренних национальных интересах. Венгрия, где у власти находится Виктор Орбан, является ярким примером такой политики и активно пытается сформировать в ЕС альянс из украиноскептических стран, что может существенно затормозить принятие критически важных решений о финансовой и военной поддержке Украины. Такая тенденция вызывает вопросы о устойчивости европейского единства и его долгосрочных последствиях для Украины.

Интернет-издание From-UA обратилось к аналитику, политтехнологу и имиджмейкеру, бывшему заместителю руководителя пресс-службы Президента Украины Александру Кочеткову с просьбой прокомментировать эту ситуацию:

— Это абсолютно понятно и абсолютно естественно. То, что сейчас происходит в Европе, — это своеобразная защитная реакция общественного организма на рост возникших угроз.

Из перечня стран, который вы привели, действительно антиукраинским можно считать только Орбана, и именно потому, что он длительное время развивает очень похожие на путинские идеи имперского прошлого Венгрии, Австро-Венгерской империи и т.д. Орбан и его партия фактически претендуют на часть Закарпатья. И единственной страной, которая после 2022 года, получив от России предложение (в случае ее «победы») забрать себе часть украинских территорий, не публично, но согласилась на это, была именно Венгрия.

Польша, Словакия и все другие государства, граничащие с Украиной, даже отказались обсуждать такую возможность аннексии украинских земель. А Венгрия согласилась. То есть именно она является действительно антиукраинской страной — той, которая хотела бы, чтобы Украина исчезла.

В других европейских странах происходят довольно типичные процессы. Есть Россия, которая развязала полномасштабное вторжение против Украины, и это по количеству жертв на единицу площади фронта не меньше, чем во Вторую мировую войну. Естественно, что общество Европы пугается. Тем более, когда российская пропаганда постоянно нагнетает страхи — рассказывает о каких-то «ракет-чудовищах» типа «Буревестник», «Посейдон» и т. д. Всего этого на самом деле нет, но подобная риторика влияет, она пугает людей.

И здесь срабатывает естественная инстинктивная реакция. Когда человек чувствует опасность, он пытается спрятаться — как и дикий зверь. То же самое происходит и с европейскими обществами: они начинают «прятаться», изолироваться, пытаются отмежеваться от общей проблемы. Мол, это война Украины, а нас это не касается. Страны стремятся дистанцироваться, замкнуться в своих границах, отказываются от общих обязанностей.

Путин же не стремится подчинить отдельные страны — он хочет подчинить всю Европу. Но вместо совместного противодействия Европа, к сожалению, реагирует страхом и самоизоляцией. И именно это проявляется в политической плоскости: на выборах начинают побеждать или набирают большие проценты националистические партии, которые пропагандируют отделение, призывают не заниматься общими проблемами, а сосредоточиться исключительно на внутренних.

Это — естественный результат нынешней российской агрессии и одновременно следствие отсутствия на уровне Европы лидеров масштаба Черчилля. Лидеров, которые могли бы объединить континент и убедить каждого, что агрессия России против Украины — это не только проблема Украины, а общеевропейское и общемировое дело. Ведь если Россия победит, война не обойдет ни одну из европейских стран.

К сожалению, сейчас преобладает именно желание спрятаться, дистанцироваться. Но, по моему мнению, это еще не самая большая проблема, с которой мы сталкиваемся сегодня.

Самая большая проблема заключается в том, что мы полностью полагаемся на западную помощь — на США и европейцев — и слишком мало делаем сами. Оптимальное соотношение должно быть 60 на 40: 60 % — это наши собственные усилия, и только 40 % — помощь от партнеров. Это был бы нормальный, сбалансированный подход.

У нас же все наоборот: 80 % — это помощь Запада, и только 20 % мы делаем самостоятельно. И именно в этом главная проблема. Помощь Запада рано или поздно иссякнет, потому что она требует огромных ресурсов, а в Европе они не безграничны. Нам давно следовало больше делать собственными силами — активнее развивать экономику, решать внутренние проблемы, эффективно использовать имеющиеся украинские ресурсы. К сожалению, этого до сих пор не происходит.