Алексей Голобуцкий. Обыски у Ермака — это давление на Зеленского?

Утром 28 ноября 2025 года НАБУ и САП провели обыски в жилом помещении и офисе руководителя Андрея Ермака — главы Офиса Президента Украины.

Расследование, в рамках которого проводятся следственные действия, связано с делом Тимура Миндича и возможными коррупционными схемами в энергетическом секторе — в частности, со 100-миллионными взятками и «откатами» в контрактах государственной энергокомпании.

На данный момент Ермак не имеет статуса подозреваемого, и в НАБУ заявили, что никому не вручали подозрение после обысков.

Интернет-издание From-UA попросило прокомментировать данную информацию политолога, заместителя директора Агентства моделирования ситуаций Алексея Голобуцкого, и наш первый вопрос касался возможных причин именно сейчас таких действий правоохранительных органов, не указывает ли это на прямое давление на Президента Зеленского:.

— Конечно, это выглядит достаточно подозрительно, потому что сейчас блоги разгоняют, что как только вышло интервью Ермака со словами о том, что «не отдадим ни пяди украинской земли», как сразу к нему пришли следователи с обысками.

Это события, которые очень трудно оценивать в реальном времени.

Понятно, что Ермак — самый влиятельный человек в Украине, но формально он вообще не имеет никакого статуса для того, чтобы принимать такие решения, о которых он говорит в интервью.

Во-первых, подобные решения — это компетенция президента, Кабмина, парламента, но не его, не «завхоза».

Во-вторых, никто же не сделал никаких выводов.

Намеки на «Али-Бабу» продолжаются уже две недели, и получается, что человек, в отношении которого существуют подозрения о причастности к коррупции высочайшего уровня, представляет Украину в переговорной группе.

Это нормальная ситуация? Нет, конечно, не нормальная.

Я просто хочу понять антитезу, что имеется в виду.

Ну вот был бы там тот, кто должен быть, например министр иностранных дел.

Он что, сказал бы: «забирайте Донбасс»? Я просто не вижу прямой связи, что нужно убрать Ермака, потому что он якобы мешает, и именно он «держится».

Ведь это же решение Зеленского — это Зеленский не хочет подписывать этот мирный план.

Это с одной стороны.

А с другой — позиция стороны выглядит логично, если предположить, что есть определенный план.

С первого раза у Трампа не получилось — это нормальная практика в переговорах.

Со второго раза также не получилось, Трамп вообще дал задний ход.

Прошло два месяца — никакого результата нет, а наоборот, на этом направлении есть негативные для нас события.

Теперь Трамп вступает уже в третий или четвертый круг, и сейчас у него есть серьезные аргументы внутреннего характера в виде этих пленок Миндыча.

— То есть вы связываете это с переговорами, с подписанием этого соглашения?.

— Я не связываю напрямую, я просто говорю об определенной логике.

Я не знаю, насколько это все правда.

Возможно, это совпадение.

Но если все так, то я вообще не понимаю, существует ли у нас хотя бы какая-то субъектность в таком случае.

Конечно, США имеют влияние на НАБУ — это понятно.

Но имеют ли они настолько огромное влияние, чтобы «день в день» указывать, у кого проводить следственные действия? Если да — ну что тут сказать.

Жаль, что это происходит таким образом.

То, что нам нужен для борьбы с коррупцией независимый от нашей власти орган — это так.

Но нам желательно, чтобы он был независимым и от других властей.

Идеальной ситуации нет в мире, и похоже, что и здесь ее нет.

Поэтому это можно интерпретировать и как случайность, и как совпадение, и как конкретный способ давления на Зеленского.

Не на Ермака — на Зеленского!.

Теперь все зависит от Зеленского — поддастся ли он.

Мы же даже приблизительно не знаем, о чем идет речь, это все лишь намеки.

Верить в то, что Ермак не знал об этих действиях в деле Миндыча — смешно абсолютно.

Верить в то, что Зеленский не знал — здесь уже возникают вопросы.

Если вопросов у НАБУ и американцев нет, и Зеленский не поддастся давлению, то мы, скорее всего, узнаем много нового — и обо всех.

Я, мягко говоря, не сторонник ни Зеленского, ни Ермака.

К Офису президента у меня вообще личные счеты.

Но я понимаю, что это признак плохих времен, которые наступают — просто очень плохих.