"Есть только предатели": как Россия наказывает своих военных после возвращения из плена

Возвращение из украинского пленадля российских военных становится началом нового круга ада. Вместо обещанного почета их ждут допросы Федеральной службы безопасности, унижения от командиров и немедленная отправка на «убой» без оружия.

Об этом говорится в статье The Wall Street Journal.

Издание привело пример российского солдата среднего возраста, который называл себя патриотом. Он вышел на свободу из украинского лагеря для военнопленных и поделился с семьей надеждой, что через несколько недель сможет приехать на день рождения сына. Но этого не произошло.

Допросы, унижения и клеймо позора

Вместо возвращения домой российского бойца ждали многонедельные допросы со стороны силовых органов РФ, после чего его снова отправили на фронт. Вскоре мужчина повторно пропал без вести на боевых позициях вблизи оккупированного Донецка. Родственники боятся, что он погиб. Один из них описал эту ситуацию как замкнутый круг ада.

Еще до отправки в зону боевых действий российские командиры часто убеждают солдат, что самоподрыв гранатой является лучшим выбором, чем украинский плен.

Бывшие военнопленные и их близкие отмечают, что ощущение радости после возвращения быстро исчезает. Те, кто выбрал сдачу в плен, сталкиваются с подозрениями, унижением и клеймом позора. Денежное обеспечение и единовременные выплаты, которые были одной из ключевых причин участия в войне, могут прекратить начислять сразу после попадания в плен.

«Страна воюет, государство не поощряет добровольную сдачу в плен», — сказал юрист Валерий Ветошкин, связанный с российской правозащитной организацией «ОВД-Инфо».

Возвращение в Россию обычно происходит через Беларусь, откуда бывших пленных доставляют автобусами — именно там проходит большинство обменов. В течение почти месяца их удерживают в изоляции от семей, позволяя лишь изредка звонить, пока продолжаются допросы со стороны ФСБ, военной прокуратуры и Следственного комитета.

Приговоры за сдачу в плен

Иногда цель этих допросов — найти доказательства измены или сотрудничества с врагом. В других случаях правоохранители ищут основания для уголовного преследования. В 2022 году, во время хаотичной мобилизации, в России законодательно ввели уголовную ответственность за добровольную сдачу в плен.

Одним из первых таких дел стал приговор российскому солдату Роману Иванишину: после возвращения из украинского плена в рамках обмена его приговорили к 15 годам колонии строгого режима. Мужчине инкриминировали добровольную сдачу, попытку добровольной сдачи и дезертирство.

Экс-пленных снова отправляют на фронт

После завершения допросов большинство российских военных возвращают в воинские части. Части из них больше не доверяют оружие, заставляя заниматься уборкой и непрерывными тренировками. Других сразу отправляют обратно на передовую. Семьи и сами бывшие пленные утверждают, что это является либо формой наказания, либо способом использовать их в опасных задачах.

Такие условия после возвращения привели к тому, что некоторые семьи пытались добиться невключения своих сыновей в списки на обмен. По их словам, украинские лагеря для военнопленных значительно гуманнее российских лагерей для украинцев, где пытки иногда носят системный характер.

Издание также привело пример 31-летнего российского оккупанта Игоря Долгополова, чьи родные в августе узнали, что он попал в плен после отправки в Часов Яр. Близкие военного опасаются, что в случае обмена его сразу снова бросят на фронт. По словам одного из родственников, солдат, которые возвращаются из плена, воспринимают как ненадежных, унижают и публично клеймят командиры. Он считает, что для них было бы лучше остаться в Украине и даже получить ее гражданство.

«У нас нет пленных — есть только предатели»

Женевские конвенции, участницей которых является и Россия, запрещают привлекать бывших военнопленных к активной боевой службе, разрешая лишь вспомогательные функции. Однако во внутреннем документе Министерства обороны РФ, с которым ознакомилось издание, утверждается, что некоторые положения Конвенции не распространяются на российских военнопленных из-за продолжающейся войны.

Такое отношение имеет исторические параллели со временами Второй мировой войны, когда пленных считали подозрительными, а сдача в плен фактически запрещалась. Фраза, приписываемая Иосифу Сталину, закрепилась в культуре: «У нас нет пленных — есть только предатели». И сегодня она звучит удивительно актуально.

В этом году перед судом предстал и 45-летний Павел Гугуев — бывший российский военнопленный, которого обвинили в сотрудничестве с иностранным государством. Ему грозит до восьми лет заключения после интервью украинским журналистам, в которых он рассказывал о плене, своем неприятии войны и условиях после возвращения.

В одном из видео, снятом примерно через месяц после обмена, Гугуев сообщил, что его допрашивала ФСБ, после чего он оказался в военном госпитале в Подольске под Москвой. Мужчина также вспоминал, что другие солдаты упрекали его за то, что он не подорвал себя, а позволил взять себя в плен.

По словам Гугуева, ФСБ классифицирует таких военных как «потерявших доверие», а тех, кого все же возвращают на фронт, используют для выполнения черной работы без доступа к оружию.

«Их не отпускают домой, — сказал он, используя тюремный жаргон „зэки“, — их используют как рабочую силу».

Рассказы других бывших военнопленных подтверждают ту же схему: допросы, запрет ехать к семьям и немедленное возвращение под командование.

Один из российских экс-пленных, у которого диагностировали депрессию, отметил, что он не получает должного лечения и не видит близких, но и на фронт его не возвращают — вместо этого он выполняет мелкие поручения или стоит в карауле.

Другой рассказал, что уже находился в самолете для повторной командировки на передовую, однако перед самым взлетом его сняли с рейса на глазах у собратьев из-за недоверия руководства.

Граница / © ТСН Князь Альбер II и княгиня Шарлин / © Instagram княжеской семьи Монако Дональд Трамп / © Associated Press АЭС / © Associated Press